Пес и волчица

-- Затем, мой друг, Эномай, что я не киник и бочкой не удовольствуюсь[153]

. Много мы навоюем на "Меланиппе"?

-- За царя? Немного.

-- Да хоть и за себя. Да, немного.

-- Что, есть варианты? -- оживился Аристид.

-- Есть, пьянчуга, есть.

Этим "вариантом" оказалась гемиолия с именем, милым всякому Псу -- "Актеон"[154]

. Командовал и владел ею пират Менесфей Златоуст, а правой рукой у него был его собственный двоюродный брат Идай, прозванием Вырви Глаз. Братья были пиратами из бедных и кормились объедками от стола Мономаха. Оба славились невероятной драчливостью и фатальной невезучестью. Рыскали по морю бездумно, кидались без разбору на кого попало. Что ни бой, то треть команды в покойниках. Когда Псы подметили данную закономерность, число желающих наняться к братьям резко поубавилось. В результате их корабль, "Актеон", шестидесятивесельная гемиолия, был обеспечен гребцами, хорошо если наполовину. А для палубной драки народу совсем недоставало. Вот братья и прозябали на подхвате у Эргина.

Многих удивляло то, что при таком раскладе Мономах или кто другой не присвоят себе замечательное, добротное судно, каковым являлся "Актеон" -- недешевая собственность, явно не по удаче братьев. Объяснением служила крайняя агрессивность Менесфея с Идаем. Оба брата прекрасно владели оружием, вокруг них сплотилась горстка сторонников, им под стать, связываться с которой, несмотря на ее малочисленность, не рисковал никто. Не жаждали Псы приобрести корабль ценой пирровой победы.

 "Актеон" был построен три года назад пиратом Гликоном. Вернее, "построен пиратом" -- слишком сильно сказано. Строился-то он на Галикарнасских верфях совсем не для пиратских нужд. Заложили его, как триеру, а Гликон, в море пират, а в городе -- уважаемый всеми состоятельный гражданин из известного рода, сразу же положил на него глаз. Со всеми городскими "отцами" он в дружбе. Одному подарок, другому симпосион -- и на триере исчезает верхний ряд весел, средний ряд укорачивается наполовину. Вот и нет никакой триеры. А это не гемиолия часом, столь любимая пиратами, на верфи стоит? Где? Эта что-ли? Да нет, окститесь граждане, это просто триера недостроенная. Так на воду и спустили недостроенную триеру, а потом она вообще куда-то исчезла. Corruptio, как говорят римляне.

Собственно, не первый случай. Вообще немалая часть пиратского флота из века в век строилась подобным образом. Своих верфей у пиратов немного, а корабли новые нужны постоянно. На крутобоком паруснике или моноксиле много не навоюешь. Чтобы гоняться за купцами, часто нужен многовесельный корабль с немалой командой. Причем триера для такого дела избыточна. Триеры себе могут позволить большие вожди. Те же, кто еще не дорос до власти над целым флотом, довольствовались гребными судами помельче.

Несколько веков назад киликийцы осчастливили Братство изобретением. Взяли диеру-афракт[155]

. Убрали половину скамей-банок на верхней палубе, освободив носовую часть. Получилась гемиолия. Очень эффективное оружие в умелых руках. В погоне за добычей гребли полтора ряда весел. На открытой носовой палубе собирались застрельщики, которым не мешались банки под ногами. При сцеплении с жертвой верхние гребцы бросали весла и также вступали в бой, а нижние были готовы в случае неудачи проворно отработать назад. В государственных флотах гемиолии не применялись, там в ходу была гигантомания.

Уважаемый гражданин-пират Гликон полагал, что приобретением "Актеона" значительно усилился. Вообще-то, так и было. Да вот, незадача -- подвизались в его команде два ушлых негодяя, решивших, что пора бы им расти и развиваться. Вот и развились. Случилась смена власти, Гликон отправился кормить рыб, а братьям, полагавшим, что теперь-то попрут в гору, досталось владение, распорядиться которым с выгодой для себя они не смогли. Ныне дела у них шли так плохо, что старший, Менесфей, уже был не рад, что порешил Гликона. При покойнике удачи было несравнимо больше.

Все это случилось не вчера и Эвдор, даром, что немало времени просидел в колодках, был наслышан об "Актеоне" и его хозяевах. Он тоже хотел расти и развиваться.

Даже Полиад Драконтей, один из сильнейших и известнейших пиратских вождей, случись он вместе с Эвдором на пристани Питаны, не смог бы ответить на вопрос -- кто таков этот неброско одетый человек, вышедший встречать "Меланиппу" в окружении изрядного количества хорошо вооруженных людей. Эргин и Уголек опознали бы Киаксара безо всякого удивления, к тому же этим двоим, о прошлом и настоящем Эвдора было известно многое, гораздо больше, чем кому бы то ни было. Впрочем, ни тот ни другой не отличались болтливостью, да и знание подноготной некоего человека зачастую выгодно лишь до тех пор, пока оно тайно, и не дает никаких преимуществ, становясь всеобщим достоянием.