«Первый». Том 8. Часть 1

Один из таких автобусов проехал на юг мимо машины сержанта королевской конной полиции провинции Саскечеван Густава Гундерсона. Тот скучал на дороге, ожидая конца дежурства. Оставалось пара часов, потом нужно будет заехать за детьми в школу. Чем-то это малозначительное событие зацепило внимание офицера и он, включив сирену, догнал автобус.

— И зачем я это делаю? От скуки что ли? Или утром слишком много сыра съел? Говорил мне врач строже диету соблюдать. Теперь как-то муторно. Пучит меня что ли?

И полицейская машина и автобус остановились почти одновременно. Густав вышел и направился к открывшейся двери автобуса.

— Черт. Ну и денёк. Нужно же было сообщить. Но о чём тут сообщать? О том, что у меня газы и нервы на взводе? Дед от рака кишечника умер, так теперь все его внуки боятся любых проблем с пищеварением. Врач успокоил, но это его работа. Что там еще анализы покажут? Если всё хорошо, то зачем вообще сдавать анализы? Хотя и медикам зарабатывать нужно. Стоило ли вообще на это такие деньги тратить? Эх. Какие же у врачей доходы. Куда там полиции.

Кляня самого себя, сержант вошел в автобус и лениво осмотрелся. Дети или почти дети, одеты скромно, скорее всего, из маленького городка и небогатых семей. Куртки и футболки с партийной символикой. Много стало в стране иммигрантов и их потомков, хотя все мы потомки…. Документы у водителя в порядке.

— Что я тут делаю?

Сержант собрался выходить, но тут внезапно понял, что его зацепило. Автобус ехал на юг, а конференция только завтра, в воскресенье, причем ехать туда нужно в противоположном направлении.

— Ведь не ошибаюсь, точно завтра. Сам туда с детьми планирую. Будет на что посмотреть и детям будет, где развлечься. Так куда же они едут? Ошибка водителя? Это при наличии навигатора? Куда-то ещё нужно по пути заехать? Куда? Маршрут вообще непонятный. Что же еще царапает? Да вот же. Ни одного мальчика с европейской внешностью, ни одного цветного и во всем автобусе ни одной девочки. В голове полицейского прозвучал тревожный звоночек, он встрепенулся и посмотрел на окружающее другим взглядом. Последним в своей жизни.

Иса уже видел смерть и не один раз. В реальной жизни чаще, чем в игре, но вот так близко почти вплотную — это впервые. Тело полицейского упало ему прямо на колени и он вблизи видел тускнеющие открытые глаза.

— Да, это враг, да я на войне, да, меня к этому готовили и я сам этого хотел. Но этот человек только что был жив и вот…

Мальчик старался сохранять выдержку и быть как все. Он осмотрелся. Первый был спокоен с виду, но по его лицу он понял, что тот испытывает примерно те же эмоции. В автобусе было тихо, как было тихо всю дорогу, но сейчас эта тишина угнетала и подавляла. Пожилой человек, добродушной внешности. Явно с лишним весом. Должно быть чей-то отец, чей-то сын. Дома его ждут. Семья. Вряд ли он сам лично сделал зло хоть кому-нибудь.

— Вспомни свою семью. Мы на войне. — Первый, проходя мимо Исы, положил ему руку на плечо, потом обыскал мертвое тело, прошел дальше между кресел, вышел из автобуса и сел в полицейскую машину. Тронулись почти одновременно. Километров через десять они свернули направо, отъехали от главной дороги и быстро закопали тело. Машину полиции разобрали едва ли не до винтиков, уничтожили электронику и постарались спрятать все части подальше от дороги. Не очень далеко, в это время года в лесах люди бывают редко. Опыт примерно таких действий у всех мальчиков был из игры.

Для сорока семи человек, серьёзно подготовленных ко всем возможным вариантам событий, задача не слишком сложная и времени ушло около двух часов. Особо Ису впечатлило то, что для всех этих работ нашлись нужные инструменты. Учитель предусмотрел всё и не ошибается никогда. Еще через полчаса автобус уже двигался к границе между Канадой и США.

––—––—––—––—-

Гриша меня поразил в очередной раз. Ну не может человек жить как все остальные. или хоть что-то делать так, как обещал или договорился. То пьёт горькую, но это хоть понятно, то обкурится, что, на мой взгляд, уже перебор, то вожжа под хвост. Это последнее с ним сейчас опять и приключилось. Повод побудивший его к этому я пока не установил, но версия есть. Логика простая. Художник — стремление отразить прекрасное — женщины — прекрасная Элен.

В результате Гриша впал в раж и сутками торчит в котельной. Из унылой типовой котельной он создал дворец. Точнее дворец живописи. Самое странное то, что он, надеюсь, временно, отошел от своего увлечения кошмарами и расписал совсем в других стилях почти все помещения котельной. При этом нанес мне серьезные убытки. Половину мебели он вообще забраковал, сам вытащил во двор и сжег. Столы, кучу стульев, шкафы.

Я процесс застал в самой эффектной стадии. Гриша в панике бегал вокруг гигантского костра с ведром, пытаясь не дать пламени распространиться на само здание. Логика, трезвый расчет, планирование предстоящих действий — это для Гриши слова, не имеющие смысла. Шум, мешающий творчеству.