Первый закон Дамиано (СИ)

Нового "мессию" незамедлительно доставляли к легату, где они имели задушевную беседу.

Самое простое было с ярко выраженными сумасшедшими.

Один из таких утверждал, что сможет дойти "по глади Средиземного моря, как Иисус из Назарета, яко посуху, до острова Крита, где он устроит "Новый Эдем". Там тигры не будут врагами зайцев, и там никогда не прольётся кровь!"

Легат тут же предоставил ему возможность это продемонстрировать, и за ним решили последовать человек пятьдесят.

Но после того, как морская пучина поглотила первый десяток, все остальные повернули назад.

Большинству из новоявленных "Мессий" хватало и сорока плетей, после чего они давали торжественную клятву никогда больше не появляться в Неаполисе и его окрестностях.

Но были и такие, которые били в самые уязвимые точки сложившейся системы: они призывали к освобождению всех рабов, отмене права наследования имущества и всеобщему равенству.

С этими безумцами пришлось поступить очень жестоко, но оперативно: их заживо замуровывали в стенах строящихся зданий, ещё до захода солнца.

.* * * * *

Присутствия в городе такого авторитета , как Учитель, легат игнорировать не мог.

Он был обязан знать об этом человеке всё!

Целая дюжина агентов докладывала ему о каждом шаге этого человека, да и парочка учеников не погнушалась периодически строчить на него доносы.

По всем внешним признакам, Учитель был неженат и бездетен.

Отсутствие полноценной семьи и аскетизм в Империи морально осуждались, но это не являлось составом преступления.

Он не имел любовницы, не посещал лупанариев, да и к ученикам своим проявлял полное равнодушие в сексуальной сфере, даже к такому красавчику, как Дамианос!

Когда-то великий Диоген не стеснялся самоудовлетворяться на всеобщем обозрении, но от этого он не стал менее великим.

А полная импотенция в его возрасте тоже не может быть наказуемой: это беда, но не грех!

"Где он ночует? Почему он не ест при людях? Что это за таинственные горошины в его мешочке?"

Подобные мысли просто преследовали Фортуната, не давая ему спать.

Но все попытки проследить за ним заканчивались полным провалом: он или уходил в близлежащую рощу, где выследить его было невозможно, или просто куда-то исчезал.

Ради профессионального любопытства Фортунат пять раз нанимал самых опытных головорезов, и уже не из своего штата.

Они не должны были его убивать: им поручалось всего-навсего выследить, куда направляется этот человек по ночам.

В Империи не существовало службы местной правоохраны, и довольно часто, особенно вечером, путь из ближайшего трактира домой человеку без охраны и оружия мог стоить жизни.

Выяснением причин преступления и поисками убийц занимались лишь родственники или друзья убитого.

.* * * * *

Хотя формально ношение оружия было разрешено только воинам и гладиаторам, в Неаполисе кинжалы не носили только женщины и дети.

Септимий Туллий Фортунат не зря занимал свой пост.

Он понимал: если государство не может защитить своего гражданина от преступников, то нельзя и ограничивать права граждан на самозащиту.

Но в тех случаях, когда оружие доставалось без особого на это основания, лишь бы покрасоваться, нарушителю грозило суровое наказание, вплоть до смертной казни.

Теоретически легат мог приказать задержать любого мужчину старше двадцати лет и заставить охрану тщательно его обыскать. Если у того находился кинжал - это уже сорок плетей, и год рабства на галерах!

Но Фортунат никогда не опускался до такой подлости.

А вот Учитель ножа никогда не носил, о чём ему доложили специалисты этого дела: ни одна складка его туники не оттопыривалась при ходьбе, он никогда не ощупывал своей груди даже тогда, когда останавливался на перепутьи и оглядывался по сторонам перед тем, как смело шагнуть в полную темноту без фонаря.

Казалось, ничто его не страшило, и это ещё больше подогревало интерес Фортуната.

Он лично проинструктировал новых агентов, чтобы они "не засветились".

Впоследствии двое из них рассказывали какие-то фантастические истории: то о внезапно появившемся тумане, в котором их "объект" просто растворился, то о какой-то колеснице, в которую этот человек вошёл, и догнать его пешим ходом было совершенно невозможно.

Третий, сразу после провала своего задания, почему-то стал заикаться, и поскольку он был неграмотным, все его показания невозможно было хоть как-то внятно истолковать.

Четвёртый так и не прибыл для отчёта: он пренебрёг целой тысячей сестерциев, что составляло годовую зарплату опытного воина.

Его обнаружили лишь через неделю, возле храма богини Артемиды.

Вместе с рабами он тихо убирал мусор, и просил лишь об одном:

- Оставьте меня в покое, или дайте "цикуты"!

А пятый "соглядатай" просто исчез.

.* * * * *

Иногда Учитель покидал Неаполис не через городские ворота, а через гавань, где его ждала какая-то лодка, и он уплывал на ней в море, и всякий раз - на другом судёнышке.

Легат мог бы и плюнуть на этого таинственного проповедника знаний, но его просто свербило от любопытства: "Кто это такой? Новый Бог? Или это обыкновенный человек?"