Пес бездны, назад! (СИ)

— Малыш, нам же было хорошо вдвоём! Вспомни. Вера говорит, что ты со мною ради бабла. Да и хрен с ним! Чего-чего, а его у меня хватит на двоих. Знаешь, я даже рад, что ты, как и все, оказалась продажной девочкой. А то всё пырилась, что «не такая». А это же всё упрощает! Чёрт, опять братишка звонит… Вот же… настойчивый.

Он употребил несколько незнакомых мне слов, а затем что-то стукнуло. Видимо, швырнул чем-то в стенку. Чем-то маленьким, лёгким… Моим телефоном, должно быть.

— Артём, — я постаралась, чтобы мой голос звучал мягко и ласково, — а Герману про мою якобы измену тоже ты рассказал, да?

— А что мне оставалось делать, Лисёнок? Как было ему объяснить, что ты ушла? И вообще. Он же отказывался помочь. Упырь. Ненавижу таких холодных людей. Змея! Я, видите ли, слово нарушил. Чёрт, чёрт! А ещё брат. Перестань играться, выходи. Обещаю, я тебе не причиню зла.

Ага. Только добро. Много-много добра.

Дверь снова вздрогнула, едва не слетев с петель. Но я была начеку. Мы выдержали и эту атаку.

— Артём, подожди! Дай мне переодеться, — брякнула я первое, что пришло в голову, и он тут же заржал:

— Лучше раздеться, Лисёнок, лучше раздеться. Давай, не зли меня лучше, выходи. Я не трону ни тебя, ни твою сестру. Ты же знаешь, я добрый…

Он продолжил меня убеждать, а я тихо позвала:

— Осень! Малышка, иди сюда и не бойся.

— Он… он наркоман, — прошептала сестрёнка, глядя на меня расширившимися от ужаса глазами. — Прости… это из-за меня… Если бы не я… Я думала, он хороший…

— Тише-тише, милая. Слушай внимательно: ты встанешь рядом с дверью, я открою её, он войдёт. Твоя задача осторожно проскочить за его спиной. Возьми телефон. Прямо сейчас. Звони только, когда будешь снаружи, на улице. Вызывай полицию. И не бойся.

— А Яшу?

— Кого хочешь. Но сначала полицию. Договорились?

— А ты?

— Лисёнок, кис-кис, выходи. Я соскучился.

Новый удар.

— Со мной всё будет хорошо. Это ж мой мужик, я разберусь.

Она быстро-быстро закивала и, продолжая дрожать, встала слева от меня.

— Артём, — позвала я, — я сейчас открою. Я тоже соскучилась по тебе, мой дорогой. Только держи себя в руках, хорошо? А то я уже бояться тебя начинаю.

Надо было что-нибудь сказать про любовь, но как-то эти слова замерзали на языке.

Как я могла даже допустить, что Алиса изменила Артёму с кем-то там! Ведь Алиса — это я. Моё альтер-эго, моя псевдо, но личность в этом мире. А, значит, она должна была обладать именно моими чертами характера! Мир не будет просто сочинять историю. История это вообще тень, которую отбрасывает предмет. У куба не будет круглой тени, а у шара…

— Не бойся, Лисичка, — прохрипел не-Артём.

Потому что это не был он. В нашем мире его бы назвали бесноватым, одержимым. А как называют тут, я не знала. Но это неважно. Суть остаётся той же. Я подбадривающе кивнула сестре, подмигнула ей. Распахнула дверь, шагнула к мужчине, обняла его за шею, потянула на себя, отступая вглубь комнаты.

— Лисёнок… — пробормотал он.

Вцепился губами в мои губы. Я вытерпела, попятилась, увлекая его за собой. Увидела, как Осень шмыгнула в дверь. Помедлила минуту. Вторую. Лифт должен был подъехать. Вот сейчас девочка точно в безопасности.

А затем ударила ногой по щиколотке, нырнула под руку и бросилась вон. Меня поймали за волосы.

— Не так быстро, Лиса, — прорычал Артём, швырнув мной в стену.

Закатил глаза и осел. За ним стоял Герман. Красный, мокрый, взъерошенный.

— Идём, — сдержанно приказал он, губы его сильно дёргались.

Я завороженно шагнула к защитнику.

Признаться, я не сторонник грубой силы. Все эти рыцарские поединки, турниры, война… Всё это такие глупости. Только отвлекают от настоящего, самого главного. Никогда не понимала этого весеннего таяния дам после грубого насилия одного кавалера над другим. Но сейчас, мне кажется, я сама была готова растаять.

Артём замычал, начал подниматься.

— Уходи, — велел Герман. — Тачка открыта.

Я отошла к двери и оглянулась. Почему он не уходит? Надо же бежать? Почему…

Артём молча ринулся на брата. Получил удар кулаком в грудь, но не остановился. Я замерла. Просто не могла заставить себя пошевелиться. Это было ужасно. Словно два зверя вырвались из клетки. Они наносили удары друг другу с такой силой, что от любого из них я бы рассыпалась в прах. В какой момент оба рухнули на пол и покатились, вколачивая друг друга, словно гвозди. Артём вдруг обмяк, и Герман, поднявшись, вытер тыльной стороной ладони кровь, стекающую по подбородку. Кровь была на скуле, на разбитой брови и на костяшках пальцев. Он тяжело и резко дышал. Посмотрел на меня.

— Прости.

— Герм…

— Потом. Идём. Надо уйти отсюда раньше, чем прибудет полиция. Они обязаны задержать меня. Но тогда вы с сестрой окажетесь на улице. Уходим.

Мы вышли из парадной ровно в ту минуту, когда на дороге замигал сине-красный свет и неприятные гудки разорвали тишину ночи. Осень, дрожа, бросилась ко мне.

— В машину, — приказал Герман.

Мы повиновались.