Первый удар

– Вашему величеству нужен результат? – по-прежнему спокойно спросила я. – Вы по-прежнему хотите, чтобы Прорыв был закрыт? Для вас все еще важно, чтобы Печать была разрушена?

– Печать? – опасно тихо переспросил король.

– Вы ведь знаете, что на Горах тоже стоит Печать? Такая же, как в Фарлионе? Только намного древнее, потому что она была самой первой?

Мастер Драмт выразительно переглянулся с королем.

– Откуда ты знаешь?

– Хозяин знает, – отозвалась я.

– И ты хочешь сказать, что я должен в это поверить? Или вы собираетесь вшестером сломать Печать? – В голосе мага зазвучала нескрываемая насмешка. – Ту, которую не смогли одолеть сотни магов?

Я медленно покачала головой.

– Не мы. Ее сломает Хозяин. Но для этого нужно ликвидировать Прорыв: от него идут слишком сильные эманации смерти. Это может помешать.

– Если твой хозяин так силен, то почему же его здесь нет? – не выдержал эрхас Дагон. – Почему он не пришел? Почему прислал только вас?

Я холодно улыбнулась.

– Для него еще не настало время, господин эрхас. Он появится, когда посчитает нужным. А у Фантомов здесь просто работа – Твари. И, как мне кажется, мы уже успели доказать, что неплохо с ними справляемся.

– Почему же тогда вы не пошли туда сами? – внезапно задал король резонный вопрос.

Браво. Я уж боялась: не догадается.

– Потому что у нас нет быстрого способа уничтожить Прорыв. Мы – не маги, ваше величество, и можем давить нежить лишь по старинке – руками. Так что в каком-то смысле вы правильно подумали: мы действительно облегчаем себе работу. Но вы ведь хорошо нас понимаете, верно?

Его величество спокойно выдержал мой пристальный взгляд и никак не показал, что понял намек. Однако что-то в нем все-таки изменилось. На какой-то миг мне показалось, что на его губах промелькнула тень хорошо знакомой усмешки. Секунду мы бодались взглядами, но потом он отвернулся, заложил руки за спину и, качнувшись на носках, неожиданно кивнул:

– Хорошо. Но если вы не справитесь, Фантомы больше никогда не появятся на территории Валлиона.

– Принято, – кивнула я. – Если мы не справимся, это будет означать, что нас просто нет. Я могу идти?

– Иди. Если тебя не интересуют подробности.

– Больших подробностей вы мне все равно не скажете, – хмыкнула я, шагнув к выходу. – Какие откровения перед чужаком? А свои обязанности я знаю хорошо. Поэтому всего доброго, господа.

– Эй, Фантом! – поспешил окликнуть меня Ниш.

Я удивленно покосилась: ему-то что надо? Завтра увидимся, в рейде все и скажет, что думает по поводу моей сумасшедшей наглости и открытой дерзости по отношению к королю. Мы и не знакомы почти. Так, разок виделись в крепости, когда заехали передать привет от Фаэса, и все. Больше не возвращались. Поэтому что он мне может толковое сказать?

– Фантом, открой мне одну тайну, – с непонятной усмешкой подошел эрдал, протягивая сложенный вчетверо листок бумаги. – Скажи: это, случайно, не ты писал?

Я с недоумением прочитала короткую записку – ту самую, которую черканула впопыхах, советуя ему на пару дней придержать рейзеров от прогулок по Харону. Я, правда, и Рогу тоже писала, но не думаю, что он послушался: Фаэс как-то сказал, что он еще троих потерял, прежде чем взбудораженная Долина успокоилась.

– Ну, я.

– А может, скажешь нам тогда: НА КАКОМ языке ты это писал?

Я озадачилась.

– А что не так?

– Ты с какого перепою был, когда это чирикал? – почти ласково осведомился эрдал, ткнув пальцем в причудливые закорючки на бумаге. – Ты думаешь, все вот так легко и просто читают на эйнараэ? Думаешь, мы с эарами за руку каждый день здороваемся и без труда болтаем за утренним элем?

Я впала в ступор.

– Это хорошо, что у меня маг под боком был. И хорошо, что он хоть что-то сумел разобрать. Хватило знаний, чтобы различить слова «печать», «запрет» и «два дня». А вот на Второй, между прочим, маг был похуже. И Рог здорово влетел с этим твоим письмом, потому что ни шетта не понял!

Твою маму…

Я с тихим ужасом уставилась на проклятую бумажку, как на ядовитую гадину. Обмирая от страшной догадки, прочитала во второй раз, в третий, пытаясь понять, как же это получилось. Сначала даже испугалась, что по привычке написала на русском, но нет – тогда бы Ниш вообще ни черта не разобрал. А он понял. И он сказал «эйнараэ» – язык эаров. В то время как сейчас у меня перед глазами лежал идеальный образчик их необычного способа письма – коротенькими криптограммами, похожими на росчерки китайских иероглифов. Только более изящные, каллиграфические, очень тонкие, почти летящие… которые я с какого-то перепугу вдруг написала вместо обычных слов.

А потом до меня начало доходить.

– Твою маму… Ли-Кхкеол! – тихо охнула я, сообразив, в чем дело. – Да что ж ты со мной сделал-то?!