Первый среди равных. Повесть о Гракхе Бабёфе

Он пододвинул одну из пожелтевших тетрадей и, полистав, нашёл нужное место.

…В тот день благодаря своему человеку в полицейском аппарате департамента Леман ему стало известно: 21 февраля 1807 года префект департамента писал в Париж, жалуясь, будто новый обитатель Женевы «господин Камилл» (под этим именем скрывался в то время Лоран), «зарабатывающий уроками музыки и итальянского языка», ведёт себя крайне подозрительно, являясь постоянным центром притяжения «для многочисленных революционных элементов», что беспокоит мэра города. Донесение было довольно кратким и заканчивалось просьбой убрать смутьяна из Женевы.

Лоран вспоминал. Нет, эта просьба уважена не была. На первых порах парижские полицейские не придали значения подозрениям и тревоге местных властей. Да и «господин Камилл» вёл себя довольно осторожно…

О, он умел быть осторожным. Он безошибочно угадывал своих людей и устанавливал с ними связь. Именно в ту пору он познакомился, а затем и подружился с Жаном Пьером Маратом, женевским часовых дел мастером, братом великого трибуна. Для окружающих Марат был добропорядочным буржуа, вполне забывшим традиции Друга народа и тихо занимающимся своим тонким ремеслом. Но Лоран сразу почувствовал, что живёт в душе этого спокойного человека, какое неугасимое пламя горит в его сердце. Тогда же он близко сошелся с Вийяром, прежним членом революционного муниципалитета Лиона, отставным офицером Терре, ненавидевшим новый строй, и опальным генералом Лекурбом, мечтавшим о свержении императора…

Какое-то время ему удавалось действовать в полной тайне. Его окружали надежные и преданные общему делу товарищи, такие же осторожные в делах конспирации, как и он сам. И если полицейские ищейки в конце концов всё же кое-что пронюхали, то это были лишь крохи подлинной действительности…

Пропустив несколько листов, Лоран остановился на одном, помеченном 18 марта 1811 года. Это была копия доклада комиссара Женевы префекту департамента Леман. В ней канцелярским языком излагалось, как «господин Камилл» стал председателем тайной масонской ложи, «которая группирует людей, преданных идеям революции». «Мне сообщили, — писал комиссар, — что эта знаменитая ложа каждый месяц празднует один из периодических праздников, некогда установленных якобинцами, причём каждый раз сам Камилл выступает с «программной речью». Комиссар утверждал далее, что ложа Камилла, называемая «Обществом искренних друзей», посягает на установленные порядки и все остальные ложи Женевы действуют в полном согласии с ней…

Да, пока это были лишь крохи подлинной действительности; местные власти ещё не догадывались, что «Искренние друзья» собираются по ночам вовсе не ради «якобинских праздников», что в основе их общества находится боевая организация филадельфов — одна из главных тайных республиканских организаций Франции, имеющая ответвления в других государствах Европы, и что целью их является свержение существующего режима…

Потом они начали прозревать. Ложа «Искренних друзей» была запрещена (без излишнего шума и арестов!), но тотчас возобновила свою деятельность под новым именем — она стала называться «Треугольником», установила связь с другими ячейками «филадельфов» и отправила Марата и Лекурба в Париж для участия в антиправительственном восстании…

Наступил 1812 год. Наполеон увяз в России, утратив на её бесконечных просторах ореол былой непобедимости. Момент для нанесения удара казался особенно удачным. Все звенья между Женевой и Парижем замкнулись. Лоран уже паковал чемоданы, собираясь в столицу, как вдруг пришло известие, что всё сорвалось буквально на шаг от достижения цели… Глава филадельфов генерал Мале, взявший на себя проведение главной операции, не смог успешно довести её до конца. Мале схватили. Он и смельчаки, действовавшие вместе с ним, были расстреляны. А Лорану предписали немедленно покинуть Женеву ради ссылки «в более подходящее место»…

Он вздохнул и закрыл тетрадь.

Тогда с Наполеоном управились без него. Поход в Россию сломал хребет империи. Но демократической республики патриотам так и не удалось дождаться. Вместо конституции 1793 года на свет божий выплыла куцая «хартия». Опираясь на штыки союзников, в Париж торжественно вступил Людовик XVIII. Именно поэтому в те дни Лоран, как и многие другие якобинцы, в чём-то переосмыслил отношение к низложенному императору. Когда Наполеон бежал с острова Эльбы и бросил французам свои обнадёживающие призывы и обещания, Лоран, выбирая из двух зол меньшее и втайне надеясь на «перевоспитание» бывшего якобинского генерала, решил вступить с ним в переписку. Он просил о разрешении вернуться «на священную почву Франции», желая занять место в строю боровшихся с «тиранией Бурбонов». Ответа на письмо он не получил, поскольку «сто дней» окончились раньше, нежели Наполеон принял решение по этому вопросу…

Лоран положил тетрадь обратно на полку.

Нет, не с Бонапартом он шёл бок о бок в прекрасную пору своей жизни.

Не с Бонапартом, а с Робеспьером,

16

Он взял чистый лист бумаги и написал?