Первый (СИ)

— Отвали, — огрызаюсь и пытаюсь убрать его руку из трусов. Но Марат отпускает мою шею и переключается на грудь. Нагло стаскивает бретели вниз, оголяя мою плоть.

— Шикарные сиськи, — хрипит он, сжимая их по очереди. — Их я тоже трахну.

— Да пош-ш-шел ты! — возмущаюсь заявлением. Толкаю локтем Бессонова, но проигрываю, и наша возня приводит к тому, что он перекидывает меня через подлокотник дивана. — Эй! Пусти! Пошел к черту! Да я тебя…

Марат задирает мое платье еще выше и хлестко ударяет по ягодице. Кожу обжигает яркой болью, но вопреки логике она отдается лишь более сильным возбуждением. Внутри все сладко сжимается, и моя реакция не остается незамеченной.

Слышу довольный смешок.

— Да ты, царевна, та еще шлюшка, — довольно заявляет Марат. Я пытаюсь приподняться, но он жестко давит мне на спину, прижимаясь к моим ягодицам. Кожу обжигает металл пряжки на ремне. А еще член. Я отчетливо чувствую крепко стоящий член, который упирается мне в поясницу.

— Не дергайся, — хрипло произносит Бессонов. Оставляет едва ощутимый поцелуй у меня на плече, притупляя мою бдительность, а после довольно ощутимо прикусывает. Взвизгиваю и снова дергаюсь, но это результатов не приносит.

Марат наматывает мои волосы на кулак и оттягивает, вынуждая меня прогнуться в спине.

— Ебать тебя и ебать, царевна, — мурлычет он мне на ухо, опаляя кожу горячим дыханием. Снова целует. Вторая рука невесомо прикасается к плечу, ползет ниже и почти сразу находит грудь. Чувствую, как он ощутимо сжимает ее, а после выкручивает сосок до легкой боли. Мысли упрямо стекают в трусы, как бы ни было стыдно это признавать.

— Когда последний раз трахали?

Эта бесцеремонность раздражает, и я снова пытаюсь вывернуться. Толкаюсь бедрами, но в итоге контакт с мужчиной становится еще плотнее. И это так обжигающе горячо, что я невольно поддаюсь моменту. Ловлю этот вайб, чтобы запомнить, какой типаж мне нравится на будущее.

— Отвали, — бормочу, пытаясь оттолкнуться.

— Как только выебу, — ухмыляется Бессонов. Прижимается еще ближе, так, что мы будто сливаемся в одно целое. А у меня словно раздвоение случается — с одной стороны я должна сопротивляться. Это же против моего желания! А с другой — мне так остро и сладко, меня так тянет к нему, что не получается выплыть мозгами из этого водоворота желания.

— Отвали от меня! — упрямо повторяю, хотя уже понимаю, что проигрываю. Что несмотря на наше противостояние, я всей своей женской сущностью тянусь к Марату. Это нельзя объяснить, нельзя найти логику. Я просто хочу этого мужчину. Просто чувствую в нем того, с кем хочется попробовать настоящий секс.

А ведь у меня были парни, точнее, поптыки начать какие-то отношения.

Но ни один из них не вызвал во мне и доли того, что я испытываю рядом с Маратом.

Он словно скала — холодный и неприступный, циничный и язвительный. Но вместе с тем обжигающе горячий, подавляющий и… надежный.

— Лживая дрянь, — сипит Бессонов, продолжая ласкать меня. Снова находит у меня между ног чувствительный узелок, давит на него, обводит пальцем кругу, провоцируя все большее напряжение в теле.

Мне очень хорошо, но в то же время чертовски мало. Хнычу, подаваясь бедрами навстречу его волшебным пальцам.

— Что, нашел твою кнопку? — продолжает ухмыляться этот гад. Но в этот момент я почти не реагирую на его слова — мне жизненно необходимо, чтобы он продолжал. Поэтому когда его руки вдруг пропадают, испытываю жесткое разочарование. А буквально в следующее мгновение кожу на бедрах чуть обжигает от того, как по дикому Марат рвет белье. Затем расправляется и с платьем, превращая его в бесполезные лохмотья. И снова его горячие руки накрывают мои плечи, а после переключатся на грудь.

Я растворяюсь, поддаваясь тому, что требует от моего тела Бессонов.

— Охуенная, — шепчет он, покрывая поцелуями мое плечо. — Хочу тебя, пиздец как.

Довольно улыбаюсь, откидываю голову ему на грудь, млея от того, что Марат со мной делает. Можно ведь проиграть сражение, но не войну, да? Сама опускаю руку себе между ног. Да, я отлично знаю как сделать себе хорошо.

Но едва прикасаюсь к клитору, как тут же получаю хлесткий шлепок по пальцам.

— Хочешь кончить? — вкрадчиво спрашивает Марат.

— Хочу, — сдаюсь, признавая поражения.

— Только на моем члене, царевна.

Звучит угрожающе, но в то же время мужские пальцы скользят дальше, накрывают протяженность, сжимая ее до легкой боли.

А затем я чувствую, как они медленно погружаются в меня. Растягивают, причиняя легкий дискомфорт.

— Проси, — шепчет Марат. — Скажи, что ты хочешь.

— Не дождешься, — продолжаю упрямиться, испытывая еще более острые эмоции от нашего противостояния. Каждый мой отказ провоцирует Марата, и он начинает ласкать меня еще более изощренно. Вынуждает повернуться к нему и вгрызается в мои губы.

Снова его ладонь на моей шее, пока другая рука дразнит между ног. С каждым вдохом пружина во мне становится все туже. Пульс гулко отдается в висках, а в кровь кажется вот-вот просто вскипит от того огня, которым мы оба заряжены.