Первый ученик

— В конечном итоге, да. Вопрос: что она утащит за собой, — Леха еще раз посмотрел на карту. — К тому же мы не знаем, что и где перегородило ручей.

— Что предлагаешь?

— Можно взять к востоку, — палец сместился, — как минимум до сюда.

— Это лишние два часа, а с носилками — и все три.

— Да, к черту время, — не выдержал Макс. — Ты лучше подумай, как мы в темноте спускаться будем. Это уже не маршрут, там наши не ходили. Напороться можно на все, что угодно: от капкана охотника до гадюки.

— Верно, тогда, — Леха как будто ждал возражений и сдвинул палец, указывая на точку севернее. — Что у нас здесь?

— Степанов хутор, — ответил Самарский.

— Именно. И до него в разы ближе, чем до лагеря. Главное — уйти от ручья. Предлагаю ночевку у Степанова, а спустимся утром, тот же Ишка выведет.

— Не вернемся в срок, Арчи вышлет спасателей, — рука Самарского потянулась к поясу, где в кобуре висела портативная ракетница. — Если все так серьезно, проще послать сигнальную ракету.

Лидер группы мог в любой момент подать сигнал тревоги. На вышке в Некропольском его засекут спасатели. Насколько Грош помнил классификацию, белая ракета означала просьбу медицинской помощи. Красная — угроза жизни человека. Чередование красного и белого — универсальный сигнал СОС, когда все совсем плохо. Каждой группе полагалось шесть ракет: три белые, три красные.

— Спасатели снимут нас отсюда часа через два, — предложил Артем.

— Эти два часа нам придется просидеть на месте, иначе какой толк в ракете, — Леха вернул карту. — Я объяснил, почему не хочу здесь оставаться?

— Объяснил, — буркнул Макс. — Сигнал можно подать и с хутора.

— У Ишки всегда есть медовуха, — улыбнулся Игрок.

— Это-то меня и пугает, — Самарский сложил карту. — Ты уверен по поводу ручья? Может, мы зря паникуем, и там комок глины в русло свалился? Скоро его размоет — и все.

— Может, и зря, только пока мы болтали, вода уже подошла к ботинкам, — указал им за спины Игроков. — Если это комок глины, то очень уж большой.

Они двигались так быстро, как позволяли носилки. Никто больше не отвлекался на камни, холмы и возможные захоронения, не глазел по сторонам в поисках черепков или цветной гальки. Все просто шли. Быстро, молча и целеустремленно.

С лица Ленки не сходило испуганное выражение. Натка предпочитала держаться поближе к Игроку. Даже на Гроша перестали смотреть, как на неизбежное зло.

Парни сменяли друг друга у носилок каждые двадцать минут, и все равно к исходу третьего часа у Макса гудели руки и плечи. Изменение маршрута пришлось по душе не всем. Особенно возмущался Тимирязев, к которому с утра должен был кто-то приехать. Его неожиданно поддержала Светка. Но остальные поверили не столько Игроку, сколько Самарскому.

Начало темнеть, оранжевое солнце коснулось склона Великой, чуть задержалось и нырнуло за склон, погружая округу в ранние сумерки. К Хутору Степанова вышли в почти в полной темноте. Макс с Даном положили носилки на землю, парень заставил себя осторожно выпустить, а не выронить из рук самодельные ручки. Ладони покраснели и болели, кожа давно стерлась от соприкосновения с грубым деревом.

Дом местного отшельника Ишки походил на детский конструктор. Два квадратных блока и два вытянутых прижимались к каменистому отвесному склону, словно поставленные друг на друга кубики, сходство усиливалось разным цветом. Темное дерево сруба, выкрашенная зеленой краской дощатая пристройка, голубая будка туалета и неопределенной расцветки сарайка, почти перегораживающая тропу в горы. Мало кто пользовался этим путем, слишком здесь крутой подъем. До ближайшей горизонтальной площадки, где можно хотя бы поставить палатку, неделя пути. И ни одного жилья до самого перевала.

Дверь была не заперта, чему удивились как-то вяло. Мысли у всех были очень далеки от сантиментов и правил приличий. Самарский с Кузнецовым втащили Соболева в дом и помогли перебраться на диван. Дан уселся прямо на пол, потирая зудящие руки. Игрок щелкнул выключателем, лампа под потолком осталась темной. Девчонки, непривычно молчаливые и тихие, оглядывали широкую комнату, обставленную старой и (большей частью) самодельной мебелью.

— Где Иш? — спросил Самарский.

— Хрен его знает, — ответил Игрок, — к свояку в Некропольский подался, в толчке сидит, на охоту пошел, — парень пожал плечами, — Макс, — он махнул рукой, — пошли, генератор проверим.

— Думаешь, ему понравится, что мы тут хозяйничаем? — Самарский бросил рюкзак на стол.

— Мы в горах, — серьезно ответил Игроков, выходя вслед за Грошем на улицу. — Здесь принято помогать друг другу.

Генератор нашелся в зеленом сарае. Грошев мало понимал в таких устройствах. Баллон, соединенный с вытянутым блоком, плюс нечто, напоминающее мотор от мотоцикла — все выглядело внушительно.

— Газа нет, — констатировал Леха, глядя на циферблат. — Странно, — парень переключил рубильник туда сюда.

— Что не так? — Грош подошел ближе. Так несвойственная Игроку серьезность не нравилась парню куда больше всего происходящего.