Первый урок Шоломанчи

– Ворота открыты максимум полчаса. Даже если Терпение и Стойкость тебя не прикончат, ты не успеешь уничтожить всех злыдней. У мелких тварей появится возможность вырасти. Или ты хочешь поселиться там навсегда? Жить в выпускном зале будет очень голодно – если, конечно, ты не намерен питаться злыднями, вместо того чтобы просто выкачивать из них силу. Я знаю, ты надеешься, что мы воздвигнем тебе статую – но, честное слово, необязательно нестись вперед как кирпич в полете.

– Если у тебя есть идеи получше, я их охотно выслушаю, – огрызнулся Орион.

– Мне и без них ясно, что твое предложение – полный бред! – заявила я.

– А я кое-что придумала.

К нам подошла Кларита Асеведо-Круз. Я никогда раньше с ней не разговаривала, но все мы ее сразу узнали – она выпускалась с отличием.

В начале своего существования школа регулярно публиковала рейтинги успеваемости. На стене в столовой до сих пор висят четыре громадные доски в позолоченных рамах, по одной для каждого класса (год выпуска выведен наверху блестящими буквами). В конце каждой четверти на досках по порядку выстраивались имена. Впрочем, практика поощряла плохое поведение, например убийство тех, кто учился лучше. Поэтому теперь в канун Нового года публикуют только финальный рейтинг выпускников, а остальные доски висят пустые. Ребята, которым светит выпуск с отличием – а этого можно добиться только сознательно, – скрывают свои отметки. Тех, кто старается, видно по тому, сколько сил они вкладывают в занятия, но трудно угадать наверняка, каковы их успехи. Человек, претендующий на отличие, непременно должен обладать огромным честолюбием и энергией чистокровного чемпиона; если он к тому же не безумный гений, то должен компенсировать это неистовой прилежностью.

Кларита не просто учится с отличием – она так скрытничала, что никто ее и не подозревал. Порой она даже подменяла техников, которым было нужно свободное время, и в результате большинство учеников думали, что она сама специализируется по ремонту. Включая двадцать человек, которые оказались в рейтинге ниже ее – и это после четырех лет неустанного жесткого соперничества, с подглядыванием в чужие экзаменационные работы и срывом чужих проектов. После того как появился список, увенчанный именем Клариты, вся школа несколько дней возбужденно гудела, обсуждая «эту серую мышь» из какой-то там испаноязычной страны. На самом деле Кларита приехала из Аргентины – ее мама подрабатывает техником в анклаве Сальты. Понадобилось две недели, чтобы про Клариту хоть что-то стало известно. Ее было легко не заметить: невысокая, худенькая, с жесткими чертами лица, постоянно одетая в бежевое либо тускло-серое (как мы теперь поняли – нарочно).

Это была гениальная стратегия. Даже если бы Кларита в итоге всего лишь вошла в первую десятку, блистательное появление из ниоткуда придало бы ей гораздо больше веса, чем тем, кто явственно боролся за первые места с самого начала. Три с половиной года скрывать свои таланты, добровольно заниматься ремонтом, ни разу не похвастаться отметками за проект или за экзамен… мало кому хватит для этого выдержки, если отметки – главное, о чем ты заботишься в школе. Ну, помимо выживания.

Выдержка принесла Кларите гарантированное место в Нью-Йорке. Никого не волнует, что ты серая мышь, если ты в состоянии наложить шесть высших заклинаний подряд (Кларита подготовила это в качестве финального проекта). Теперь, когда наконец появился рейтинг, Кларита вывесила на стене у своей двери тетрадь буквально со всеми отметками, полученными за три с половиной года, и любой мог подойти, чтобы узнать все в подробностях. Возможно, она решила компенсировать себе долгое воздержание.

Очень жаль, что в ее команде оказался Тод. Орион не хотел об этом говорить, но я выяснила, что отец Тода занимает высокое место в совете анклава; несмотря на то что обещала мне Хлоя в библиотеке, остальные выпускники-ньюйоркцы, видимо, не пожелали выкидывать золотого мальчика. Наверняка он владел парочкой неплохих защитных артефактов. И у Клариты не было права голоса – если только она сама не хотела подвести союз и наплевать на гарантированное место в анклаве (а найти себе другое в канун выпуска она бы не успела).

Но она не виновата, что оказалась в одной лодке с Тодом, и никто из нас не нуждался в дополнительной мотивации, чтобы принять ее всерьез. Ребята за соседними столами перестали шептаться и вытянули шеи.

– Я подсчитала, – сказала Кларита Ориону. – В библиотеке есть списки принятых и выпустившихся учеников. Ты спас шестьсот человек с тех пор, как поступил в школу.

По столовой распространился тихий шепот: люди передавали друг другу информацию. Я знала, что Орион спас какое-то невероятное число жизней, но понятия не имела сколько.

– Более трехсот только в этом году. Вот почему мы тоже голодаем. Если прийти в столовую до звонка, подносы не должны быть пусты.

Орион поднялся и взглянул на нее, стиснув зубы:

– Я ни о чем не жалею.