Первый выстрел

— Тронутый, говоришь? — Дядько Антон невесела засмеялся. — Это правда. Тронули меня. И не меня одного. Ну, шо було — бачили, а шо буде — побачимо… Нема часу байки балакать.

2

Юра, Алеша и другие ребята обожали дядька Антона.

Когда впервые Юра принес новому механику записку от матери с просьбой сделать змея — она заплатит, механик внимательно посмотрел на Юру и сказал:

— Та не может того бути, чтоб ты, такой козак, та був таким бесталанным. Ты сам можешь зробить большого змия, тебе треба только совет та помощь.

— Конечно, нужна помощь! — подтвердил Юра.

— Я так и знал. Сейчас мы выстрогаем тоненькие дубовые планочки, соединим, а на каркас укрепим не простую бумагу, а дюже крепкую — я возьму ее у садовника. Бечеву намотаем на барабан, шоб легче было подматывать.

Змей, почти двухметровой величины, получился замечательный. Он взлетел высоко-высоко и размахивал хвостом. Однажды в сильный ветер змей так потащил Юру, что чуть не поднял над землей. «А если унесет?» — пронеслось у Юры в голове. Но бросать было жаль. Около деревни его догнали деревенские ребята во главе с Тимишом. Общими силами они спустили змея на землю, а затем Тимиш с товарищами попросили дать им его запустить. Огромный змей очень им понравился, и они никак не могли с ним расстаться. Юра обиделся и побежал жаловаться отцу. По дороге он встретил механика и рассказал о беде.

— Доносить — так то же самое паскудное дело! — осуждающе сказал механик.

— А если не отдают?

— Чого ж ты сам, первый, не подарил им змия?

— Он же мой!

— Ну твой, ну и шо? Ты же не жадина и не скареда. Ты добрый и справедливый. Та разве ж могут сельские хлопцы сделать такого змия, какого ты сробил?

— Не могут!

— И я говорю — не могут. У них и материалов таких для того нет, и бечевки такой не найдут. А хлопцам хочется поиграть…

— Я им подарю, а себе сделаю другой.

— Вот это ты верно решил! Сам решил!

Юра вернулся, но еще не успел ничего сказать, как ребята повесили ему на грудь катушку с бечевой от змея.

Тогда он сунул бечеву в руки Тимиша и сказал:

— Бери насовсем. Не жалко.

Ребята обрадовались, и затем они вместе запускали змея. И это было гораздо интереснее, чем запускать одному.

Потом механик сделал Юре лук и стрелы с тупыми железными наконечниками. Эти стрелы уносились далеко и свистели в воздухе, когда он стрелял из лука в огромного «кота-людоеда», пожиравшего маленьких воробьев. Стрела хоть и не убила кота, но так ударила, что он умчался с истошными воплями.

Однажды Юра нечаянно разбил стрелой стекло в окне учебного корпуса. Леонид Иванович стал допрашивать его, откуда взялись такие стрелы, кто их сделал. Юра упрямо отвечал: «Сам».

Когда же вечером они с Алешей пришли в мастерскую, дядько Антон, запускавший в это время локомобиль, сказал им:

— Вы, хлопцы, частенько тут шныряете и бачите и слышите больше, чем положено. За вами не уследишь. Но ты, Юр, и ты, Олекса, вы молодчаги! Вам я верю, вы умеете держать язык за зубами.

Юра покраснел от радости и гордости и решил и впредь быть таким же молодчагой.

Локомобиль вздохнул и запыхтел все чаще и чаще. Двинулся маховик, а с ним — приводной ремень к динамо-машине.

— Пока вы еще такие, — кивком дядько Антон показал на контрольную электрическую лампочку, в которой лишь чуть заметно побагровела спираль. Но вот динамо-машина заработала в полную силу. И дядько Антон опять посмотрел на ту же лампочку, сиявшую теперь ярким светом. — А когда подрастете и уразумеете, что к чему на белом свете, то такие будете. А что треба, хлопчики, для того чтобы светить людям ярко?

— Что? — как эхо, переспросили мальчики.

— Цель жизни великая, мужество, знания. Учиться треба, хорошо учиться!

Слова о пользе учения Юра часто слышал от всех. А вот у Антона Семеновича они звучали как-то по-другому, по-настоящему.

3

Сейчас дядька Антона в мастерской не было.

Кузьма Фомич строгал что-то на верстаке и поучал:

— И не доски тебе нужны, и не бруски, а торцы. Вот я для тебя закреплю торец на том верстаке, а ты пройдись по нему рубанком, сделаешь планку. Эту планку разрежем на части.

Юра взялся за рубанок. Стружки так и летели, но только рубанок часто забивался, и приходилось ежеминутно гвоздиком выковыривать из него стружку.

— Полегче нажимай, поровнее! Вишь, как сузил к концу! — говорил, глядя на его работу, Фомич.

Они уже сделали все планки и подготовили стойки, к которым их крепить, когда вошел дядько Антон:

— Юр, там же ж тебя шукают! И меня пытали. Треба было б отпроситься!

Юра молча собрал планки, бруски, положил гвозди в карман и помчался домой. Он потихоньку проник в детскую. Девочки держали планки, он забивал. Гвоздики гнулись, но он выправлял их молотком, подставляя секач. Всем было интересно, какая выйдет клетка.

На стук вошла заспанная тетя Галя в ярком капоте. Ее муж был земским начальником в Полтаве. Отец Юры никогда не приглашал его в гости и никогда не ездил к нему. Еще перед Юриным походом на Наполеона тетя Галя поссорилась с мужем и до сих пор жила у Сагайдаков.