Пёс войны и боль мира

Некоторое время спустя мы достигли Швайнфурта-не очень большого, с высокими шпилями, но достаточно крепкого, чтобы устоять против войны, города. Наше пребывание там не было продолжительным-мы только справились о лучшей дороге на Нюрнберг. Мы с Седенко остановились на постоялом дворе, и я намеревался утром договориться с ним о последующем путешествии, но он ухмыльнулся и сказал:

- Если вы ничего не имеете против, капитан фон Бек, я останусь с вами еще некоторое время. Вы сделаете мне одолжение, позволив разделить ваши приключения, так как у меня нет лучшего выбора. Я никому не рассказывал ни о вас, ни о вашей миссии, и в свою очередь рассчитываю на ваше молчание. Но общество бойца делает мою жизнь занимательной и, может быть, я найду, если поеду с вами и дальше, службу в подразделении наемных солдат.

- Я и не пытаюсь отделаться от вас, маторе Седенко, так как сам ищу вашего общества, что вы уже смогли заметить,-ответил я.-Теперь мой путь лежит на Нюрнберг, и оттуда к маленькому городку под названием Аммендорф.

- Я ничего не слышал о нем.

- Я тоже. Но у меня есть основания направляться туда, и я должен это сделать. Вполне возможно, когда мы прибудем в Аммендорф, вы не захотите сопровождать меня дальше, отыскав лучшую возможность для приложения ваших умений. Вы знаете, что я не отступлю от моего задания, и правильно решили, что оно важно. Независимо ни от моего, ни от вашего желания, мы должны для себя уяснить, что я должен следовать приказу, направляющему мои поиски.

- Я солдат и знаком с солдатской дисциплиной, капитан. Кроме того, это ваша страна, вы знаете ее значительно лучше, чем я. Я буду горд возможностью сопровождать вас столько, сколько смогу оказаться полезным.

Седенко нахлобучил шляпу и снова ухмыльнулся.

- Я профессиональный казак. Все, что мне нужно-немного еды, командир, которому я доверяю, моя вера в Бога, возможность передвигаться верхом и использовать это.-Он вытащил саблю и поцеловал эфес.-И я почти счастлив.

- Еду, по крайней мере, я могу вам обещать,-сказал я.

Немного позднее, на пути в Нюрнберг, он рассказывал мне о своих предыдущих работодателях. Его неприязнь к Клостерхайму поутихла.

- Он перечислял уничтоженных им ведьм-среди них были дети. Возможно, даже и христианские. Я подчеркиваю-дети. Что вы на это скажете, капитан фон Бек?

- На моих руках много крови,-заметил я,-очень много, чтобы подобное меня тревожило, юный московит.

- Но это было на войне-нет войн без кровопролитий.

- О, не все ли равно, на войне или прикрываясь этим названием. Сколько детей, по-вашему, было умерщвлено, как вы думаете, Седенко?

- Вы-командир. Бывают моменты, когда человек вынужден отдать подобный приказ.

Я ответил:

- Относительно всего содеянного я раскаиваюсь. Но если я о чем-то сожалею, так это о том, что покинул замок Бек. Оставшись там, я не стал бы солдатом. Вы происходите из рода военных, у нас же не было особых традиций в военных делах.-Я пожал плечами.-Моими людьми были убиты дети крестьян. И я был в Маглебурге.

- Ага,-сказал Седенко.- Маглебург.

Он молчал некоторое время, и я уже было подумал о мрачной перспективе путешествия в одиночестве. Почти час спустя он сказал мне:

- Там была кровавая резня, так?

- О да, это было именно так.

- И каждый настоящий солдат не хотел бы оказаться там?

- И тем не менее, я был там,-напомнил я ему.

Больше о Маглебурге мы не говорили.

Некоторое время спустя на дороге нам стали попадаться следы больших групп людей, и поэтому мы свернули на тропу, указанную моей картой местности, которую я доставал только в случае крайней необходимости. Она вела параллельно главной дороге. Все же время от времени мы встречались с небольшими подразделениями, и пару раз нам пришлось ввязаться в драку. Чтобы поддержать свою репутацию, мне в конечном итоге пришлось время от времени кричать:"Посланник!". После этого нас уже пропускали без лишних вопросов.

Я решил, что сразу же направиться в Нюрнберг будет не особенно умно. Прохожие рассказывали о собравшейся там группе известных саксонских дворян, вероятно, с целью заключения мира. Однако с тем же успехом они могли также разрабатывать новую стратегию и заключать новые союзы. У меня не было особого желания иметь с ними что-либо общее, тем более, если я буду принят в их кругу, у меня будут затруднения при ответах на их вопросы. В любой момент может раскрыться, что я не принадлежу ни к одной из партий, ни какому-либо господину.

Впрочем, как это произойдет, не имело никакого значения.

Примерно в пяти милях от Нюрнберга на поляне мы разбили лагерь, и я поинтересовался у Седенко, неужели у него столько свободного времени, чтобы сопровождать меня в путешествии.

- В Нюрнберге, возможно, нам придется посетить кое-кого,-сказал я.- И вполне может оказаться, что нам вскорости придется распрощаться.

Он покачал головой. - Я в любой момент могу повернуть обратно,-возразил он.

- Перед нами лежат страны, куда вы не сможете отправиться.

- Сразу за Аммендорфом, капитан?

- Не знаю. Я должен получить там новые указания.