Пес по имени Бу

В конце концов под моим руководством и с помощью Данте Бу начал завоевывать сердца и остальных членов своей новой семьи. Кошачьи ее представители, похоже, восприняли его спокойно. Тара его игнорировала, и ее это полностью устраивало, да и Мерлин, хотя и не научился одобрительно относиться к попыткам Бу по примеру Данте ущипнуть его за шею, похоже, тоже был готов смириться с новым положением дел. Бу изо всех сил старался быть нежным, щипая Мерлина за шерстку на шее. Но дело заканчивалось тем, что вся голова кота оказывалась в неуклюжей пасти Бу. Мы знали, что это произошло, когда у Мерлина бывал брезгливый вид, а на его голове торчком стояла мокрая шерсть. Бу во всем старался подражать Данте, но чаще всего он уступал старшему брату в ловкости. Во всяком случае, к Бу более терпимо начал относиться Аттикус, а иногда он даже пытался с ним играть. Аттикус обожал догонялки, но Бу никак не удавалось освоить эту игру. Он начинал гнаться за «старичком», но каким-то образом снова и снова оказывался на террасе. Завывая, как койот, он метался там, не сводя глаз с Аттикуса, который бегал по двору в ожидании своего преследователя, пока до него не доходило, что малыш опять ничего не понял.

Кроме того, перед Бу высилось еще одно препятствие — Лоренс. Хотя отношение моего мужа к Бу несколько потеплело и уже не напоминало стоящую на дворе ненастную декабрьскую погоду, ему пока не удалось полюбить малыша. Лоренсу не нравилось то, как медленно он учится. Супруг отказался помогать мне приучать Бу проситься в туалет и выводил его во двор, только если я уходила гулять со старшими мальчиками. Тем не менее Бу удавалось насмешить Лоренса своими играми в снегу, особенно когда его стало много. Мы постоянно расчищали подъездную дорожку во дворе, и в итоге там образовался огромный сугроб. Аттикус и Данте обожали карабкаться на эту «гору» и съезжать оттуда. Разумеется, малышу Бу хотелось делать все то, что делали его братья. Однажды воскресным утром он залез на сугроб и скатился вниз. Поскольку он так и не вылез оттуда, я пошла его искать и застряла в глубоком снегу с обратной стороны снежной кучи. Когда Данте и Аттикус вернулись в дом без меня и Бу, забеспокоился уже Лоренс. Он отправился на поиски и долго смеялся, увидев нас застрявшими в снегу. Он, конечно, вытащил нас, но еще несколько недель посмеивался, вспоминая это происшествие.

Хотя Лоренс держался от Бу в стороне, он всегда был внимательным наблюдателем и время от времени делал заявления вроде:

— Меня беспокоит этот парень. С ним что-то не так.

Я отмахивалась от этих замечаний, рассматривая их как попытки Лоренса сломать барьеры, которые он сам же и воздвиг между собой и Бу Я радовалась малейшим проявлениям его интереса к малышу. Мой оптимизм подпитывался тем, что иногда, возвращаясь домой, я находила Лоренса, который еще не вполне оправился от последствий тяжелой болезни, спящим на диване рядом с Бу. Мой муж лежал на боку, а за его согнутыми коленями спал, уютно свернувшись калачиком, маленький черный песик. Это Бу жался к Лоренсу? Или наоборот?

— Признайся, ты привязываешься к Бу, — приставала я к мужу, на что он отвечал, что другого способа отдохнуть в полной уверенности, что Бу не набедокурит, у него не было.

* * *

Всем вокруг Лоренс рассказывал, что, если бы не я, он бы ни за что не стал заводить собак. Я знаю, что это не так, потому что именно он привел в наш дом Данте. Кроме того, он не сможет отрицать непреложный факт: мы познакомились благодаря тому, что когда-то он начал играть с Аттикусом. Лоренс до сих пор утверждает, что моими первыми обращенными к нему словами были: «Какого черта ты делаешь с моей собакой?» Он клянется, что именно в этот момент понял, что я — его судьба.