Первый витязь, или XX с гаком лет спустя

– Никакуй фантаситики и миситики! Иженеровая мисиля! – расслабился «тюрбан» и ткнул указательным пальцем в небо. Проследив по указанному направлению, путники обнаружили над головами искусно спрятанный средь растянутых парусов воздушный шар, находившийся метрах в четырёх от палубы, по форме напоминавший огромную дыню. Воздушный шар был скреплён с кораблём многочисленными канатами, сетками и верёвочными лестницами. К шару подводилась труба, шедшая из трюма, где что-то шипело и клокотало.

– Где-то, что-то подобное я уже видел, – морща лоб, подошёл к капитану и Перебору Скотти-варвар. – А где хоть убей непомню.

(Матушка Йогиня, пока выхаживала хлопца, избавилась от улики, чтобы её «внучёк» больше никуда не улетел, вот и не помнил варвар, где же он видел нечто похожее).

Увидев морщившего лоб варвара, седобородый старец почему-то натянул на свой лоб тюрбан и постарался изменить голос.

– Чичас такая аиростата многа ест, – пробурчал гнусавым баском «тюрбан». – Не булшой екизотика. Юрлюме?!

– Слушай, друг, а мы с тобой нигде не встречались? – присмотрелся к капитану Скотти, что-то сердечко внезапно ёкнуло. – Ты меня не помнишь? А-а?

– Нэт! – басом ответил белобородый воздухоплаватель и отвернулся проверить показания давления в котле по приборам.

– Зато я однажды видел, почти такой же шар! – вспомнил Перебор времена первого похода. – Только тот, кажись, был меньше.

– Чо я и сказываю, чито такуй шаров минога ест, – откликнулся «тюрбан», больше обращаясь к рогатому варвару, и не преминул похвастать своим детищем. – Но толику у мине такая литущий корабил. Можу скорусть до двасыть узелов ви щас разогнуть. Бирляма, то ист килянус!

– А зачем же ты там, на пристани всё оглядывался, если не шпион и не колдун? – вспомнив странное поведение «тюрбана», спросил его Перебор. – Наоборот, мне кажется, надо такие ноу-хау народу рекламировать, чтобы прогресс не стоял на месте.

– Ахи-вахи! Какуй там пирогирес! – посетовал воздухоплаватель. – Тименота! Вона мине в дирюгом горуде щуть не юбила бес сюда и силедствий. Пиришлося сюду матать, конспироватьсю. Вота и пахаю полулюхально. Дитёй корумить ната? Запщасть на еростат ната? Кущат ната? Патаму и бюруся за самий хиблий закяз. Щурмаля мяня за нугу!

– «Не слушай тех, кто не готов к полёту!» – вдруг продекламировал Перебор-богатырь, изредка пролистывавший книжки Перломудра, которыми зачитывалась его ладушка супруга, и, как оказалось, что-то даже запомнил. – «Они бескрылы, их не ждут мечты! Оставь им рабство – выбери свободу, преодолей сомненья и лети!»

Его товарищи по иному, с ещё большим уважением взглянули на «последнего романтика» – кто бы мог подумать! Воздухоплаватель тоже оценил посыл богатыря.

– Карошо сказил! Они тама висе гилюпцы! – сказал «тюрбан», показывая глазами вниз. – Ки палёту сабсем ни гатови! Бесокрилы, чохнутуя!

Его пассажиры заулыбались.

– Хорошо, что мы с тобой встретились! – по-свойски подмигнул воздухоплавателю, Скотти.

«Пилёхо, что ми опиять вистиретились», – даже подумал с акцентом «тюрбан», но вслух произнёс: – Аха! Ошень кароша! – и грустно улыбнулся.

Обосновавшись на корабле, и привязав лошадей к спиленной на высоте полутора метров центральной мачте, путники уселись рядом с капитаном ужинать, так как за весь день никто из них, включая багатура, толком-то и не поел. Перебор Светлогорыч угостил воздухоплавателя богатырским сухим пайком.

Приняв предложенную еду, «тюрбан» воспитанно ответил «рахмут».

– Рахмут?! – подскочил Скотти, словно его ужалила бешеная оса. – Что значит Рахмут?! Это твоё имя? Так?

– Нэт! – вновь попытался загрубить тон голоса «тюрбан». – Рахмут, зиначит, пасиба! А завуют мине Мук. Мук-ветерохон.

– Мук-ветрогон, значит? – правильно разобрал имя-прозвище воздухоплавателя, Перебор. – Очень приятно! Я Перебор-богатырь, это Скотти-варвар, а этот горячий парень Барабир-багатур.

– Перелебор, Скотивуар и Барабилир, – исковеркал на свой манер имена пассажиров Мук-ветрогон. – Ошень пириятно!

– Странно, – задумчиво проговорил Скотти. – Меня не покидает ощущение, что со мной это уже было: знакомое слово «рахмут», воздушный шар, облака. Не могу вспомнить!

– Ето дижавюй! – подсказал, судя по симптоматике, состояние варвара Мук. – Лютише ни воспминуй, ни напрягивай мозгу, а то хужее будит, – добавил он, правда не стал уточнять, кому будет «хужее», если варвар всё вспомнит.

– И то верно! – согласился Скотти и вновь принялся за ужин.

У воздухоплавателя одна гора с плеч упала, но небольшой «холмик» всё ещё давил на «горб».

Поужинав и покормив лошадей припасённым овсом, путники стали готовиться к отбою.

– Мук, сколько нам «плыть» до Гиликондоса? – поинтересовался Перебор Светлогорыч.

– Есели уркаган ни разаразитси, к утиру уже пирилетим до Хелигондоса, – ответил «тюрбан».

– Это хорошо! – улыбнулся богатырь и, по нерушимым походным правилам распределив время вахты, скомандовал «Отбой!».

Первым выпало дежурить Скотти, который от нечего делать стал допытывать обливавшегося холодным потом Мука-ветрогона, где же всё-таки они могли с ним «хотя бы теоретически» повстречаться.