Первый урок Шоломанчи

– Через десять минут после ужина они вернутся, чтобы разломать вашу работу, – предупредил Магнус.

Они с Хлоей сидели за нашим столом, хотя и разговаривали только друг с другом. Хотя Магнус употребил местоимение множественного числа, он явственно имел в виду меня одну.

– Нужно устроить трибунал.

Что бы ни твердили нам о «Повелителе мух», эта книжка реалистична ничуть не более «Властелина колец». В школе никто массово не дичает. Мы все знаем, что дурацкие ссоры обходятся слишком дорого. Конечно, у ребят регулярно едет крыша, но если она отъедет надолго – станешь чьим-нибудь обедом. Если кто-то попытается организовать что-нибудь по-настоящему жуткое, например банду малефицеров, и другие это выяснят, но не сумеют своими силами положить злу конец, они могут созвать трибунал. Этим пышным словом называется возможность влезть на стол за обедом и крикнуть, что Том или Дик перешли на темную сторону – может, навалиться на них сообща?

Но это не правосудие. Здесь нет руки закона, которая торжественно тебя отшлепает, если ты провинишься. Тод по-прежнему с нами, он ходит на занятия, ест, предположительно спит, хотя, надеюсь, не слишком крепко. Если кто-то не дает тебе спокойно жить – это твоя проблема; если ты не даешь кому-то спокойно жить – это его проблема. Окружающие будут игнорировать все, что хотя бы отдаленно поддается игнору, потому что им и так забот хватает. Созывать трибунал стоит, только если ты уверен, что всей школе реально угрожает неотвратимая опасность со стороны человека, которого ты обвиняешь.

А в данном случае дело явно обстояло не так.

– Одноклассники будут на их стороне, – сказала Аадхья, поскольку до Магнуса, похоже, не дошло.

Он смутился. Наверное, он всегда искренне полагал, что сможет созвать трибунал, если увидит непосредственную угрозу для своей жизни, и, понятное дело, никто с ним не спорил. Это как с заявками на ремонт.

– Выпускники не одолеют всю школу, – сказал Магнус. – И уж точно не станут ссориться за неделю до выпуска.

– Мы тоже, – ответила я. – Чего мы добьемся? Эти пятеро выпускаются через неделю. Ты хочешь наказать их за то, что они попытались повысить свои шансы за чужой счет? Кое-кто в нашем классе охотно сделал бы то же самое.

Он ошалело вытаращился на меня.

Орион не стал вмешиваться – он поднялся из-за стола. Раздача как раз открылась, и мы все устремились туда во имя добродетели, а именно – чтобы оказаться первыми у буфета, полного свежей горячей еды. Орион проверил дорогу и убрал пару злыдней, и мы вернулись к столу с доверху полными подносами. До конца ужина никто не разговаривал: даже для членов анклава это, возможно, была самая сытная трапеза за год, а то и за все три.

Остальные ребята сгрудились вокруг нас. Примерно в середине ужина наши честолюбивые друзья-выпускники с опаской выползли из библиотеки – думаю, им надоело ждать воплей, знаменующих начало побоища. Они с порога уставились на нашу компанию, а затем, быстро посовещавшись, неохотно отправились за едой. С разных сторон на них устремлялись враждебные взгляды, поскольку все уже знали, что́ они пытались сделать. Но Аадхья была абсолютно права: эти взгляды исходили не от выпускников. Более того, когда Виктория и прочие отошли от раздачи, им дали место за лучшими столами, и пока они ели, другие выпускники караулили – то есть вели себя, как положено по отношению к людям, которые явно пытались сделать что-то хорошее.

– Они обязательно попробуют еще раз, – сказал Магнус, пристально взглянув на меня. – Если новая стена устоит, они пробьют дыру на другой лестнице. И если мы не возразим, все выпускники их поддержат.

– Нет, – негромко произнес Орион.

Он начал подниматься, но я была к этому готова и пнула его под колено. Коротко вскрикнув, он рухнул на место и схватился за ногу:

– Эль, блин, мне больно!

– Да? Примерно как от удара об стенку с размаху? – сквозь зубы спросила я. – Хоть раз не выделывайся, Лейк. Ты не выпустишься раньше срока.

Полстола, которые уже начали гневно смотреть на меня, теперь повернулись к Ориону; он покраснел. Кто угодно может выпуститься раньше времени, главное – оказаться в дортуарах выпускного класса в тот момент, когда рухнет завеса. Шансов выжить примерно столько же, как если вообще забить на школу, но попробовать, конечно, можно.

Орион упрямо сжал губы:

– Это я их подставил…

– Ты и нас подставишь, если лишишь злыдней в этом году половины блюд, – сказала я. – По-твоему, так будет лучше? Даже если ты сам не погибнешь.

– Послушай, если выпускники сами не сломают стену, это сделают злыдни! Если не сейчас – то в следующем семестре, может быть прямо в следующей четверти. Если они так проголодались и разозлились, что начали биться о защиту, они не успокоятся. И я не просто собираюсь проложить дорогу выпускникам – я намерен перебить злыдней.