Первый (СИ)

— Царевна решила сбежать? — глухим голосом произносит Бессонов. Запрокидываю голову, ловя его взгляд. На его лице — хищная ухмылка.

— Устала, — вяло огрызаюсь, пытаясь отстраниться, чтобы не утонуть в этом безумии.

— А как же аукцион? Самое интересное впереди, — скалится он. И у меня перед глазами все размывается, а сознание уплывает.

— 12 Вика

Прихожу в себя не сразу. Первое, что понимаю — я лежу на чем-то удобном. Приоткрываю глаза — обстановка незнакомая. Рядом — молодая темноволосая девушка.

— Привет, — осторожно произносит она. — Как ты себя чувствуешь?

— Вроде нормально, — отвечаю, пытаясь приподняться и оглядеться — небольшая комната, больше похожая на гостиную, и я довольно удобно разлеглась на диване. — А ты?

— Меня Алина зовут, — представляется девушка. — Тебе стало плохо, а мы с Сергеем были рядом.

Я вопросительно смотрю на нее. Я же помню, что меня держал Марат. Он еще что-то про аукцион упомянул, чтоб его!

— А где…

— Марат? Они с Сережей вышли на пару минут — организаторы аукциона что-то там напутали, и…

Стоит ей упомянуть это слово, как я вздрагиваю и начинаю озираться по сторонам. Пожалуй, настал момент икс, когда надо сознаваться. Я все надеялась, что ситуация сама рассосется, но придется сдаваться отцу. Его разочарование я уж как-нибудь переживу, а вот оказаться в качестве живого товара — нет.

— Алина, а у тебя есть телефон? — перебиваю ее. — Пока ждем аукцион, хочу позвонить подруге, — добавляю, подозревая, что она вообще-то может быть в сговоре с Бессоновым.

— Да, сейчас, — легко соглашается она. — Только аукцион, скорее всего, отменится.

— С чего бы это? — хмыкаю, мысленно подбирая слова для разговора с отцом.

— Да главный меценат вроде не успел приехать, — добродушно отвечает она, продолжая копаться в своей сумочке. — А он вроде хотел пополнить свою коллекцию картин.

Затем она тормозит и смотрит на меня с улыбкой.

— Но я тебе этого не говорила. Официально, конечно, причина будет другая.

— Картин? — повторяю за ней.

— Ну да. Обещали выставить ряд картин, которые написаны в довольно редкой технике. Я если честно не очень разбираюсь. А вот предметы древнего искусства хотелось бы посмотреть.

— Погоди, то есть на аукционе должны были выставлять антиквариат? — уточняю на всякий случай.

Алина озадаченно смотрит на меня, словно я у нее спрашиваю какие-то очевидные вещи.

— Ну, не только. но в целом да. Это же аукцион. Что тут еще может быть?

— О, ты удивишься, — бормочу, усаживаясь поудобнее. А сама тем временем раскладываю по полочкам все фразы Бессонова. Он ведь прямым текстом ничего противозаконного не заявлял. Лишь намеками. Вот гад гадский!

Вспышка злости происходит одновременно с тем, как открывается дверь, и в комнату входит Марат, а следом за ним высокий широкоплечий мужчина в рубашке и брюках. Увидев его, Алина сразу светлеет лицом и улыбается.

— Варя пришла в себя, — говорит она за меня.

Марат цепко смотрит на меня, я — на него.

— Спасибо за помощь, — сдержанно произносит он Алине, но даже взгляда в ее сторону не переводит. — Дальше мы сами.

Алина поворачивается ко мне, улыбается и шепчет:

— Еще увидимся.

После чего поднимается с кресла, стоящего рядом с диваном, на котором я так удобно устроилась. Марат с Сергеем переглядываются, а затем мы с Бессоновым остаемся наедине.

Меня аж колотит от той злости, что сейчас во мне бурлит. Он, значит, решил поиздеваться надо мной! Ну, так я ему отвечу, ага!

Но я терпеливо молчу. Не знаю, зачем он это сделал, может, надеялся, что я расколюсь — не зря ведь на парковке снова предлагал сознаться во всем. Впрочем, месть блюдо холодное, так ведь? А сегодня вечером благодаря Олесе и ее подарочку Бессонов получит по полной!

— Не думал, что ты такая впечатлительная, — небрежно роняет Марат, разглядывая меня.

— С девушками такое случается, — парирую. — И между прочим твой браслет натирает мне ногу, — добавляю с претензией.

— Ты знаешь, что надо сделать, чтобы снять его.

Недовольно поджимаю губы. Ладно, пусть наслаждается своей властью. Недолго осталось. Надеюсь, Олеся в этот раз не подведет.

Марат разворачивается и направляется к дверям.

— Остаешься?

— Что дальше? — спрашивал, вставая с дивана.

Он пропускает меня первой, но едва я берусь за ручку двери, как Бессонов прижимается ко мне слишком сильно. Его туалетная вода с едва уловимым запахом алкоголя бьет по рецепторам, когда слышу:

— Достаточно просто сказать правду. Я ведь все равно узнаю сам.

— А я и так все рассказала, — упрямо повторяю свою легенду.

Мы возвращаемся в зал. Народу становится только больше, что странно — если аукцион не состоится, то зачем собираться? В этот раз наше появление уже не столь фееричное, хотя я все равно чувствую повышенное внимание. И в целом я обычно не против, но не сейчас, когда вроде как по подложным документам.

Бессонов размашистым шагом ведет меня к небольшому бару, который обустроили в одном из углов. Людей там практически нет, так что свободных мест достаточно.

— Жди здесь, — бросает он мне прежде чем уйти. Чувствую любопытные взгляды, но стараюсь не обращать внимание и поворачиваюсь к бармену.