Первый (СИ)

Из уст папы это звучит не слишком красиво, но я не осекаю. Только бы Андрей согласился на эту клинику. Только бы…

Когда иду к отделению, то уже не дрожу и не волнуюсь. Разве что самую малость. Смотрю на окна палаты, предвкушаю. Размышляю: стоит ли надевать броню, или обойдётся?

На посту медсестры узнаю, как себя чувствует гонщик. Мне отвечают, что в целом неплохо, но снова поднимается высокая температура. Во избежание гнойных процессов назначат дополнительные анализы и рентген. Антибиотик ему капают уже давно.

Открыв дверь без предварительного стука, попадаю в белоснежную палату. Андрей лежит на кровати под капельницей и смотрит на дисплей телефона. Судя по мелькающим быстрым кадрам — гонки. Он должен быть там, а не здесь. И сейчас будто нарочно себя мучает.

Моё сердце невольно сжимается. В одном из интервью Бакурин утверждал, что тренируется шесть раз в неделю. Неподвижный образ жизни не для него — это было видно даже по тому, как он спешно говорил, притаптывая на месте, словно куда-то спешил.

Я набираюсь смелости и прохожу по палате. Ставлю на тумбу еду, которую старательно готовила всё утро.

— Андрей, как самочувствие? — спрашиваю дружелюбным голосом.

Гонщик мажет по мне равнодушным взглядом и снова возвращается в исходную точку. Ладно.

— Я принесла домашней еды. Всё в термопосуде — греть ничего не нужно. Папа считает, что я вкусно готовлю, поэтому надеюсь, что и тебе понравится.

Я обхожу кровать, направляясь к мягкому креслу. Открываю шторы, окна. Впускаю в палату больше воздуха и солнечного света. Приговаривая при этом, что на улице сегодня стоит приятная прохлада. Возможно, к вечеру припустит дождь.

— Медсестра сказала, что у тебя снова поднялась температура, — произношу с ноткой сочувствия, но не жалости. Оборачиваюсь. — Возможно, сегодня врач назначит контрольный рентген, чтобы убедиться, что всё идёт по плану.

Андрей шумно выдыхает, тянется к уху и… достаёт оттуда наушник. Я широко распахиваю глаза, качаю головой.

— Ты что-то говорила? — обескураживает вопросом.

Он снова издевается.

Глава 8

Настроение меняется со скоростью света. Я то хмурюсь, то задыхаюсь от обиды. Без слов понятно, что моё присутствие, скорее всего, мало трогает Андрея, но всё равно почему-то неприятно.

— Мне несложно повторить, — спокойно проговариваю, после того как беру себя в руки и вспоминаю, что это не у меня, а у гонщика жизнь пошла под откос.

Не упуская ни единого слова, начинаю рассказ от начала — когда только вошла в палату, и до конца. Возможно, даже с большим энтузиазмом, потому что теперь точно знаю — меня слушают.

Гонщик блокирует телефон, кладёт его на тумбу. Бросает беглый взгляд на полупустой флакон с лекарством.

— Зачем ты сюда таскаешься? — спрашивает ровным тоном.

Сев в кресло, выжидающе смотрю на Андрея. В его глазах непривычно тихо — почти штиль. Есть ли шанс, что однажды там появится если не симпатия, то хотя бы капля тепла для меня?

Сердце усиленно стучит по рёбрам. Я бы хотела этого, правда. Наверное, мне было бы интересно увидеть от гонщика чувства, диаметрально противоположные тем, что появились у него при первом нашем знакомстве.

— Тебе что, заняться нечем, Жень? — снова интересуется, когда я долго молчу.

Вздёрнув подбородок, набираю в лёгкие побольше воздуха. Разговоры — это хорошо. Лучше, чем молчание и короткие обрывистые фразы, полные презрения.

— Инициатива приехать сюда впервые была папиной — признаю. Но дальше — исключительно моё желание. И да, мне нечем заняться. Я сдала сессию, поэтому в данный момент абсолютно свободна. На свидания не бегаю, шопинг предпочитаю онлайн, а с клубами завязала. Наверное, надолго.

— Ты же не ждёшь от меня похвалы? — приподнимает брови Андрей.

Новая доза сарказма звучит довольно незаслуженно. Я родилась в обеспеченной семье, но, тем не менее, это не означает, что в свои девятнадцать я прожигала жизнь на вечеринках и в клубах, ни о чем не беспокоясь. Жаль, что у Бакурина сложилась иная картинка. Он думает, что папа подчищает за мной косяки всегда и везде, но на самом деле — это впервые.

— Я не напрашивалась на неё, — медленно проговариваю. — Просто хочу, чтобы знал: пока ты здесь — я буду приходить. Пользуйся на здоровье.

Андрей хмыкает, а я осознаю многозначительность сказанной фразы и тут же смущаюсь.

— Почитать тебе? — перевожу тему.

— Валяй, — соглашается гонщик. — Может, даже подремать получится.

Следующие полчаса я громко и выразительно читаю отобранный материал. Изредка прерываюсь, чтобы передохнуть и попить воды. Позже снова продолжаю.

Вскоре глаза цепляются за интервью молодого чемпиона, который сломал руку в том же месте, что и Бакурин. Это должно быть интересно.

— Спустя четыре дня после выписки Марк приступил к занятиям и даже приехал на второй этап сезона, чтобы попробовать провести квалификацию. Итог плачевный. На следующий день после неудачного заезда мир облетела ещё одна новость о здоровье спортсмена: ему пришлось перенести повторную операцию из-за поломки пластины в повреждённой руке.