Первый удар. Книга 3. Париж с нами

У Анри мелькает мысль, нет ли здесь какого-нибудь намека, но он тут же одергивает себя. Снова мудришь! Сообщение Клебера дает ему новый повод погрызть себя: нечего фыркать, когда тебе предлагают еще один ум в помощь… Скажи спасибо, что за тебя подумали о безработных… А ты-то воображаешь!.. Вот тебе в наказание! Если ты мужчина, ты сегодня же вечером все расскажешь Полетте. Пусть полюбуется… Не будешь больше разыгрывать из себя непогрешимого!..

— Как же быть? — говорит он вслух, но явно обращаясь к самому себе. И Дэдэ ничего не отвечает.

— Выходит, они одним махом вернули себе все, что нам удалось отвоевать после сегодняшнего утра! — вырывается у Робера. — Да еще с походом!

— Вот поплавок опять ушел под воду, — шутит Дэдэ. — Вниз, вверх…

— Нет, я просто констатирую факт, — оправдывается Робер. — Разве это не так?

— Другими словами, — продолжает размышлять вслух Анри, — мы даже не можем поговорить с безработными, заставить их всех вместе отказаться от работы! Завербованные придут на пароход поодиночке. Не станут же их собирать у ворот порта или даже у мола. Их порознь проведут к самому причалу. Чорт возьми! Как же быть? Какой найти выход?

Анри замолкает, но через секунду начинает излагать свои соображения по порядку и при этом загибает палец за пальцем, как будто считает.

— Так! Наши пикеты, конечно, сослужат службу и завербованным безработным. Но специально для них… что же придумать специально для них? Выпустить еще одну листовку?

Поль настораживается, перестает писать и поднимает голову. Анри продолжает:

— …Пожалуй, правильно! А как их раздать?.. Ладно, пусть этим займутся пикетчики… Охранники обязательно вмешаются, и нашим ребятам трудно будет спокойно поговорить с безработными, а с листовкой дело проще. Сунуть в руку или в карман — дело секунды, и можно тут же отойти в сторону. Надо в первую очередь выпустить эту листовку, а ту пока отложить. Времени в обрез… Который сейчас час? Без пяти одиннадцать? Не успеет высохнуть. Пока отпечатают на восковке… Алина орудует двумя пальцами и рекордов еще не ставит.

— Подожди, — прерывает Дэдэ, — в федерации это дело провернут быстрее, чем здесь, а вы тем временем будете заниматься первой листовкой. Она, кстати, может быть совсем короткой. Выигрыш во времени, в бумаге, да и читается легче… А на «Сидони» мы через какие-нибудь пять минут, если ехать бульварами, окажемся на улице Эпэ…

На улице Эпэ находится помещение федерации. «Сидони», как легко догадаться, прозвище малолитражки.

— Это выход! — соглашается Анри. — Значит…

— Так я займусь в первую очередь обращением к безработным? — прерывает его Поль.

— Нет, — говорит Анри, — если ты не возражаешь, я напишу сам.

Анри садится за стол, но тут же соображает: я займусь листовкой, и мне некогда будет обдумать все остальное. Да и с чего это мне пришло в голову обязательно написать самому, а не предоставить это Полю?.. Неужели ты снова принимаешься за свои глупости! А вот и Макс возвращается!

— Хотя, пожалуй, лучше пусть пишет кто-нибудь другой. — Анри встает. — Может быть, ты, Макс, возьмешься, а товарищ тем временем закончит листовку к докерам?

— Попробую, — соглашается Макс. — Значит, как можно короче?

— Итак, — продолжает Анри, загибая второй палец, — выпустим листовку, хотя этого недостаточно. Потом придумаем, как ее лучше распространить. Посмотрим тогда. Но что же еще? Что еще? — Анри в раздумье похлопывает себя по ноге и посвистывает. — Можно бы… да, да… нашел, кажется. В мэрии еще остались коммунисты, вернее, сочувствующие нам. Надо у них получить список адресов безработных. Вербовщики обходят их по домам, почему бы и нам не сделать того же? Часа два у нас еще есть. Ну, как вы к этому относитесь?

Дэдэ явно находит мысль блестящей, достаточно на него посмотреть. Поль тоже. Робер возражает, что это, пожалуй, трудно выполнимо. А Клебер — тот в полном восторге.

— Обойти всех — раз плюнуть! Мигом это провернем.

Да еще если нас будет несколько человек!

— Конечно, тем более на велосипедах, — вставляет Гиттон. — И не такое проделывали.

— Поручи это мне, ладно? — предлагает Клебер. — Кого там надо повидать насчет списка?

Анри оглядывает товарищей. Тут все свои, надежные люди. Правда, Папильон не в партии, но в общем… Можно безбоязненно назвать имена.

— Поль Лекур, старик Крюшон… постой, постой — это прозвище, фамилия его Бутейон, или еще Пьер Сальвэ, ты его должен знать. Он социалист, но из честных. Пожалуй, у него ты скорее всего и получишь список.

Энтузиазм, охвативший Клебера и самого Анри — правда, у него это проявляется менее шумно, — передался и Дэдэ и Полю. Поль как раз только что закончил свою листовку и встал.

— Давайте-ка, — предлагает Дэдэ, — обсудим эту листовку, а потом и вторую, ее к тому времени товарищ закончит, — Дэдэ кивает в сторону Макса. — И тогда я оставлю вас в покое. Но прежде чем начать обсуждение листовок, я еще раз хочу вернуться к главному вопросу, из-за которого я, собственно, к вам и приехал. Как вы относитесь к тому, чтобы сегодня вечером созвать комитет секции?