Первый среди равных. Повесть о Гракхе Бабёфе

25

В ноябре 1819 года Анри де Сен-Симон опубликовал небольшой памфлет, позднее названный «Параболой». Это произведение вызвало большой шум в Париже, и автор, обвинённый в оскорблении королевской семьи, вынужден был предстать перед судом.

Между тем никаких оскорблений и подстрекательств в «Параболе» не было; Сен-Симон, обжаловавший приговор в высшей судебной инстанции, блестяще доказал это. Просто здесь с чуть большей остротой, чем раньше, социолог выразил ту же мысль, которую внушал обществу начиная с 1802 года: будущее принадлежит людям труда, производителям, в то время как тунеядцы — принцы, герцоги, маршалы, сановники и епископы — обречены историей на уничтожение. Нынешний мир, утверждал Сен-Симон, воистину перевёрнут вверх ногами. Но время исправит эту ошибку. Золотой век — век равенства и счастья — не позади нас, как полагали древние, а впереди, он грядёт…

Анри де Сен-Симон, разорившийся потомок одного из знатнейших родов Франции, участник американской войны за независимость и Великой французской революции, «последний аристократ и первый социалист», как станут потом его называть, последовательнее и яснее своих предшественников сумел выявить принцип закономерности развития природы и общества. Он впервые подметил чередование эволюционного движения с революционным в историческом развитии. На человеческое общество Сен-Симон смотрел как на целостный организм, который объединяет своих членов не только этическими и моральными принципами, но и полезной трудовой деятельностью, являющейся естественной необходимостью и обязанностью человека и создающей связь между людьми.

В своем последнем труде «Новое христианство», опубликованном в 1825 году, в то время, когда Лоран готовил материалы для будущей книги о Бабёфе, Сен-Симон внушал людям, что они «…должны организовывать общество способом, наиболее выгодным для наибольшего их числа; во всех их работах и действиях целью их должно быть возможно более быстрое и возможно более полное улучшение морального и физического существования самого многочисленного и самого бедного класса».

26

Незадолго до выхода «Нового христианства» в продаже появился «Трактат об ассоциации» Шарля Фурье. «Трактат» составлял два увесистых тома, вслед за которыми автор (впрочем, не выполнивший своих намерений) предполагал издать ещё четыре тома. Но и без них «Трактат» остался самым объёмным произведением Фурье, глубже всего раскрывшим его мечту о «фаланге».

Фаланга… Много десятилетий это слово, пришедшее из античности,[5] занимало воображение Фурье. Фаланга — это большая группа людей, сообщество производителей, построенное на принципе гармонического притяжения, гармонического соответствия частных и общих интересов, рабочий коллектив, все члены которого могут применять свои способности и увлечения таким образом, что труд из тяжёлой обязанности превращается в труд-радость, труд-наслаждение, причем каждое социальное или возрастное звено фаланги оказывается именно на том участке деятельности, где оно в силах проявить себя наиболее результативно и полно.

Члены фаланги живут, работают и отдыхают в совершенном по планировке и отделке дворце — фаланстере. Фаланстер включает не только жилые помещения, но и мастерские, столовые, магазины, библиотеки, концертные залы и танцплощадки; отдельные части фаланстера соединены между собой крытыми улицами-галереями, защищёнными от незваных гостей и капризов природы; член фаланги может обойти весь комплекс, так и не узнав, тепло или холодно на улице, идёт ли там снег или дует ветер. Фаланга — акционерное предприятие. Земля под фаланстером и вокруг фаланстера, сам дворец, его инвентарь и оборудование — всё это покупается и создаётся на деньги пайщиков предприятия. Доход фаланги распределяется не только по труду, но и в соответствии с внесёнными средствами: пять двенадцатых всех прибылей приходятся на долю труда, три — на долю таланта, четыре — на долю капитала. Высокий процент на долю капитала ставит целью заинтересовать и привлечь в фалангу богачей; в этих же целях и жильё, и стол богатых акционеров много лучше, чем у всех остальных, а трудовые функции выполняемые ими, значительно легче и приятнее. Однако полагал Фурье, это не создаёт неразрешимых противоречий, поскольку каждый член заинтересован в процветании фаланги. Бедный смотрит на богатого как на своего товарища по работе, богатый же, вовлекаясь в общественно полезный труд, теряет свои прежние взгляды и привычки. Поскольку при этом и бедняки смогут покупать акции фаланги и вследствие этого станут получать доход не только от труда, но и от капитала, прежнее неравенство станет быстро стираться; постепенно устраняя все пороки старого общества, ассоциация охватит весь мир и установит повсюду полную и совершенную гармонию.

27