Первый ученик

— Это вряд ли, — Макс достал выданную Арчи бумагу. — Через три дня я вернусь в лагерь, а еще через месяц — в Академию.

— Значит, поторопим лабораторию.

— Меня задержат?

— А что, очень хочется? — на этот раз улыбка офицера была искренней. — Алиби плюс добровольное сотрудничество со следствием, еще кое-какие детали, которые я не вправе раскрывать — все это заставляет меня не торопиться с выводами.

Парень нахмурился, раньше отсутствие доказательств никого не смущало, хватало одного его вида. В резких, почти хищных чертах лица, легко было видеть злодея. И ведь видели, да и он обычно оправдывал ожидания публики.

— Капитан, — окликнул уходящего следователя Грош, может, тот и представлялся, но имя парень успел начисто забыть. — Он вернулся?

— Это ты у коллег спроси, — мужчина обернулся. — Не сегодня-завтра специалисты явятся к твоей матери, и ей придется с ними поговорить.

Макс и сам это знал. Но волновало парня совсем другое: чтобы не происходило в лагере, оно последовало за Грошем сюда. Ни о какой случайности не может быть и речи. Девять из десяти, что охота шла именно за ним.

Урок шестой — Экономика

Тема: заработная плата и пути ее формирования.

Серебристый тенвер[14] пересек черту города после полуночи. Макс давно перестал вглядываться в темноту за окном. Как сказал сидящий на переднем сиденье Тилиф, он либо делает дело без вопросов, либо выходит из машины. Водитель, бритый детина с жирной складкой на затылке, издал подхалимское «гы-гы», что надлежало понимать, как смех, и вывернул руль, бросая автомобиль в поворот.

Парень знал, что дело за тридцать пять тысяч ему не понравится. За такую сумму оно и не должно нравиться. Но Шрам был прав: выбора, кроме как гордо хлопнуть дверью, не было. А гордость нынче дешева, чтобы там не воспевали в легендах.

Местность он узнал сразу, не раз бывал здесь на практике. Под ложечкой неприятно засосало. Вороховка. Не город, а кладбище Империи. Гигантский от горизонта до горизонта могильник. Сюда свозили умерших со всей страны, и здесь же предавали земле. Никто не хотел жить рядом с захоронениями, но местные как-то приспособились, и городок постепенно рос и расширялся, правда, не такими темпами, как кладбище.

Машина въехала на территорию Вороховки с юга. Погост не огораживали. Сумасшедшие, решившие поиграть с призраками, сбегают из больниц не так часто и, как правило, долго не живут. Рыжая песчаная грунтовка закончилась. Впереди расстилались холмистые поля памятных знаков, плит, крестов, статуй и даже кое-где склепов. Водитель заглушил мотор и выключил фары. Глаза медленно привыкали к темноте. Никто не кинулся на автомобиль: ни мертвые, ни живые.

— Вперед, — командовал Шрам.

Бритый детина открыл багажник, о землю ударились две лопаты и массивный фонарь на изогнутой ручке.

— Осквернение захоронения — до пяти лет, — проинформировал мужчин Макс.

— Мелковато для нас, — Тилиф обернулся к водителю.

Тот повторил на бис свое «гы-гы» и взял лопату. Грош подхватил вторую и фонарь. Шрам указал направление, в луч света попали памятники, огороженные коваными заборами и уходящая в темноту тропинка.

— Самое время посвятить меня в детали, — сказал Грош.

— Мне нужно вскрыть могилу, — ответил идущий первым Тилиф, мужчина сменил деловой костюм на спортивные штаны и темную ветровку.

— Я понял. Чья могила? Чей хвост? Есть ли привязка?

— Много вопросов, — буркнул позади водитель.

— Малой молод и любопытен, — ответил Шрам, — но не глуп. Заметь, он не спрашивает о причинах.

— Если призрак привязан, заперт в прямоугольнике могилы, я могу преспокойно подождать вас в машине.

Раимов развернулся к Грошу, вынуждая парня остановиться.

— Поясни.

Макс почувствовал, как сзади к нему вплотную подошел водитель.

— Если блуждающий заперт, я не смогу пересечь границу захоронения. В противном случае, вернувшийся может перетянуть меня на ту строну, в свой мир. В результате, вам придется отмахиваться лопатами уже от меня.

— Что-то я не понял, — нахмурился Шрам. — Вы вроде в хранилище каждый день с кубами играетесь. И все пока в этом мире.

— Поместите могилу в герметичный куб, цилиндр, шар, и я сыграю им в футбол. Мы с ними работаем, но никогда не лезем внутрь, пока прах активен, пока привязка воняет, как дохлая рыба. Представьте себе комнату, наполненную газом, вы войдете туда? — тот, кого мужчина назвал Лбом, хрюкнул. — Так понятнее?

— Более чем, — Тилиф развернулся и снова пошел вперед. — И так со всеми? Никто не может ступить на могилу, если к ней привязан призрак?

— Почему, любой может ступить. Может даже станцевать и спеть. Пока не начнет разорять захоронение, он для призрака не интересен. Никто не интересен, кроме псионника. Если тигр заперт в клетке, охотнику лучше туда не заходить, — парень вдруг запнулся, оглянулся, всмотрелся во тьму.

— Я не понял, — проворчал Лоб. — Есть призрак, есть могила?