Первый (СИ)

Я уже не пытаюсь сдержать стоны и доверчиво подаюсь вперед, запускаю пальцы в короткие волосы мужчины, позволяя ему трахать меня. Я напрочь забываю о дискомфорте, который стал появляться, когда действие смазки стало спадать.

Марат входит в меня двумя пальцами, сгибает их, безошибочно находя нужные места, от прикосновения к которым у меня закатываются глаза от удовольствия.

— Еще, — прошу, не замечая, как вжимаю голову Бессонова к себе между ног.

Чуствую весьмо ощутымый укус на внутрененнй стороне бедра и распахиваю глаза.

Его темный взгляд ловит мой. Марат крепко удерживает меня до момента, пока мои мышцы не сокращаются, освобождая то напряжение, что достигает своего пика.

Я теряюсь в пространстве. Только когда мужские губы накрывают мои жестко и и бескомпромиссно, немного фокусирую взгляд. Чувствую собственный вкус на губах Марата, и это заводит еще сильнее.

Такой суровый, циничный, опасный мужчина стоял передо мной на коленях. Разве можно остаться равнодушной?

— Пиздец ты вкусная, царевна, — вкрадчиво сообщает Бессонов, при этом накрывая мою грудь сразу обеими ладонями.

— Приму за комплимент, — пьяно улыбаюсь, откровенно любуясь им в этот момент.

Сейчас на нем нет холодной непроницаемой маски, за которой прячутся все эмоции.

Секс оголяет тебя, с этим не поспоришь.

— Как насчет ответной любезности? — довольно скалится Бессонов, весьма выразительно толкаясь членом мне в живот. — Уверен, твои губы будут так же охуенно смотреться на моем члене, как королевство снизу.

Я краснею, смущаюсь от его чересчур откровенных слов. Но я совру, если скажу, что мне не нравится. Это будто идеальная приправа к тому блюду, что мы сегодня готовим с ним на пару.

— Попроси меня хорошенько, — выдыхаю ему в губы, сама не зная, откуда берется такая наглость. Ловлю ухмылку, прежде чем наши губы снова соединяются.

— Не соблаговолит ли царская особа встать на колени и взять в рот у простого парня вроде меня? — подыгрывает Бессонов.

Та легкость, которая установилась сейчас между нами, кружит голову. Ловлю этот кураж и, демонстративно облизав губы, медленно опускаюсь на колени. Перед моим лицом оказывается крепко стоящий член, и я нервно сглатываю. Вблизи его размеры еще сильнее впечатляют.

Да, это будет непросто.

Но когда я пасовала перед сложностями? Осторожно сжимаю член в руке, провожу вверх, а затем так же медленно вниз.

Завороженно наблюдаю, препарирую каждую свою эмоцию.

— Он не кусается, — хмыкает Марат нетерпеливо. Поднимаю на него взгляд. Магнетизм, который связал нас, снова набирает обороты.

Вот так, глаза в глаза, мы сливаемся в единую систему. Медленно наклоняюсь и, ни на мгновение не отводя взгляда, накрываю головку губами.

Бессонов сдержанно шипит. А я кайфую от его реакции — нет равнодушия. Вместо нее — чистая зависимость. Его удовольствие — в моих руках. И только от меня зависит, насколько хорошо ему будет.

Беру чуть глубже, старательно посасывая горячую упругую плоть. Провожу языком по уздечке, а свободной рукой поглаживаю яички.

И буквально тут же мне на затылок ложится тяжелая ладонь. Словно отсекает пути отступления. Да только я и сама не захочу бросать начатое.

— Глубже, царевна, — хрипит Бессонов, мягко толкается бедрами. — У тебя хороший потенциал.

Свободной рукой он поглаживает мою щеку, пока член погружается глубже, вынуждая закашляться.

На глаза выступают слезы — с непривычки мне кажется, что я все делаю как-то не так. Нервничаю, стараясь быть отличницей, и тщательно слежу за реакцией мужчины.

— Втяни щеки, — еще один руководящий совет. — Вот так, умница.

Его похвала мягко успокаивает мое волнение.

— Охуенно смотришься с моим членом во рту, — Марат выдает очередной комплимент в своем стиле. — От одного вида хочется кончить.

Он многозначительно смотрит на меня, выжидая. Думает, я струшу? Думает, отстранюсь и побрезгую?

Я принимаю вызов и старательно дышу носом, вспоминая один из советов на форуме. Мне до дикости хочется, чтобы Бессонов был доволен. Чтобы он хотел меня, чтобы сходил с ума так же, как и я, когда его настойчивый невероятный язык скользил по моей разгоряченной плоти.

Хватка на затыке становится жестче. Марат уже не терпит — подается бедрами, перехватывая инициативу в свои руки и теряя контроль.

— В глаза, царевна, — рычит он, едва я прикрываю те, чтобы сморгнуть набежавшие слезы.

Наша дикая, животная страсть, вероятнее всего, со стороны не кажется эстетически приятной и романтично красивой. Но для меня происходящее настолько живо и настолько остро, что я включаюсь в процесс на всю катушку.

Бессонов резко трахает мой рот, доставая до задней стенки горла, чуть замедляясь там, а затем так же резко отступая, чтобы я смогла вдохнуть.

Его ладонь на затылке фиксирует меня, не позволяя отстраниться или увернуться. Кажется, что в погоне за собственным удовольствием, мужчина напрочь забывает о моем комфорте. Пока вдруг не отстраняется так, что разрывает наш контакт.