Первый витязь, или XX с гаком лет спустя

Первые полтора часа боя воины махали мечами без передышки и тайм-аутов. Всё это время орда «болевшая» за Барабира, дружно подбадривала своего багатура, взрываясь возгласами радости, когда тот начинал наседать и теснить рунича, и гневно ругаясь, когда Перебор, перехватывал инициативу в схватке. Но пока что явного перевеса ни у кого из воинов не было. Но это пока не было. Если бы не Крупный Рогатый Скотт, который уже пресёк пару попыток наиболее горячих «фанов» незаметно подкрасться к богатырю со спины, останавливая их окриком и красноречиво показывая на лежавший у него на коленях блестящий топор, всё могло повернуться не в пользу богатыря.

К исходу второго часа, многочисленные «фанаты» подустали драть глотки и над полем боя стало немного потише. Это позволило Перебору Светлогорычу сосредоточиться. Подгадав момент, богатырь ловко увернулся от очередного вражеского удара, а не отбил его, отчего багатура, не встретившего препятствия по инерции повело вперёд. Выиграв несколько мгновений, Перебор взмахнул мечом и рубанул по незащищённой шее. Ещё миг и голова Барабира покатится по вытоптанной копытами земле. Но не тут было: Барабир изловчился и в последнюю секунду подставил меч, заведя руку за голову. Лязгнула сталь о сталь и… вместо головы в сторону отлетел меч багатура. Не выдержала могучая рука мощного удара в неудобной позиции, выпустила рукоять меча. Барабир остался без оружия. От гибели его отделял лишь один удар богатырского меча.

Орда жалобно запричитала, словно уже начала проводить генеральную репетицию похоронной тризны по своему любимчику.

Тяжело дышавшая Приорушка, подалась вперёд, чтобы хозяин смог дотянутся до ссутулившегося Барабира, который и не думал трусливо спасаться бегством, хотя ему и кричали старейшины «шухербер, шухербер», что на ихнем означало «беги не стесняйся». Богатырь же поступил опрометчиво. Спрыгнув с лошади, он поднял меч противника и… бросил его Барабиру.

«Зря он начал играть в благородство, – подумал варвар, глядя, как ещё злее взглянул на богатыря и спешившийся Барабир-багатур, – никто не оценит».

«Глупый рунич, – злорадно подумало коллективное бессознательное, воспрянувшей духом орды, – больше у него шанса не будет. Я отвечаю!».

Барабир-багатур ничего не подумал. Озверевший от недавнего, по его мнению, позора, он с удвоенной яростью налетел на Перебора. Кстати это его и подвело. Перестав контролировать свои эмоции, Барабир-багатур вторижды купился на один и тот же нехитрый приём. Рубанув сверху мечом, он со свистом рассёк… воздух в том месте, где мгновенье назад стоял рунийский богатырь. Перебору оставалось мудреным финтом вывернуть меч из вспотевшей руки противника, что он успешно и притворил в жизнь. Меч печенеловца отлетел в сторону и багатур опять оказался обезоружен и обескуражен.

Вновь заупокойно заголосила орда. Стоявший рядом с Конанифалом и его хозяином, Приорушка, настойчиво заржал, намекая хозяину не заигрываться с благородством. Но Перебор и в этот раз не стал расправляться с безоружным человеком. Поддев меч сапогом, он толкнул его Барабиру. Схватив клинок, оскалившись словно раненый волк, бросился вперёд багатур, неистовствуя от досадных промахов, которые едва не стоили ему жизни. Вновь взорвался рёвом «амфитеатр». Вновь полетели искры от соударявшихся мечей во все стороны.

К исходу третьего часа, когда солнце высоко поднялось над степью, Перебор почувствовал, что понемногу у него «рука бойца рубить устала». Несмотря на ещё достаточный запас силушки, он стал менее проворен и уже пару раз едва не пропустил удары противника. Понял он – надо закругляться!

Отбив очередной удар, богатырь сделал ложный выпад, ушёл в сторону и… угодив ногой в норку сурка, споткнулся и покатился кубарем. Барбиру оставалось только наступить на сжимавшую меч руку распластавшегося врага его народа и довести до логического конца то, что не смог себе позволить сделать Перебор. Тем более, что богатырь меча из руки не выронил, а значит всё было почти «по-честному».

Что же, по-видимому, печенеловцы, готовые хоть каждый день наблюдать эту прелестную картину гибели рунича, наверняка нарекут этот радостный день «Днём великого сурка».

– Смерть ему!!! Режь богатыря!!! – начала скандировать орда обрадованных печенеловцев. – Руби башку! Секи башку! Кирдык баш!

Варвар прикинул, сможет ли он попасть топором на таком расстоянии в склонившегося над Перебором печенеловца и, решив, что да, сможет, начал потихоньку отводить его в сторону для броска.

Перебор, благородная стоеросовая дубина, угрюмо, но без страха смотрел на нависшего над ним багатура. В его голове сквозила одна мысль – какого ляда эти долбанные сурки не строют гнёзда?! Видимо этот вопрос он уже сможет задать в «верхнем эшелоне власти», где знают все ответы.

– Руби башку! Руби башку! – продолжала скандировать орда, их многоголосый гул стал слышаться как древнерунийская «шайбу, шайбу».

– Чего медлишь, руби! – отважно произнёс богатырь, хотел ещё плюнуть противнику в лицо, по старому богатырскому обычаю, мол, знай наших, но передумал. И правильно сделал.