Пёс войны и боль мира

Ему не было известно то, что знал я: ему удалось последовать за мной в Серединную Границу только потому, что бедный Седенко так же, как и я проклят.

В это мгновение я проклинал Господа, который предрек вечные мучения настолько безвинной по сравнению со мной душе. Что сделал Седенко такого, что расходилось бы с его мировоззрением и религией, ведь он даже убивал во имя Христа. Мне пришла в голову мысль о том, что Господь стал стар и слаб, потерял свое трезвомыслие и теперь не очень хорошо разбирается в том, что делает. И уж совсем не имеет понятия, что делают люди на Земле. Он впал в маразм. Он подвержен смене настроения. Он распространил свою власть на нас, но не очень долго интересовался, что с этой властью происходит. И где же его сын, которые должен всех нас спасти? Планы Господа не столько тайны для нас, сколько непостижимы, но, может быть, нас они вовсе не касаются? Может быть, все мы когда-нибудь будем прокляты? И жизнь лишена смысла?

Эти вопросы промелькнули у меня в голове, когда я смотрел на молодого казака и спрашивал себя: какой проступок мог совершить он, что уже при всей его молодости ему уготован Ад?

Определенно, подумал я, Люцифер-один из лучших мастеров своего дела.

- Ну, капитан,-ухмыльнулся Седенко.-Раз уж я опять с вами, могу ли я дальше быть сопровождающим в следующих этапах вашего путешествия?

- О, вне всяких сомнений, Седенко. Теперь, переступив мой запрет, вы можете проделать со мной весь путь до конечной призрачной цели путешествия.

Я надеялся, что если добьюсь успеха, Люцифер будет мне благодарен, и я заступлюсь перед ним и за эту душу.

Седенко принялся напевать дикую ритмичную мелодию своей родины. Он расслабился, откинувшись в седле, сгреб свободной рукой снег и, ликуя, подкинул его в воздух.

- Это уже более подходящая страна для меня, капитан. Я родился в снегу, я сын зимы!-он был счастлив как ребенок. Ему было так хорошо, что я невольно рассмеялся. Однако на моем сердце лежала тяжесть.

Наутро мы заметили город, расположенный высоко на выступе скалы. Он удивительно напоминал тот, что мы оставили позади, но между каменными строениями видны были люди, и в холодном воздухе отчетливо слышались голоса. Мы проскакали между белоствольными деревьями и направили наших коней по улице к главной площади, где раскинулась ярмарка.

Около коновязи я остановил скакуна и спросил у краснолицей женщины, торговавшей готовыми мясными фрикадельками и запеченой рыбу, как называется это место.

Ее ответ почти не удивил меня.

- Как, разве господин не знает? Это Аммендорф.

Седенко тоже услышал это.

- Как Аммендорф? Разве могут существовать два Аммендорфа, так близко расположенных друг от друга?

- Существует только один Аммендорф,-гордо ответила женщина.-Это так же точно, как и то, что меня зовут Марта.

Я окинул взглядом поселение и покрывший могучие отроги гор лес. Этих гор я раньше не видел. Они выглядели выше Альп и, казалось, могли достать до неба.

- Есть ли у вас священник?-спросил я ее.

- Отец Кристофель? Вы найдете его в церкви.-Она указала в противоположную сторону.-Маленький переулок, неподалеку от колодца.

Держа обоих коней в поводу, удивленный Седенко шел за мной, а я пробирался между людьми в указанном женщиной направлении. Если кто-нибудь тут и может знать отшельника Филандера Гроота, то это священник. Наконец я разыскал переулок, обозначенный высокими столбами, на снегу возле которых отчетливо виднелись следы ворон.

Сзади меня снова запел Седенко. Может быть, он был доволен, что сумел меня нагнать. Звучание его счастливого голоса тронуло меня.

Мы дошли до угла и остановились перед каменной, увенчанной башней церковью. Привязав коня под навесом, сооруженнным внутри прихода, я попросил Седенко оставаться охранять наших скакунов.

Створки ворот церкви легко отворились, и я оказался в обширном помещении. Насколько я понял, это была католическая церковь. Священник стоял у алтаря и отправлял службу, стоя у алтаря.

- Отец Кристофель?

Он был худ и носил на лице отметины какой-то давней болезни. Рот его зиял провалом, как вход в маленькую пещеру, но глаза излучали спокойствие. - Я капитан Бек,-представился я, положив шлем на локоть согнутой руки.-Я прибыл сюда с секретной миссией, в некотором смысле имеющей отношение к религии.

Он проницательно посмотрел на меня и склонил маленькую круглую голову.

- Да?

- Я ищу человека, который, как мне говорили, должен обитать в этой местности.

- Гм?

- Отшельник. Может быть, вы знаете его?

- Его имя, капитан.

- Филандер Гроот.

- Гроот? Да?

- Мне необходимо с ним поговорить. Знаете ли вы, где его можно найти?

- Гроот провинился перед собой и перед Господом,-ответил священник.-И он виноват перед нами.

- Но вы знаете, где его можно найти?

Священник выпятил свой живот.

- Знаю. Но почему его разыскивает солдат?

- Я ищу кое-кого.

- Кого-то, кого он знает?

- Скорее всего, нет.

- С военными целями?

- Нет, отец.

- Вы интересуетесь его учением?

- Об этом я не имею ни малейшего представления. Меня не интересуют, философские проповеди.

- В таком случае что вам нужно от Гроота?

- Думаю, у меня найдется, что ему рассказать. Мне дали понять, что это очень его интересует.

- Кто вам назвал Гроота?

Священник не был человеком, который мог бы поверить вранью.

- Лесной Граф.

- Наш Лесной Граф?-немного приободрился священник. Выражение его лица прояснилось.-Ах, нет. Конечно же, другой.

- Вполне может быть.

- Вы тоже служили Люциферу? Благодаря его приказаниям Гроот впал в ересь. Он не хочет ни с кем говорить об этом.

- Можно сказать, я служу миру,-ответил я священнику.-Целью моих поисков является Грааль.

Священник не мог скрыть своего изумления. Его губы беззвучно повторили мои последние слова. Светлыми проницательными глазами он уставился на меня.

- Так вы свободны от грехов?

Я покачал головой.

- Не много существует грехов, которые я не успел совершить. Я убийца, вор, насильник женщин.

- Обыкновенный солдат.

- Правильно.

- В таком случае вам не удастся отыскать Грааль.

- У меня на этот счет другое мнение.

Священник задумчиво поглядывал на меня время от времени, размышляя над тем, что услышал. Потом он покачал головой, повернулся ко мне спиной и снова занялся священными предметами.

Я слышал его бормотание.

- Почти обыкновенный солдат...-Это как будто рассмешило его. В его голосе звучала насмешка.

- Что вы будете делать с Граалем, когда завладеете им?

- Это лекарство,-ответил я.-От Боли Мира.

- Вы так беспокоитесь о судьбах мира?

- Я забочусь о себе самом, отец.

- Страх-это болезнь. Лишь немногие из нас могут ее побороть.

- Это так же и средство оглушения, действующее на многих.

- Мир находится в плачевном состоянии, господин военный.

- Да.

- И каждый, кто может посмотреть дальше собственного носа и чем-то помочь ему должен содействовать этому. Филандер Гроот в самом деле...

- У вас с ним плохие отношения?

- Я не сказал бы, что очень плохие. Именно поэтому он мне не безразличен. Он не хочет признавать Бога.

- Он атеист?

- Не совсем. Он верит. Но он отказывается верить в своего создателя.

Подобная характеристика была мне по душе.

- И поэтому,-продолжал священник,-для него закрылось Небо, и его ждет Ад. Он и меня вводил в сомнение. Он сумасшедший.

- Но он довольно трезвый сумасшедший, насколько я понял.

- Никто из тех, кого я знаю, не является более трезвомыслящим, чем Филандер Гроот, капитан фон Бек. Многие разыскивали его, потому что он может управлять могущественными силами. Он живет под протекцией горного королевства, и горы эти можно преодолеть, только располагая такими силами. Для того, чтобы достигнуть этого королевства, необходимо добраться до гор и преодолеть Перевал Отшельников, открывающий доступ в долину, в которой обитает Гроот.

- Перевал назван в его честь?

- Ничего подобного. Он уже был известен благодаря отшельникам.-с долей язвительности проговорил священник.-Но Гроот, конечно же, не отшельник. Можно сказать, он учится там созерцать. Искусство созерцания заключается в том, чтобы заметить проявление Антихриста и предвестие Армагеддона. Так он и проводит свое время. Такая жизнь могла бы быть хороша, особенно в наши тяжелые

времена. Но Гроот, по его словам, сейчас почти не интересуется будущим. Некоторое время назад он бросил это занятие. Сейчас, говорил он, его интересует только одна определенная вещь-настоящее.

- Это значит, что настоящее и будущее полностью лишены своего прежнего смысла,-заметил я удивленно.

- И с ними лишились смысла знания и устремления, так?-спросил священник.-Я приводил свои доводы моему другу Грооту, чтобы он не остался в одиночестве. Если вы найдете его, то, может быть, он изложит вам свою точку зрения яснее, чем я.

Я извлек из вещевого мешка на свет карты и положил перед ним одну.

- Где расположен Перевал Отшельников?

Мне пришлось пересмотреть несколько карт, пока я не нашел нужную, на которой были оба Аммендорфа. Священник проследовал пальцем по одной из дорог, змеившейся по большой горе, замеченной мною раньше.

- На северо-запад,-сказал он мне.-И да пребудет с вами Господь или тот, кто властвует в Срединной Границе.

Я вышел из церкви и вернулся к Седенко.

- Здесь мы должны запастись провиантом,-сказал я ему.-После полудня нужно снова отправляться в путь.

- Когда мы проезжали по улицам, я видел нечто, весьма смахивающее на хороший постоялый двор,-предложил он.

Знакомство с отцом Кристофелем почему-то привело в приподнятое настроение и обнадежило. Хотелось уехать из Аммендорфа так быстро, насколько это возможно, и направиться дальше.

- Вы исповедовались, капитан?-спросил молодой казак, в своей невинной манере, когда я вскочил в седло.

Я пожал плечами. Седенко продолжал:

- Может быть, мне тоже следовало бы испросить отпущения грехов. Если мы пробудем здесь еще некоторое время...

Это особенно волновало меня, и, к сожалению, я знал то, что было ему неизвестно. В этот момент я почти ненавидел его за то, что он понятия не имеет, что привело его сюда.

- Этот священник почти агностик,-сказал я.-Он не может сам для себя определить Абсолют и надеялся на мою помощь в этом вопросе. Идем, Седенко, мы должны спешить.-Я махнул рукой и подумал, что с тем же успехом мог рассказать ему нечто иное, нежели мою историю.

- Я ищу не что иное как Святой Грааль,-признался я.

- Что это такое, капитан?

Сидя в седле, он направлял своего коня за моим, напевая себе под нос, и его дыхание образовывало при этом маленькое облачко пара в холодном воздухе.

Я рассказал ему о Граале все что знал сам. Он слушал вполуха, как если бы я рассказывал легенду, немного известную каждому из нас. Отсутствие его заинтересованности насторожило меня.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Моя озлобленность против божественности, которую люди вроде Седенко проносят по жизни вплоть до Ада, росла, когда мы выехали из Аммендорфа. Казалось, не было не только справедливости в мире, но даже никакой возможности обрести ее, и никто, ни одно существо, не могло поправить что-либо. Почему я должен в чем-то помогать такому миру? Почему я в пути, когда моя душа предназначена Аду?

Седенко однажды попытался разубедить меня в этих невеселых мыслях, правда, после этого уже больше подобных попыток не повторял, считая, что я специально стараюсь запутать его. К вечеру стало холоднее, но я не хотел останавливаться на привал. Я был разозлен. Подкрепившись в Аммендорфе прекрасным вином и едой, я довольно удачно сопротивлялся непогоде и сонливости, и я сказал себе, что поскольку Седенко юн и силен, он прекрасно обойдется без сна вторую ночь. Только кони внушали мне опасение, но они выглядели все еще достаточно свежими, так как мы их не особенно понукали. Двигаться вперед-все, что я теперь желал. Мы преодолели реки и леса, карстовые холмы и находившийся подле них Перевал Отшельников.

Когда наступила ночь, я спешился и повел своего коня на поводу. Седенко последовал моему примеру без вопросов.

Прошло уже несколько лет с тех пор, как я потерял надежду пережить войну, но происходящее со мной в последнее время пробудило мысли о том, что с помощью Господа можно снова обрести свою святость. Теперь, когда я был в пути в поисках Святого Грааля (или того, что под ним подразумевается), я не спрашивал себя больше, было ли это вообще возможным-существование святости, и как возможно достигнуть святости. Однажды я был ввержен в спор между Господом и его низверженным Ангелом, похожий на самом деле на перебранку между двумя безвестными князьями о том, кто будет осуществлять власть в маленьком и неактуальном районе. Интересы жителей этого района каждого совершенно не интересуют обоих, важна лишь их лояльность. Что меня больше всего поражало, думал я, это то, что каждый из спорщиков совершенно не замечает, насколько он жесток. Всего этого я, конечно же, не мог передать Седенко, который, в общем, недалеко ушел в своем развитии от ребенка. У меня были определенные доказательства, данные и Богом и Дьяволом, и вера моя в могущество обоих была лишь немного слабее, чем раньше.

Плащ не мог спасти меня от усилившегося холода зимней ночи, зубы выбивали дробь, и я весь настолько продрог, что решил, что сердце мое превратилось в кусок льда. Седенко тоже дрожал, хотя был привычен и к большему холоду.

Дорога шла вверх, к подножию горы. Пики скал стали еще выше. Теперь они громоздились над нами, закрывая почти половину неба. Снег становился глубже и глубже и уже почти доставал до сапог в стременах. К рассвету мне стало ясно, что если мы оба не обогреемся и не поедим, возможно, попадем в Ад быстрее, чем нам предписано. Эта мысль заставила меня вспомнить о причинах моей сделки с Люцифером.

Разглядеть что-либо в темноте было очень трудно, и я решил сделать привал на площадке, над которой нависала скала, благодаря чему снега здесь не было, и попросил Седенко развести огонь.

Пока он собирал хворост, настал багряный и холодный рассвет. Я смотрел, как Седенко сгибается под ношей найденных и очищает ото льда сучья. Почему-то мне вспомнилась история Авраамаи его сына. Почему должно служить Богу, который столь бессмысленно поощряет одних и проклинает других? И это Создатель?

Я наблюдал за тем, как Седенко разводит огонь и распаковывает поклажу. Он был счастлив находиться в моем обществе. Ему было так интересно путешествовать со мной в поиске различных приключений, что если в это утро ему было бы суждено умереть, то и при знакомстве с Адом он искал бы что-нибудь интересное.

Затем мне пришло в голову, что, может быть, Люцифер лгал мне и что он обманывает всех, кто ему служит. Возможно, никто из нас никогда не был проклят и мы могли распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению. И почему подобные существа должны властвовать над нами?

Ответ пришел так же, как и всегда, когда я рассуждал логически: потому что они могут уничтожить наших любимых и близких.

Потом я вспомнил тех, о ком, предостерегал меня Лесной Граф,-о тех, кто думал, что я служу и помогаю Люциферу добиваться осуществления его собственных планов. Для себя Люцифер не придумал ничего лучшего, кроме как оказать сопротивление несправедливости Бога. Столкновение между Господом и Люцифером не имело никаких последствий, и они разошлись только потому, что мнение Люцифера не совпадало с мнением Бога.

Но откуда Господь узнает, что Люцифер переменил свою точку зрения? Об этом Люцифер не говорил ничего определенного, и я, если повезет, завладею лекарством от Боли Мира, буду искать и что-нибудь другое. А вдруг человечество получит это лекарство и применит его, а Святой Грааль содержит смертельную отраву? А может, это единственное лекарство, которое приведет к забытью до смерти, без Неба и Ада?

Мою тихую панику прервал Седенко, гревший над огнем руки.

- Что вам сказал священник, мастер? С тех пор, как вы с ним увиделись, вас не узнать.

Я покачал головой. Меня встревожил не священник, и я не мог передать Седенко, что, насколько я знал, он тоже был предназначен Аду и что Бог, которому он как будто бы служит, на самом деле отвернулся от него, не дав при этом никаких надежд.

- Он не захотел давать вам благословение?-продолжал задавать вопросы Седенко.

- Мое состояние духа имеет мало общего с разговором в церкви,-ответил я.-Священник дал мне несколько указаний. Он сказал, где я могу найти одного отшельника, вот и все.

- Но о конечной цели вашей поездки он все еще не знает?

- Думаю, он знает о ней так же хорошо, как и положение, в котором я сейчас нахожусь. Приготовь-ка нам завтрак, молодой казак, и спой для меня какую-нибудь грустную песню своей родины, если можешь...

Незадолго до того, как он закончил возиться с завтраком, я задремал и проснулся только к полудню. Над огнем варилась похлебка. Седенко тоже сморил сон, и он спал на попоне своего коня неподалеку от меня. Я съел похлебку и почистил котелок, прежде чем разбудить его.

Более крутых и неприступных гор мне видеть не доводилось, покрывавший их гладкий снег блестел под ярким зимним солнцем подобно кристаллам. Во всем господствовал белый цвет преобладал-тождество зимы, смерть мира.

Я заметил один из ручьев, бежавших из-под снега, что доказывало, что здесь, должно быть, не так холодно, как мне показалось сначала. Я уже провел некоторое время в весеннем тепле, и моему телу требовалось время акклиматизироваться. Седенко выглядел немного лучше, чем я.

- По снегу можно читать,-произнес он. Он рассказывал, что в его языке существует несколько обозначений для снега.-Снег может убивать,-продолжал он, упаковывая наши вещи во вьюки.-Но меня учили также, как можно добиться того, чтобы он не убивал, или, по крайней мере, как увеличить свои шансы выжить. Это все не так просто, капитан.

Я улыбнулся его философствованиям, утешая себя мыслью, что этот несчастный ангел составит мне в Аду хорошую компанию и удержался от того, чтобы заметить, что те же отношения, что он наблюдал у людей, также относятся и к Богу, и к Дьяволу. Седенко все равно бы мне не поверил. Мне и самому не хотелось в это верить.

Я почувствовал, что снег пришел в движение, и прислушивался теперь к каждому звуку. Если это снежная лавина, то мы расстаться с жизнью часа через два-три. Мне не хотелось играть с судьбой, я оседлал своего коня и с места пустил его в такой резвый галоп, что только снег взметнулся вихрем из-под копыт. Седенко держался позади меня, подгоняя своего коня, при этом молча оглядываясь то через одно, то через другое плечо. При наиболее резких движениях своего скакуна он подскакивал в седле, но все же удерживался в нем, как акробат, балансирующий с раскинутыми руками.

Он с гордостью утверждал, что казаки-лучшие наездники в мире. Если его земляки владеют искусством верховой езды так же, как он, мне возразить нечего. Его чрезмерность нравилась мне. Я попытался выкинуть из головы все мысли о хорошем и плохом, о Небе и войне и постарался любоваться красотой ландшафта. Седенко в стороне от меня. Его движения походили на прыжки обученного молодого пса. Потом он догонял меня, раскрасневшийся на морозном воздухе и улыбающийся.

В один из вечеров, пока я разбирался с картами, Седенко снова развел костер. На этот раз мы расположились на холме, и горы находились примерно на расстоянии вытянутой руки от нас. Перевал Отшельников находился не далее, пяти миль на северо-западнее-если ничего не произойдет, мы будем там уже в первой половине следующего дня.

Первую горную гряду мы преодолели к полудню, и добраться к перевалу теперь стал делом легко осуществимым. Каменистый грунт обледенел, так что с лошадьми лучше всего было передвигаться шагом, обмотав их копыта тряпками. Горные вершины нельзя теперь было окинуть взглядом. Казалось, мы приближаемся к бесконечной кристаллической стене, сияющей белым и воздушно-голубым цветом, и лишь там, где проглядывали скалы, она блестела чем-то темным. Раньше я никогда не видел таких гор, и они поражали меня вновь и вновь своей высотой и формой.

Перевал оказался темной расщелиной, открывшейся в расколотой трещиной скальной стене. Приблизившись, мы увидели, что она идет между горными отрогами с резкими поворотами, так что разглядеть почти ничего не удалось. Слой снега здесь был толще, поэтому и льда было больше. Далее нам было необходимо продвигаться с большими предосторожностями.

Без колебаний мы отправились вперед и, оставив позади зимнее солнце, вступили в тень, где оказалось заначительно холоднее, чем наверху, и нам пришлось поплотнее запахнуться в плащи. Стены ущелья возвращали нам эхом отраженный от стен топот копыт. Невдалеке шумела вода, слышались удары капель тающего снега. Иногда на наши головы и плечи обрушивались маленькие лавины снега с нависающих сверху скал.

Седенко посмотрел вверх на тоненький лучик света высоко над нами.

- Это очень похоже на Ад,-почти прошептал он.-Приведет ли нас в Ад этот гигантский тоннель, будто сделанный руками монстров?

- Я не могу гарантировать, что вы в этом ошибаетесь,-отозвался я. Скрытый смысл его слов был для меня яснее, нежели для него самого.

Мы говорили тихо, так как знали, что даже небольшой шум может вызвать лавину, и за несколько секунд мы будем погребены заживо в этом туннеле под обломками скал, снегом и льдом. Некоторое время мы вообще продвигались в сосредоточенном молчании. Я заметил, что учащенно дышу и слышу свое сердцебиение.

Потом расщелина немного раздалась в стороны, и в темноту пробился свет. Снега здесь было меньше, и он был влажнее, потому что сюда проникали солнечные лучи. Наша дорога стала менее опасной. Через несколько поворотов расщелина раздвинулась еще больше, и теперь представляла собой почти целую долину. Здесь росли кустики и низкорослые деревья, и поэтому наши глаза получили возможность порадоваться некоторому количеству зеленого цвета. Корка льда и снега стала совсем тонкой и больше не затрудняла нашего пути. По мере того, как мы продвигались вперед, нам становилось все веселее, и мы решили сделать привал, чтобы съесть немного хлеба и сушеного мяса, закупленного еще в Аммендорфе.

Мы убрали снег с плоской скалы, и я услышал шуршащий звук, какой, как мне подумалось, может издать только человек. Я вскинулся и прислушался, но больше ничего не услышал. Во избежание неприятностей я вытащил пистолеты из кобуры и положил их на скалу рядом с собой.

Седенко не слышал ничего, но заметил, что меня что-то встревожило; во время еды он все время, улыбаясь, наблюдал за моим лицом.

Снова послышался шум. Несколько камешков и кусок снега скатились вниз справа от нас. Отложив в сторону хлеб, я схватил оба пистолета и повернулся туда, откуда появился незнакомец.

- Вы обнаружены!-прокричал я.-Покажитесь, чтобы мы могли поговорить.

Дрожащая от холода девушка лет пятнадцати появилась между камнями и опустилась на обломок скалы. Ее глаза на будто нарисованном лице были расширены от голода, страха и любопытства.

Однако я не стал прятать пистолеты. Военная служба приучила меня бояться и детей. Я поднял ствол на уровне ее лица.

- С тобой еще кто-нибудь?

Она помотала головой.

- Рядом что, твоя деревня?

Она снова покачала головой.

- Тогда, во имя Господа и Святой Софии, что ты здесь делаешь?-спросил Седенко, засовывая свою саблю обратно в ножны и подходя к ней. Я знал, что он поступает неосмотрительно, но не удерживал его. Он подошел к ней и, глядя ей в лицо, взял его в свои большие руки.

- Ты, право, измождена. Расскажи нам свою историю, девушка. Может быть, твои спутники перебиты бандитами и ты единственная оставшаяся в живых?

Она не ответила ему и сделала несколько шагов назад.

- Или, может быть, ты ведьма? Волшебница?-Он посмотрел наверх, на скалы. Затем обернулся и сказал мне через плечо:-Как вы думаете, капитан, могут ли они нас перехитрить?

- Без сомнений,-ответил я.-Я подумал об этом, как только мы только увидели ее.

Он медленно пятился назад, пока не ткнулся спиной в пистолет в моей левой руке.

- Итак, ведьма,-произнес он, обращаясь ко мне.

- Несчастный ребенок, видимо, оставленный кем-то в этих горах. Не больше и не меньше.

Она оглянулась.

- Мой мастер...

- Все-таки он есть!-радостно воскликнул Седенко.-Она служит повелителю ведьм.

- Кто твой мастер, девочка?-перебил я.

- Святой человек, ваше высочество,-она сделала некое подобие реверанса.

- Маг?-продолжал гнуть свою линию Седенко.

- Он один из тех отшельников, которые живут здесь, на этом перевале?-спросил я.

- Да, он один из них, ваша светлость,-подтвердила она.

- Она всего лишь ученица одного из отшельников,-пояснил я Седенко.-Неужели можно что-то подумать, увидев такого ребенка?

Седенко выпятил нижнюю губу. Он рассматривал девочку со всех сторон, убеждая самого себя в правоте моих слов. - Где находится твой мастер?-спросил я ее.

- Дальше и выше, господин. Он лежит при смерти. У нас больше нечего есть. Он умирает уже много-много дней. Это началось еще перед снегом.-Она показала наверх.

Только теперь я смог рассмотреть подъем в расщелине скалы. Подобных пещер было множество в этой местности-было вполне понятно, почему ее облюбовали изгнанники. Перед одной из них было установлено некое подобие распятия с выдолбленным перед ним углублением, в которое путешественники могли складывать продовольствие и деньги, или каким-либо другим способом помогать затворникам.

- Ты уже давно с отшельником?-спросил я ее. Теперь я мог опустить пистолеты. Было ясно, что она не лгала. Только Седенко все еще не был убежден.

- С самого детства, господин. Он заботился обо мне с тех пор, как мой брат, моя мать и отец были убиты Орлами, господин...

- Ну а теперь,-распорядился я,-веди нас к умирающему отшельнику.

Седенко вмешался.

- Это может быть ваш Гроот, капитан?

- Думаю, нет. Но он может что-то знать о нем. По моим сведениям, многие из этих затворников объединяются, чтобы легче жилось.

Вслед за девчонкой мы вскарабкались по покрытой снегом скале наверх, пока не достигли пещеры. Ужасное зловоние ударило нам в ноздри, и пришлось зажать рукой рот и нос, чтобы ослабить его.

Девчонка промчалась в дальний конец пещеры. Там кто-то был.

Седенко оставался снаружи и был настороже. Я и не думал о том, чтобы его подозвать.

Изможденное, исхудалое лицо показалось из-под кучи тряпок, и тусклые глаза уставились на меня. Уже сам звук его движений и взгляд производили впечатление, но самым поразительным была улыбка на этом лице. Такое выражение лица мне приходилось видеть и раньше. Если люди улыбались мне подобным образом больше чем однажды, я их убивал, обосновывая это тем, что улыбка такого рода на губах переходит в хохот во все горло.

- Приветствую тебя, святой человек,-сказал я.-Ваша служанка сообщила нам, что вы в плохом состоянии.

- Она преувеличила, господин. У меня легкое недомогание, только и всего. Что значат мои страдания по сравнению с мучениями господина нашего, Иисуса Христа, которому мы все должны подражать и следовать? Эти страдания приближают к Небу.

- Ага, уже чувствуется небесный запах, верно?-оживился я.-Мое имя Ульрих фон Бек, и я здесь, потому что ищу Святой Грааль.

Я знал, что это должно произвести впечатление. Пораженный, откинулся на свои тряпки.

- Грааль? Грааль? Ах, господин, Грааль мог бы меня освятить.

- И всех остальных, болеющих и лежащих на смертном одре,-подтвердил я.-Но все же я еще не отыскал его.

- Но вы уже близки к цели?-поинтересовался он.

- Этого я не знаю.-Я придвинулся ближе.-Мне хотелось бы предложить вам чего-нибудь перекусить. Седенко!-позвал я своего спутника.-Приготовь еду для обоих!

Несколько неохотно Седенко приблизился к нам.

- Для меня большая честь быть в обществе того, кто настолько свят,-сказал отшельник.

- Но вы все же более святы, чем я,-возразил я.

- Нет, господин. Вы немного более святы, чем я, вне всяких сомнений. Иначе как же вы сможете достигнуть того, что стремитесь найти?

- О нет, господин затворник, я убежден, что ваши страдания превосходят мои во много сотен раз.

- В это я не могу поверить. Но смотрите!-Он поднял руку. По ней двигалось что-то похожее на блоху.

- Что я должен увидеть?-спросил я.

- Моих друзей, господин рыцарь, созданий, которых я люблю больше, чем самого себя.

Помешательство, определил я про себя. Но когда мои глаза привыкли к сумраку пещеры, я смог различить, что на этом члене его тела извивались и ползали черви. Они пожирали его! Он засмеялся так же, как и тогда, когда впервые увидел меня. Без сомнений, таким образом он уничтожал себя. К сожалению, мы ничем не могли помочь ему избавиться от мучений.

Я приучил себя пренебрегать брезгливостью, но даже мне стоило невероятного напряжения воли остаться рядом с этим несчастным.

- Настолько изощренная мука не может остаться незамеченной,-сказал я, вставая. Глядя на выход из пещеры, я представил себя на свежем воздухе и снегу.

- Вы очень любезны, господин рыцарь.-Он опустил руку и спрятал ее в тряпье.

Уже не столько желание оживить этот полутруп, сколько желание накормить несчастного ребенка двигало мною. Появился Седенко. Я пошел ему навстречу, взяв протянутый мне хлеб, и передал девочке. Она разломила его примерно пополам и передала больший кусок своему мастеру. Тот крошил его и засовывал в рот и жевал, одновременно следия, чтобы крошки не попадали в бороду и длинную нечесаную шевелюру.

Через некоторое время я вышел наружу, теперь уже не испытывая ничего, кроме желания продолжить путешествие.

- Эта девушка погибнет здесь. Старый пень через несколько дней загнется,-пробормотал Седенко себе под нос

Я думал так же.

- Когда он поест, я спрошу его, что он знает о Грооте, и после этого мы уедем отсюда.

- На моей родине тоже есть такие люди,-сказал он,-они верят, что грязь и истязание плоти приближают их к Господу. Но что будет Бог делать с ними?

- Может быть, он желает, чтобы мы все следовали примеру этих братьев. Может быть, он возрадуется, если его создания презреют все разнообразие жизни, представленное им самим?

- Это ерунда, капитан. Или близко к тому,-пробормотал Седенко. Мой тон, который я использовал чаще, чем надо бы, ему не понравился. Я тоже был очень зол.

Я вошел обратно в пещеру.

- Скажи мне, господин отшельник, не слышал ли ты о подобном себе? Об известном Филандере Грооте?

- Конечно же, я слышал о Грооте! Он живет в долине Золотых Облаков, находящейся среди этих гор. Но он не святой человек и совершенно не собирается им становиться. Он подвергает сомнению самого Бога и не умерщвляет свою плоть. Он регулярно моется, по меньшей мере раз десять в год. Его одежды...-Отшельник высморкался,-Ну, короче говоря, он не нашел толка, насколько я разбираюсь в этом,-закончил затворник.-Он имеет свои убеждения, он придерживается собственного направления, и это не привлекает нас, независимо от того, правы мы или нет,-На лице старика появилась все та же улыбка.

- Он никогда не испытывал страдания, как я понял?-спросил я.

- Ни одного, насколько я знаю, господин офицер.-ответил отшельник.-Теперь я могу говорить только о нем. Я-последний отшельник. Раньше в этих пещерах ютились и другие, все они желали поговорить с Гроотом.

- Благодарю вас,-сказал я с самым огромным облегчением, которое только мог испытать, а потом обернулся к девушке.-А что станет с вашей помощницей, когда вы покинете этот мир и вознесетесь на Небо, отшельник?

Он улыбнулся ей.

- Она получит свою награду.

- Я думаю, эту зиму вы переживете.

Затворник потер лоб.

- Может быть и нет. Конечно же нет. Если я ее переживу, она, может быть, будет забрана вместе со мной на Небо. К сожалению, она пока еще молода.

- Разве вас не привлекает ее молодость и женское естество?

- Только тем, что она так преданно служила мне все это время. Я всему обучил ее, что знал сам. Она попала ко мне совершенно неграмотной. Но я разъяснил ей сущность падения и Рая. Я обучил ее, как избегать искушений Люцифера и почитать наших святых родителей из садов Эдема. Я преподал ей учение о Христе, его рождении, страданиях, смерти и его воскрешении. И я посвятил ее в судилище младенцев. Она непременно отправится со мной, и то, что она женщина, не будет иметь решающего значения.

- А на деле она одна из многих молодых и обделенных счастьем душ. Что ее так удерживает у вас?

- У меня нет ничего,-сказал он гордо,-кроме того, что вы видите.

- Делите ли вы с ней ваши страдания?

Тут он впервые за весь разговор понял мою иронию. Он наморщил лоб, пытаясь сформулировать ответ.

Я был настойчив.

- Ну, господин затворник? Что вы ответите?

- Вы издеваетесь надо мной,-проговорил он.-Я не могу поверить...

- Думаю, самое время расплатиться с ней по всем счетам,-сказал я, дотронувшись до своего меча.-Было бы несправедливо ждать больше, чем я жду.

Девочка выскочила из пещеры. Она заметила, что я сделал движение за ней, и кинулась наутек. Я остановил ее свободной рукой, направил обратно и позвал Седенко на помощь. Потом я приблизился к страдальцу.

Седенко остановился рядом. На его лице было написано, что он разделяет мою точку зрения. Он взял девочку за руку и вывел из пещеры, пока я стоял с клинком наготове.

- Иди с моим другом, детка. Он не так страшен, как выглядит.

- Он меня убьет!-закричала она.

- В этом нет необходимости,-успокоил ее я.-Если ты и умрешь, хуже тебе не станет. Я сомневаюсь, что Господь одновременно способен разобраться со столькими душами. Я уверен, что мой друг Седенко обдумывает как раз такую возможность.

Она начала брыкаться, когда ее повернули к святому человеку спиной и стали уводить. Отшельник же, казалось, не испытывал и тени страха.

- Делайте то, что вы должны делать, брат. На то воля божья,-произнес он.

- Что?-переспросил я.-Вы так же, как и я не хотите брать на себя ответственность за ваше убийство?

- На то воля божья,-повторил он.

- Мой господин-Люцифер,-засмеялся я и вонзил клинок прямо ему в сердце.-Думаю, теперь также и ваш.

Отшельник со слабым стоном умер. Я вышел из пещеры. Седенко на руках нес девочку вниз. Он улыбался ей, что-то говоря на своем родном языке.

Ночью, пока я пробовал заснуть, а Седенко забавлялся с девочкой. Они то возились громче, то умолкали. На утро девочка исчезла.

- Полагаю, она попытается пойти в Аммендорф,-сказал я.

Я был не в настроении болтать.

Весь следующий день мы скакали дальше в горы. Седенко снова пел все те же свои песни, а я размышлял о бренности существования.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Некоторое время спустя меня начала забавлять двусмысленность моих поисков и я начал уже думать, что совершил тягчайший проступок, отправившись на поиски Грааля.

Есть ли у меня сила, спрашивал я себя, начать их заново. Подобные разговоры с самим собой казались мне никчемными и лишенными смысла, но они, возможно, помогали разобраться в малопонятных явлениях, происходивших вокруг.

Марш через горы был тяжелым и небезопасным и длился неделю. Несколько раз мы были атакованы бандитами, попадали под лавины, два или три раза поссорились между собой, но в общем погода, стоявшая в горах, нас устраивала. Все происходившее с нами не испортило хорошего настроения Седенко, но мое твердое убеждение впервые поколебалось, когда мы с высокого горного отрога мы взглянули на местность, которая, видимо, являлась целью нашего путешествия.

Мы увидели только светящееся золотое марево, покрывавшее длинную долину, ограниченную с одной стороны резко очерченными горами с покрытыми снегом вершинами.

Седенко привстал на стремени.

- Здесь, возможно, живет Филандер Гроот,-сказал он.-Но как мы туда доберемся?

- Мы должны искать дорогу, пока не найдем,-ответил я.-Должна же быть по крайней мере одна, которой пользуется сам Гроот.

Мы начали спуск по более или менее пологой лощине. До вечерней зори оставалось по крайней мере пять часов, а потом придется разбивать лагерь, так как местность была очень сложна для ночных эскапад.

Услышав свист в воздухе, мы поняли, что замечены охранниками долины. Мы посмотрели назад, потом на светло-голубое небо и лишь там увидели их четкие очертания-их было двое и намерения их были понятны. Они хотели нас убить.

Никогда раньше я не видел таких могучих и отливающих всеми цветами радуги орлов. По величине их тела можно было сравнить с телами пони, крылья их были не менее длинными, багряно-красного цвета, и цвет этот переходил на шее и голове в светло-голубой, а клювы отливали синевой стали, как и выпущенные когти. С победными криками они накинулись на нас.

Наши кони встали на дыбы и заржали от испуга. Я выхватил один из пистолетов, взвел курок, прицелился и выстрелил. Пуля ударила первого из нападавших орлов прямо в грудь, и он начал снижаться с сильно кровоточащей раной. Седенко ударил саблей по второму, который так сильно и зло бил крыльями по нашим головам, что мы оказались выброшенными из седел. Я достал другой пистолет и выстрелил еще раз. На этот раз я прицелился лучше и попал в голову. С непередаваемым криком боли орел попытался снова подняться ввысь, но это ему не удалось, и он свалился на землю. Я наблюдал, как его тело сотрясалось в предсмертных судорогах. Его раненный в грудь товарищ или подруга покружил над этим местом и снова накинулся на нас с пылающими глазами, подбадривая себя криками, пытаясь скинуть нас со скал. У меня не было времени, перезарядить пистолеты, и нам пришлось отбиваться клинками.

Птица поднялась выше и бросилась на нас, стараясь достать когтями, и если бы Седенко не отреагировал достаточно быстро, он определенно был бы располосован до седла. Молодой казак ударил саблей и отсек огромному хищнику множество перьев из хвоста. Потом он подобрал одно из перьев и воткнул его себе в шапку как символ победы над чудовищем.

Теперь птица накинулась на меня, ее клюв мог проткнуть человека так же легко, как копье. Мой конь подался назад и попытался восстановить равновесие, и я вынужден был одновременно управлять им и отражать нападение птицы.

Орел держался в воздухе неровно и неуклюже-в укороченном хвосте отсутствовало несколько перьев. Седенко ударил еще, а орел вновь поднялся и накинулся на нас, и каждый раз, когда мы ударяли по нему, на нем оказывалось на одну-две раны больше.

Потом орел снова напал-в последний раз.

Седенко соскочил с седла, изловчился и отсек своим острым клинком его крыло. Орел перевернулся в воздухе, попытался снова обрести равновесие, а потом повалился на снег, окрасив его кроваво-розовым цветом и покрыв выпавшими золотыми, белыми и багряно-красными перьями. Он закричал от боли, но никто из нас особенно не ужаснулся, так как не раз мы видели умирающих от наших ударов. Мы наблюдали еще некоторое время, потом вытерли клинки и поскакали дальше, но ощущения того, что мы одержали честную победу, у нас не было.

Лощина привела нас под покров светящегося золотом тумана, настолько непроницаемого, что мы ничего не видели на расстоянии двух шагов. Мы спешились и взяли коней под уздцы, пока не стало совсем темно и нам ничего не оставалось, кроме как искать подходящее место для стоянки, где можно провести ночь.

Прежде чем заснуть, Седенко сказал:

- Эти птицы были сверхъестественными существами, правда, капитан?

- Я ничего не слышал о сверхъестественных существах такого типа,-ответил я.- Это все, что я могу утверждать с определенностью.

- Это были слуги волшебника, которого мы разыскиваем,-предположил он.-И это значит, что мы могли его разгневать, убив их...

- Мы же ничего не знали о том, что они были его слугами и что он может на это как-то отреагировать. Мы убили их, спасая свою жизнь. - Я боюсь этого волшебника,-прошептал Седенко.-Известно, что только величайшие мастера волшебства могут повелевать духами воздуха. Кем еще могли быть эти орлы, кроме как духами воздуха?

- Они были очень велики и жестоки.-сказал я.-Сюда редко попадают путешественники, особенно в зимние месяцы, и, мне кажется, тут не так много крупных зверей. Можно предположить, что в поисках пищи для своих детенышей они приняли нас за кроликов.

Седенко ничего не ответил, но было очевидно, что мысли об орлах его не оставляли.

Наутро мы продолжили дорогу и заметили, что воздух стал теплее, и золотой туман давал теперь больше возможности видеть. В конце концов он стал таким прозрачным, что мы обнаружили, что находимся прямо в широкой горной расселине, ведущей вниз, в долину непередаваемой красоты. Там не было снега, и выглядела она, так, как бывает ранним летом.

Хлеба уже высоко поднялись на полях. Были видны уютные деревни, а на востоке-большой город, раскинувшийся на обеих берегах широкой, лениво текущей реки. Не только Седенко, но я тоже не мог поверить в то, что совсем недавно мы находились в холодных скалах и высокогорных снегах.

- Одним махом мы перенеслись из зимы в весну,-изумился Седенко,-а теперь попали в лето. Может, мы спали, капитан, как в старой сказке, и проспали все времена года. Или, может быть, нас околдовали, а мы этого не заметили? Или в этой долине происходит шабаш ведьм?

- Если это и ведьмоство, то какого-то удивительного и безопасного свойства,-ответил я своему другу. Скинув плащ, я скатал его и прикрепил к седлу.-Не удивлюсь, что они доверили охранять свою страну гигантским орлам.

Седенко глядел вниз, на страну, расположенную в долине реки.

- Как вы думаете, капитан, можно ли здесь спуститься вниз? Отсюда уже можно проехать дальше по снегу.-По его виду можно было решить, что он представляет себе Рай именно таким.

Я посмотрел вверх. Золотой туман раскинулся по всей ширине долины, которой он и дал название. Не в силах объяснить причины этого явления, я решил, что это естественное явление природы. Но каким образом оно предотвращает проникновение холода и снега в долину? Я бывал раньше в местностях, где погода и времена года были немного мягче, чем во многих остальных, но с этой долиной ничто не могло сравниться.

Мы долго ехали вниз и удачно добрались до долины. Дорога привела прямо к массивным воротам, не поддающимся описанию, и перед ними увидели восседавшего на боевом коне всадника в полном боевом облачении, использовавшемсяя два или три столетия назад-в пластинчатом панцире, латах и шлеме из полированного железа и промасленной кожи. Его цвета-золотые, белые и багряно-красныые-были такими же, как и у орлов, с которыми мы сражались.

Из-под закрытого забрала мы услышали голос:

- Остановитесь, чужаки!

Мы натянули поводья. Седенко вновь встревожился. Я знал, что он задает себе вопрос, не имеет ли это существо такого же сверхъестественного происхождения.

- Я Ульрих фон Бек,-представился я.-Я ищу Грааль, и по этой причине у меня в этой долине есть дело.

Стражник оживился.

- Это будет затруднительным для вас, чужестранец. Как вы собираетесь искать Грааль, если вы прокляты?

- Вы слышали о Граале?-Внезапно заинтересовался Седенко.

- Кто о нем не слыхал? Мы знаем о многом здесь, в Долине Золотых Облаков. В этой стране обитают те,мечтает о садах Эдема. Здесь мы живем легендами и сами являемся легендой.

- Меня интересует одна легенда, и она у вас имеется. Я о Граале Грааля,-сказал я.

- Одно не является доказательством другого.-Стражник немного пошевелился в седле.-Это вы убили наших орлов?

- Мы защищались,-начал оправдываться Седенко.-Мы только спасали наши жизни.

- Это не оправдание для того, чтобы убить хотя бы одного орла,-спокойно проговорил стражник.-Здесь, в Долине Золотых Облаков, мы не заставляем других придерживаться наших законов. Мы понимаем, что к нам приходят со своими собственными представлениями о справедливости, но когда кто-нибудь однажды пройдет через эти ворота, он будет вынужден придерживаться наших законов, пока не покинет нас.

- Само собой разумеется, что мы согласны с этим,-заверил я стражника.

- Наши законы просты: не воровать, все проверять, всегда платить по счетам. И подумайте над тем, что называется лгать, чтобы не обделить чем-нибудь другие души. Здесь понятия лжец и грабитель обозначают одно и то же.

- Ваши законы звучат однозначно,-заметил я.-Если подумать, они вообще идеальны.

- И действенны,-заметил стражник.-Но иногда их нарушают.

- И как наказывают за нарушение законов?-спросил Седенко.

Стражник ответил:

- Мы знаем только два наказания: высылка и смерть. Для некоторых это одно и то же.

- Мы будем иметь в виду все, что вы нам сказали,-сказал я ему.-Мы ищем Филандера Гроота, отшельника. Не знаете ли вы, где его можно найти?

- Об этом я не знаю. Это известно только королеве.

- Она правитель этой страны?-поинтересовался Седенко.

- Она-глава,-поправил стражник.-И живет она в городе. Теперь ступайте.

Он заставил свою лошадь посторониться и дал знак, что можно проезжать.

Мы миновали ворота, и я поблагодарил его от себя лично за учтивость, но сам не был убежден, что дело закончится только соблюдением законов. Уже много лет подряд я мечтал об абсолютной справедливости, и за одну неделю не смог бы привыкнуть к тому, что в мире или где-нибудь еще подобная справедливость действительно существует.

Воздух был сладким и ароматным. Мы нашли дорогу из утрамбованного желтого песка, ведущую к расположенному вдалеке городу, башни и башенки которого, почти все белого цвета, отблескивали золотом.

- Этот стражник производит впечатление,-заметил Седенко, оглядываясь.

- Или просто самоуверен,-возразил я.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стражники в городских воротах носили такие же старомодные доспехи, как и первый стражник, с которым мы повстречались. Они пропустили нас, не задавая вопросов. Мы прошли под поднятой решеткой и очутились на широкой улице, окруженной тихими домами и открытыми верандами. Вокруг был веселый и дружелюбный народ. Мы добрались до рыночной площади, а там недалеко было и до дворца-невысокого строения непередаваемой красоты, где нам предстояло быть представленными королеве этой страны.

Трубы возвестили о нашем прибытии, когда мы проскакали сквозь аркаду в широкий двор, полностью покрытый палисадниками и клумбами с цветущими кустарниками и цветами. Несуетность двора и тишина, царившая в нем, напомнила мне о детстве в замке Бек. Летняя усадьба моего отца создавала такой же настрой.

Подошли солдаты и взяли наших коней под уздцы, а женщина, одетая в платок, какой носили в прошлом, проводила нас до дворца и ввела внутрь. Это была хорошенькая молодая особа с громадными голубыми глазами и пышущим здоровьем открытым лицом. Мне она понравилась.

- Приветствую вас,-сказала она.-Королева ожидает вас. Не хотели бы вы освежиться и принять ванну, прежде чем будете ей представлены?

Я посмотрел на Седенко. Если я был хотя бы наполовину так же грязен и небрит, как он, смена белья и ванна окажутся более чем кстати.

Седенко ответил:

- Мы умыты снегом, госпожа. И нам не требуется ванна. Вы видите? Природа облегчила для вас эту задачу.

Я поклонился молодой женщине.

- Мы благодарны вам,-сказал я.-Со своей стороны мне бы хотелось немного нагретой воды.

- Вам она будет представлена.-Она кивнула и ввела нас в прохладные покои дворца. Низкие потолки были расписаны картинами, как и стены. Нас провели по своего рода круговому коридору туда, где, видимо, находились покои для гостей. Молодая женщина показала наши комнаты. Посередине гостиной уже стояли две большие деревянные бадьи, наполненные горячей водой.

Седенко втянул носом воздух, будто подозревая колдовство, затаившееся в паре.

Я поблагодарил женщину. Она улыбнулась мне и сказала:

- Через час я вернусь и препровожу вас к королеве.

Я освежился и выстирал свое платье к ее возвращению. У Седенко не было другой одежды, и он даже не намочил кожи, однако побрился, оставив лишь длинные усы. Он выглядел теперь гораздо статнее, чем во время нашего появления здесь.

Молодая женщина снова провела нас по ряду коридоров, аркад и садов, пока мы не попали накрнец в обширное помещение с высоким потолком, на котором были изображены Солнце, Луна и Звезды, что, на мой взгляд, означало карту неба.

На троне зеленого стекла и красного полированного дерева восседала девочка лет пятнадцати. На ее рыжеволосой голове покоилась кристаллическая бриллиантовая корона. Мы поклонились и пробормотали что-то подходящее для подобного случая слова приветствия.

Девочка задорно рассмеялась. У нее были большие карие глаза и красные губы.

- Добро пожаловать в нашу страну, чужеземцы. Я королева Ксиомбарг Двадцать Пятая и мне хотелось бы знать, за что вы убили орлов. Я уверена, что вы не следуете вслед за легендами о золоте и магии, как остальные искатели приключений.

- Сокровища?-вырвалось у него. Он покраснел.-О нет, милостивая госпожа.

- Я здесь в связи с поисками Грааля,-объяснил я молодой королеве,-ищу отшельника по имени Филандер Гроот и имею смелость полагать, что Ваше Величество знает, где он находится.

- Я знаю это, но пока мне не хочется говорить вам это. Чем может господин Гроот быть вам полезен?

- Этого я пока не знаю. Мне дали понять, что его необходимо разыскать и рассказать ему мою историю.

- Ваша история необычайна?

- Некоторые могли бы подумать, что более чем необычайна, Ваше Величество.

- И вы не расскажете ее мне?

- Я не расскажу ее никому, только Филандеру Грооту, так как может оказаться, что он в состоянии мне помочь.

Она кивнула.

- Вы хотите разделить с ним затворничество, верно?

- Вполне может статься.

- Это его порадует.

Она склонила голову.

Седенко горячо заговорил:

- Он на пути к вещи Божьей, Ваше Величество. Когда он найдет Грааль...

Я попытался его прервать, но королева подняла руку.

- Нас не переубедить и нам ничего не доказать, господин. Здесь мы верили не только в Небеса, но и в Ад. Мы молимся не только Богу, но и Дьяволу. И мы верим только в меру.

Я не смог скрыть своего скепсиса, что она сразу же заметила.

Она улыбнулась.

- Мы находим успокоение в состоянии вещей. Благоразумие и спокойствие у нас не пересекаются.

- Я всегда воспринимал доброжелательство как несбыточную мечту, Ваше Величество, или, по крайней мере, то, чему не дано сбыться еще долгое время.

Она была раздосадована моими словами.

- О, мы относимся друг к другу очень доброжелательно, капитан, и у нас есть музыка, живопись, театр...

- Перечисленные вами вещи не являются действительными предметами борьбы. Вы пропустили человеческие амбиции. Какой вес имеют эти вещи искусства? Каких высот тела и духа они достигают?

- Мы живем в мире,-ответила она тихо.-Мы не закрываем глаз. Когда молодые люди нашей долины достигают восемнадцатилетия, мы отправляем их во внешний мир, и там они познают человеческую нужду, боль и то, что властвует людьми. И потом они приносят свои знания обратно. Здесь, в спокойствии, они обдумывают их и постепенно вникают в основные положения нашей философии.

- Вы благоприятствуете счастью,-сказал я как-то неубедительно.

- Такие мы есть.

- Итак, справедливости не может быть без счастья?

- Вполне возможно, капитан.

- И основное то, что вы посылаете своих молодых людей набираться опыта. Это совершенно не то, чем если бы они были ввергнуты во внешний мир сами.

- Но на деле оказывается, что это лучше, чем если бы они совсем ничего бы не знали о внешнем мире.

- Мне кажется, милостивая госпожа, что вы подменяете счастливое существование каким-то суррогатом. Но что все-таки в вашей стране является главным?

- Ни одна армия без знания не сможет добраться сюда.

- Ни одна армия этого не сможет. Но что, к примеру, будет, если ваши враги обучат орлов переправлять солдат через золотые облака?

- Это трудно представить,-засмеялась она.

- Для каждого, кто живет, основываясь на собственном опыте и не имеет выбора, это, конечно же, трудно представить.

Она пожала плечами.

- Но все-таки мы счастливы.

- И я рад, милостивая госпожа, что вы такие.

- Вы приятный гость, капитан. Проведете ли вы несколько дней при моем дворе?

- Мне очень хотелось бы этого, но я должен найти Филандера Гроота так быстро, насколько это возможно. Это часть моего договора.

- Ну хорошо. Отправляйтесь по дороге, которая ведет из города на запад. Вы достигнете леса. В этом лесу есть широкая просека, где стоит одинокий засохший дом. Филандера Гроот можно встретить там, если ему это понравится.

- В какое время?

- Он не соблюдает времени. Он должен сам увидеть вас. Ну, капитан, надеюсь, вы все-таки поедите с нами и расскажете о ваших приключениях?

Седенко и я приняли приглашение. Обед был изысканным. Мы полностью наелись, а потом провели ночь в хороших постелях. Утром мы покинули город молодой королевы, выехав по западной дороге.

Леса мы достигли довольно быстро и легко нашли просеку, где разбили лагерь, решив дожидаться Гроота. Свежий, пьянящий воздух, красота и запах цветов привели нас в расслабленное настроение.

- Хорошее место для уединения, в старости,-сказал Седенко, не спускающий глаз с громадного мертвого дерева.-Но, конечно же, не место, где можно жить, когда ты молод. Никакой борьбы, ничего, кроме охоты...

- Противопоставить это место суетности мира может любой, достигший сорока,-проговорил я.-Я не нахожу ничего, чем меня могло бы привлечь это место. Возможно, предпосылками для душевного здоровья. Рассудок говорит мне, что здесь может жить только душевнобольной.

- В чем-то вы правы, капитан,-согласился Седенко.-Природа здесь щедра. Она здорова и благополучна. И это ли не то, чего мы желаем под конец своих дней?

- Здоровый зверь должен держать свое тело и рассудок в постоянном движении,-возразил я.

- Но не всегда, капитан,-Седенко выглядел немного огорченным тем, что я не во всем соглашаюсь с ним.

Я улыбнулся.

- Погодите некоторое время, юный казак. После трех дней ожидания на просеке ни у одного из нас не было никакого желания отправляться дальше. Мы обследовали каждый уголок в округе, все дубы, распадки и подлески. Мы подстригли своих коней. Седенко лазил на каждое дерево, на которое можно влезть. Я просматривал волшебные книги, врученные мне Сабриной, без того, чтобы особенно понять их содержание. Я также просмотрел все карты и определил, что район Серединной Границы должен существовать в пространстве где-то между странами, где, по понятиям моего мира, для него не было места.

На утро пятого дня я собрался и был готов скакать дальше, чтобы покинуть Долину Золотых Облаков.

Дорогу к Граалю мне придется отыскать без Гроота, сказал я себе.

И эти слова, будто обладая магической силой, заставили появиться щегольски одетого человека, который приближался к нашей лагерной стоянке и выглядел немного смущенным, однако был в хорошем настроении. Его одежда была украшена гирляндами тесемок и бархатными лентами, золотыми и серебряными застежками и шитьем, а меч совершенно не вязался с нарядом иказался ненужным. Он шагал, опираясь на чрезвычайно большой посох и распространял запах венгерской воды. Широкая лента его шляпы была утыкана белыми и серебряными перьями, маленькая бородка и усы густо напудрены, как у знатного французского дворянина. Он смотрел на меня удивительно доброжелательно и при этом махал рукой в знак приветствия.

- Желаю вам доброго утра, мои господа,-сказал щеголь.-Я готов познакомиться с вами.

- Мы здесь не для того, чтобы терять время на разговоры с человеком, разодетым, как женщина,-выдал ему Седенко.-Мы ожидаем здесь появления великого существа, отшельника, самого умного среди себе подобных.

- Ага, извините меня. Я не задержу вас надолго. Прошу только ответить, как вас зовут?

- Я Ульрих фон Бек, капитан пехоты, а это Григорий Петрович Седенко, фехтовальщик. А вы, господин?

- Меня зовут Филандер Гроот.

- Отшельник?-удивленно воскликнул Седенко.

- Да, я отшельник, господа.

- Вы не выглядите затворником.-Седенко положил руку на перевязь своей сабли и сделал несколько шагов вперед, чтобы не упустить из виду ничего.

- Господин, уверяю вас, что на самом деле я настоящий отшельник.-Гроот казался удивленным тем, что мы не верим ему.

- Мы слышали, вы святой человек,-продолжал Седенко.

- Я не ответственен за то, что слушают или говорят другие, господин.-Гроот гордо выпрямился. Ростом он был немного выше Седенко который далко не был великаном.-Я-тот самый известный Филандер Гроот, которого вы ищете. Верьте в это или оставьте все как есть.

- Мы никак не думали найти кого-нибудь похожего на вас,-признался я.-Мы представляли вас совершенно иначе.

- Не в моих правилах обсуждать ожидание хотевшего встретиться со мной. Я-Гроот-тот, кем я являюсь.

- Но отчего вы так франтовски одеты?-Седенко обернулся ко мне, будто ожидая моей поддержки.

- Есть много способов поддерживать равновесие мира,-ответил Гроот, обращаясь ко мне.

- ...И немного способов, которыми мир поддерживает себя,-отпарировал я.

- Вы правильно понимаете ход моих мыслей, господин рыцарь. Самостоятельно полученные знания не всегда означают освобождение от субъективизма. Вы и я, оба думая над этим, можем прийти к многообещающим заключениям. Вы со своими делами, и я, отверженный, со всеми своими недостатками.

- Думаю, у меня отсутствует мужество для самостоятельной оценки, мистер Гроот,-сказал я.

Он был обрадован.

- Каким бы плохим человеком вы не были, мы все соединимся в одной личности. И как соединимся!

- Мистер Гроот, мне говорили, что вы, возможно, захотите услышать мою историю и что вы, когда меня выслушаете, сможете намекнуть на решение моей проблемы. - Я любопытен,-заявио щеголеватый философ,-и с благодарностью заплачу за информацию. Вы только должны постараться, чтобы мне захотелось заплатить награду. Какие еще у вас пожелания?

- Никаких.

- В таком случае вам придется совершить прогулку в лес.

Седенко оглянулся.

- Осторожно, капитан. Он может завести в засаду!

- Григорий Петрович,-успокоил его я,-если мастер Гроот и пожелает нам чего-то плохого, то это случится позднее.

Седенко пробормотал что-то про себя и сдвинул папаху на затылок.

Филандер Гроот протянул мне свою элегантную руку, и мы пошли вместе, пока не достигли реки. На берегу мы остановились.

- Вы можете начинать, господин,-сказал он.

Я рассказал ему о моем прошлом и почему я стал солдатом. Я рассказал ему о Магдебурге и далее. Я рассказал ему о Сабрине. Я рассказал ему о моей встрече с Люцифером и о моем путешествии в Ад. Я рассказал о сделке и условиях Люцифера. Я рассказал ему о том, что думаю, чего ищу.

Мы прогуливались вдоль берега реки. Я говорил, а он слушал и только изредка кивал в знак понимания и что-то бормотал про себя. Моя история, видимо, ему понравилась-когда я рассказал все до конца, он остановился и взял меня под руку, затем снял шляпу и провел рукой по своим напомаженным локонам, потом по бороде. Потом он посмотрел на воду и улыбнулся. Потом снова обернулся ко мне.

- Грааль существует,-сказал он.-Необходимо только знать, что он часто принимает форму горшка.

- Вы видели его?-спросил я.

- Думаю, что я его видел во время моих странствий, когда я еще путешествовал.

- Легенда о чистом рыцаре без отдыха и упрека?

- Это зависит от того, что понимать под чистотой, как я думаю,-сказал Гроот.-Но должен предупредить, что поиск бессмыслен для того, кто несет с собой зло. Что означает термин "зло", как я предполагаю, мы должны установить в той местности, где он находится. В каждом из нас есть доля альтруизма, который, если направить его в нужную сторону и особенно со здоровым личным интересом, ведет к таким поразительным результатам, что вы сможете попасть не только на Небо или в Ад, но и еще куда-нибудь.

- Можно подумать, что вы знакомы не только с Богом и Дьяволом,-заметил я.

- Это так. Сомневаюсь, правда, что знаю все их стороны. Не только мои исследования, но и моя философия привела меня в этом направлении.-Он пожал плечами.-Но кто знает. В плане познания бесконечности я еще очень молод.

- Но все еще пытаетесь понять смысл своей жизни?

- А почему бы и нет, мой господин? Это было бы совсем неплохо.

- Не смущает ли вас, что я был гостем Люцифера и теперь являюсь его слугой?

- Мне приходится с этим смириться, господин.

- Но вы поможете мне?

- Насколько я знаю, Грааль может быть найден в местности, которая называется Лес на Краю Неба-она должна быть обозначена на ваших картах-и располагается за внешними пределами Серединной Границы. Вы должны только придерживаться западного направления.

- Должен ли я совершить какие-нибудь ритуалы?-спросил я Филандера Гроота.-Я думаю, чтобы попасть...

- Ритуалы хороши в детских играх. Я убежден, что вы лучше меня знаете, что вам нужно. Я вам рассказал все. Грааль существует. Его можно найти там, где я вам уже сказал. Что вам еще нужно?

Я улыбнулся.

- Хотелось бы еще убедиться.

- Все это должно исходить из ваших возможностей составить собственное мнение. Это единственное, от чего я могу вас предостеречь. - Я должен добраться туда один?

Мы вернулись обратно на просеку. Гроот погрузился в размышления.

- Я спрашиваю себя, каким еще другим способом можно освободить мир от его боли. Кажется, существует много способов. Не думаете ли вы, что ваш Мастер сомневался?

- Его поведение и состояние не позволяют мне думать, что он сомневался,-ответил я затворнику и добавил:-Неужели Ангел может так низко пасть?

- Целые монастыри и школы теологов спорят над этим вопросом,-с усмешкой произнес Гроот,-я не могу дать ответа, так как характер Ангела-не та область, в которой можно философствовать, господин рыцарь. Там я не могу применить свою силу представления. Могу лишь сказать, что Люцифер не может обмануть своего всезнающего господина, а это означает, что Бог в курсе поисков Грааля. Эта тема для споров ученых, а не для меня.

- Но меня она касается. Мне нужно найти Грааль и выкупить мою душу. Я могу рассчитывать только на то, что Люцифер выполнит свои обязательства по договору.

- На что вы рассчитываете?-спросил Гроот с широкой улыбкой. Вопрос показался мне риторическим, и движением руки он дал мне понять, что не ответ на него не обязателен.

- Вы кажетесь мне совершенно невозможным подданным королевы Ксиомбарг,-заметил я.-Или я неправильно понимаю и ее, и эту страну.

- Возможно, вы неправильно расцениваете и королеву, и ее страну,-ответил он,-но я должен вам признаться, что во всей Серединной Границе нет более тихой долины, чем эта, и, на мой взгляд, это спокойствие-самое большое, что можно ценить в мире.

- А вы понимаете природу Серединной Границы?

- Нет. К сожалению, я знаю только, что Серединная Граница содержит весь мир в целом, и остальной мир не сможет существовать без Серединной Границы. Думаю, это основание для того, что ее жители еще существуют, если они вообще существуют.

- Но ведь вы сами происходите не из Серединной Границы?

- Я эльзасец. Лишь немногие живущие здесь здесь и родились. Эта долина и две и три последующие местности-исключения. Многие существуют здесь как тени, другие существуют как тени в своем мире. Это запутано, капитан. Я не тот человек, кто может рассматривать эти проблемы объективо-еще не готов. Но у меня предчувствие, что это ко мне придет, как только будет нужда в этом. Ну, теперь вы, наверное, желаете как можно быстрее покинуть Долину Золотых Облаков, так? И продолжить путешествие? Я провожу вас до Западных ворот. По одной из горных троп вы выберетесь на хорошую дорогу, которая выведет вас из Серединной Границы.

- Как я смогу узнать, эту дорогу?

- В этой местности не так много дорог, капитан.

Мы вернулись на просеку, где нас поджидал потирающий лоб Седенко.

- Я уже думал, что вас убили или захватили в плен, капитан фон Бек.

Мне была приятна такая забота.

- Ерунда, Григорий Петрович. Мастер Гроот нам очень помог.

Седенко издал шмыгающий звук.

- Вы доверяете ему?

- Настолько, насколько могу доверять себе.

Гроот поклонился.

- Укладывайте свои вещи, господа. Мы отправляемся к Западным воротам.

Когда мы были готовы к маршу, маленький щеголь достал из кармана носовой платок и вытер лоб и шею.

- День становится жарким,-сказал он.-Пойдемте, мои друзья, мы должны быть там до наступления ночи.

Мы вели своих лошадей за Гроотом, который, почти как учитель танцев, шел, пританцовывая, и не забывая при этом восхищаться красотой полей, которые мы проходили... Так мы шли, пока не достигли противоположной стороны долины и ворот, очень похожих на те, которые мы миновали по дороге сюда. Гроот приветствовал стражников. - Друзья покидают нас,-пояснил он им.-Пропустите их.

Стражник в уже известном нам старинном обмундировании отвел коня в сторону, и створки ворот распахнулись. Филандер Гроот остался стоять и смотреть на дорогу, которая вела в пещеру, теряясь в золотой дымке. На протяжении какого-то мгновения его глаза напоминали мне глаза заключенного или каторжника, смотрящего в сторону дома. Но когда он вновь обернулся ко мне, я увидел в них только спокойствие и веселье.

- Итак, капитан, я желаю вам счастья, здоровой уверенности в успешном окончании поисков. Было бы неплохо снова увидеть вас через некоторое время-хотелось бы услышать об окончании ваших приключений. А я выслушал бы их с интересом.

- Тогда пойдемте с нами,-предложил я внезапно.-Ваше общество может нас воодушевить. Кроме того, я очень ценю вашу поддержку.

- Мысль небезынтересная. Я бы сказал, во многом удачная. Но мне, к сожалению, необходимо еще некоторое время оставаться здесь, так что прошу простить. Но вы знайте, что душой я с вами.

Последние заключительные фразы, пожатия рук, и Филандер Гроот направился обратно, а ворота за ним закрылись. На прощание он обернулся и помахал надушенным платком.

Мы въехали в пещеру и уже вскоре пробирались в золотом тумане. Через некоторое время нам пришлось достать плащи-становилось холодно.

Была уже ночь, когда туман остался позади. Мы не нашли удобного места и поэтому разбили лагерь прямо на дороге. Наутро, обозрев пространство гор под нами, мы поняли, что опять очутились на высокогорном плато. Не прошло и получаса, как мы продолжили путь. За нами послышался стук копыт. Оглянувшись, мы увидели около двадцати закованных в латы людей, следующих галопом за нами.

Их предводитель не носил доспехов. Я увидел черное и белое. Я увидел пурпурно-красные перья и узнал последнего нанимателя Седенко и моего смертельного врага-кровавого монаха Клостерхайма.

Мы дали своим коням шпоры в надежде уйти от вооруженной погони. В этом было что-то мистическое. Их облачение пылало. Еще немного, и они начнут гореть-конечно же, черным пламенем. Пар вырывался из глазниц шлемов, какой-то серый пар, будто зарождающийся в тлеющих легких.

- Чего хочет этот христов рыцарь вместе со своей бандой?-взволновался Седенко.-Их давно поджидает Ад. Как они могут служить божьему делу?

Я уже хотел сказать ему, что если я служу Дьяволу, то они могут, конечно, служить и Богу, но проглотил замечание и наблюдал теперь как только мог внимательнее за дорогой и своим конем. Тот уже устал от скачки и два раза споткнулся, а один раз даже чуть не упал.

- Мы будем сражаться до смерти,-прокричал я Седенко,-но на тех же условиях, видимо, и Клостерхайм захочет забрать наши жизни! У нас нет надежды отбиться от закованных в латы всадников.

Мы искали выход из создавшегося положения, но его не было. Можно было двигаться дальше или остановиться и поджидать дьявольский отряд Клостерхайма. Когда дорога повернула, я увидел, что она проходит прямо по скальной плите шириной не больше человеческого роста. Если мы и хотели занять где-нибудь оборонительную позицию, то лучшего места было не найти.

Я показал на это место Седенко и спешился. Седенко понял, что я имею в виду, и кивнул. Я передал ему один пистолет, пороховницу и пули, отвел своего коня в сторону, и мы заняли позицию. Скальная стена прикрывала наши фланги, поэтому мы не ожидали никакого нападения сзади или с боков.

Когда Клостерхайм приблизился, он не имел понятия о том, что мы его поджидаем. Я направил на него пистолет и выстрелил, но, к сожалению, промахнулся. Он пригнулся и уставился на меня ненавидящим взглядом, а потом движением руки приказал своей банде остановиться. Они подчинились этому приказу с прямо-таки неестественной дисциплиной.

- Клостерхайм!-прокричал я.-Что ты хочешь от нас?

- Я ничего не хочу от Седенко, который в любой момент может отправиться куда ему вздумается,-проговорил монах с лошадиным оскалом.-Но я хочу вашу жизнь, фон Бек, никак не меньше.

Только теперь я сообразил, что мы все еще находимся в Серединной Границе и засмеялся в ответ.

- О, Клостерхайм, что за чудовищные преступления вы совершили во имя Господа? Если бы наш повелитель оставался существом, которым он когда-то был, он отверг бы вас. Вы так же прокляты, как и все мы. Вы один из тех, кто считает, что мои поиски принесут вам конец, когда вы уже не будете иметь ни родины, ни господина, ни самого существования. Ведь это причина того, что вы преследуете меня, а, Клостерхайм?

Иоганес Клостерхайм ответил выстрелом. Вспышка от него отразилась от частиц кварца в скалах. Потом монах принялся оглядывать пещеру. Он отыскивал возможность захватить нас. Но такой возможности не было.

- Вам не справиться с моей силой,-сказал он.-Она у меня беспредельна. Ариох!

Он прокричал имя одного из соратников Люцифера, возможно, своего тайного господина. Широким жестом он кинул невообразимый снаряд в скалистую стену. Он разорвался над нашими головами. Страшное зловоние ударило мне в ноздри.

- Попробуй пистолет, Седенко,-проговорил я.

Выстрел не заставил себя ждать. Пуля пролетела над моей головой, но обогнула Клостерхайма. Я услышал ее стук о черный нагрудный панцирь, а потом она упала к ногам нашего врага.

- Ариох!

Снова молния, отчего гигантский кусок скалы над нашими головами содрогнулся, и часть ее свалилась с высоты сотни футов на землю.

- Вы могущественный маг, Клостерхайм,-сказал я,- и можно только удивляться, каким образом вы столько времени пробыли в святых монахах.

- Я свят,-процедил Клостерхайм сквозь зубы,-мое дело-главнейшее, все должны ему подчиниться. Я заключил с Люцифером союз во имя того, чтобы уничтожить Бога. Я уже терроризировал мир именем господа, как только мог. Нет больше в мире дел, которые были бы более важны, чем дела Люцифера, и теперь он хочет, чтобы все подчинялось силам зла. Он настолько же хороший повелитель для меня, как и для тебя, фон Бек. И я хорошо послужу ему!

- Но теперь вы не служите ему!

- Ну и что? У него нет тех, кто стал бы служить этому имени. Что будет с ним, если Бог его возвысит?

- Неужели в Аду восстание?-спросил я пораженно.

- Можно сказать и так. Во всяком случае позиции Люцифера покачнулись. Ваш хозяин, фон Бек, теперь слабее, чем сам блаженный Иисус Христос, при встрече с первым человеком! А слабость меня никогда не привлекала. Ариох!

Еще один раскат грома. Черный шлем с горящими глазницами посмотрел в сторону, где мы скрывались, будто в знак благодарности. Кусочки камня осыпали меня и Седенко сверху донизу.

- Скачи быстро, Седенко,-проговорил я.-Прочь отсюда! Это наша личная схватка!

Седенко мялся. Я прогонял его:

- Скачи же!

Внезапно на меня посыпался снег, смешанный с осколками скалы, и я уже было подумал, что погребен.

- Теперь ты один, фон Бек,-сказал Клостерхайм с облегчением.- Я тебя свяжу и буду долго, член за членом, резать тебя. Но я постараюсь как можно дольше не лишать тебя жизни и не отдавать твою душу нашему повелителю.

- Вам что, нравится, что он вами повелевает?-обратился я к солдатам священника.-Он предаст вас, ведь он-Иоганес Клостерхайм! Вы не должны ему подчиняться!

- Зачем же тогда генерал Ариох передал мне двадцать своих рыцарей?-криво ухмыльнувшись, сказал Клостерхайм.- В Аду гражданская война, капитан фон Бек. И вы будете принимать участие в этой войне, а не я.

И он снова прокричал имя своего командира. И снова грянул гром и ударила молния. Я решил не дожидаться, что за этим последует, оседлал своего коня и поскакал вслед за Седенко по тропинке, на которую падали обломки скал. Я вспомнил об одном месте в одной из волшебных книг и на полном скаку нашарил эту книгу в седельной сумке. За поворотом, когда тропинка выровнялась, я смог увидеть, что предгорья находятся не дальше, чем в получасе езды. Но там, внизу, уже стоял Клостерхайм и его адские всадники.

Я оглянулся назад.

Всадники в своих поблескивающих доспехах перебирались на таких же черных рысаках через завал обломков скалы. И я заметил, что мой конь становится слабее и рано или поздно упадет, опрокинув меня на землю. Я повернул животное обратно и заставил его идти коротким шагом. Конь тяжело дышал. Коленями я ощутил удары его сердца. Достав волшебную книгу, я сорвал застежки зубами и принялся искать нужную мне главу. Скоро я нашел то, что искал: на странице было написано: "Слова власти против слуг герцога Ариоха".

Неужели Люцифер предвидел предательство своего сподвижника? Слова, которые я прочел, не значили для меня ничего, но я все равно остановил коня, чтобы прочесть их, зная, что у меня нет никакого другого оружия против этих всадников.

- Регойм, Фарах, Ниадаг!-крикнул я так громко, как только мог.

Всадники замедлили движение, и только крики и понукания Клостерхайма заставили их снова двигаться.

- Регойм. Фарах. Ниадаг! Гушнийт. Марадай. Караг!

Всадники застыли на месте. Клостерхайм возвратился к ним галопом. Он с ненавистью посмотрел на меня, сжимая клинок в руке. В это время я засунул обратно в седельную сумку волшебную книгу и, обнажив свой меч, успел отразить нанесенный им сильнейший удар, заставивший онеметь мою руку.

Я уклонялся, разворачивался и пытался отражать удары Клостерхайма, которыми тот снова и снова осыпал меня! Он казался неутомимым.

Клостерхайм рычал и скалил зубы. Его смертельная ненависть, казалась, сама по себе была способна поразить меня. Он бил снова и снова. Я отражал удары. Позади я слышал топот копыт-на помощь ко мне спешил Седенко. Раздался пистолетный выстрел, лошадь Клостерхайма заржала и повалилась на землю. Медленно начали двигаться вперед всадники Клостерхайма. Сам он с мечом в руке все еще ожесточенно боролся. Время от времени он посылал в мой адрес страшные проклятия.

- Сматываемся, капитан!-прокричал Седенко.

Я последовал его примеру. Пока мы спасались бегством, я увидел, как солдаты Ариоха столпились вокруг Клостерхайма, так что его совершенно закрыл блестящий черный металл.

Сразу же за тем, как взошло солнце и заставило сверкать снег, мы достигли низины. Но до сих пор мы слышали Клостерхайма и его людей за собой. Солнечные лучи становились все теплее и теплее, снег уже начал таять. Когда мы оглядывались назад, то видели только, что они нас неотступно преследуют. Я попытался по памяти прокричать нужные слова из волшебной книги. Однако на этот раз они не остановились.

Если бы они успели спуститься с гор, то могли бы нас окружить.

Солнце было ласковым и теплым. Наступившая тишина немного успокаивала меня. Седенко ехал впереди, но наших врагов было слышно только изредка.

Я слегка пришпорил коня и, нагнав московита, прокричал ему, что у нас нет выбора и мы должны драться, поскольку нам нечего терять. Затем я снова извлек волшебную книгу и нашел слова власти.

Мы развернули своих коней. Бок о бок мы попытались проскочить сквозь завесу пыли, поднятой копытами наших скакунов, чтобы застать преследователей врасплох.

- Регойм, Фарах, Ниадаг!-я прокричал это, надеясь на успех.

Когда пыль рассеялась, мы увидели, что преследователи упали на дорогу. Тут я заметил пурпурные перья Клостерхайма, приближавшегося темной тенью.

Протяжный клич донесся до меня. Я ожидал, что мой меч скользнет по панцирю, но он, напротив, вонзился в плоть, и я услышал только тихий стон смертельной боли.

Я увидел лицо моего врага. Оно было грязное, небритое и обветренное. Это было лицо разбойника с большой дороги.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Было до невозможности жарко. Из облака пыли появилась змеейка конного отряда, похожего на караван ростовщика в варварском обличии, и предводителем этого каравана был все тот же Клостерхайм. Я был так поражен, что на мгновение потерял свою бдительность, а затем задал себе вопрос, как Ариох может возрождать самые представительные фигуры своего воинства.

Всадников было слишком много, чтобы мы были готовы с ними сразиться. Пыль, проникшая в нос и рот, заставила меня чихнуть. Седенко и я находились в лесу, листья деревьев которого по остроте можно было сравнить со стальными. Мы уже получили некоторое количество ранений от них, и пять или шесть беспокоили так сильно, что об остальных можно было просто забылть. А за деревьями уже слышна была поступь воинства Клостерхайма.

Мое чувство подсказывало, что волшебная книга уже не поможет, поскольку мы переместились обратно из Серединной Границы в свой мир. Палило солнце, низкорослые деревья и остролистая трава сильно напоминали о прошлом путешествии по Испании.

Парни Ариоха были у нас за спиной. Время от времени виднелось лицо Клостерхайма. Он, видимо, понимал наше отчаянное положение-по дороге мы смогли бы проскакать от силы еще две-три мили, после чего наши и так загнанные кони издохли бы.

Седенко что-то мне прокричал, но звук затерялся между стволами. В следующее мгновение он пропал из поля зрения, и я стал бороться один. Я не мог поверить, что он меня покинул, чтобы спасти свою шкуру, но нельзя было отвергать и такой возможности.

Слуга Дьявола замахнулся на меня, и только секунда отделяла меня от смерти, но позади внезапно послышался надтреснутый голос Клостерхайма. Мой противник послушно опустил меч.

- Послушай!

Седенко держал Клостерхайма за горло. Лицо командующего мертвецами посинело и было наполнено злобой.

- Слушай его приказ!

Казак приставил свой кинжал к адамову яблоку Клостерхайма, и с него уже закапала кровь.

- Седенко,-прохрипел он.-Ты плохо кончишь. Но теперь уже недолго осталось до тех пор, когда я вернусь из Ада, чтобы отомстить тебе.

Я засмеялся. Я не был уверен, что ему было известна причина моей веселости.

- Что? Король Ариох отступился от тебя? Почему пропали все его люди?

С занесенным мечом я подскакал к Седенко, глаза Клостерхайма следили за каждым моим движением.

- Убейте одного из нас,-сказал я, обращаясь к отряду всадников Ариоха, застывшим в растерянности,-И мы убьем вашего господина. Если он умрет, все вы попадете обратно в Ад! Назад! Освободите дорогу!

Наши противники не хотели нападать, но это могло длиться лишь до тех пор, пока казак угрожал клинком их предводителю. Клостерхайм пробормотал подтверждение моего приказа расступиться, и они повиновались. Он знал, что означает для него смерть. Это было тяжелее, чем все то, что он мне предрекал. Он хватался за последнюю соломинку в надежде остаться в живых. Гордость и честь не играли теперь никакого значения, он был готов на все, пока его душа находится в теле.

- Согласен на то, что вы скажете!-просипел Клостерхайм.

Его отряд посторонился. В отдалении виднелись горы, но это не были высокие пики Серединной Границы, эти горы были ниже и заросли травой.

С проклятиями банда Ариоха отправилась восвояси. Коней они вели под уздцы, некоторые спрятали оружие. Мы наблюдали. Когда они удалились на достаточное расстояние, стало видно, что их дыхание парило, как будто вокруг не было жары, а стояла зима. Потом они все, как один, задрожали с ног до головы и пропали.

- Теперь воины короля Ариоха не будут нас преследовать,-сказал я Клостерхайму. Но для случая, когда потребуется нас преследовать в этом мире, он все же будет держать их под рукой. Проклятые могут ненадолго возвращаться на Землю, как и несчастные, которые живут в Серединной Границе.

Клостерхайм дрожал всем телом.

- Вы меня убьете, фон Бек?

- Это было бы предусмотрительно,-заметил я.-Предосторожность требует от меня этого. Но мне известно, что означает для вас смерть, и мы так долго боролись, что без дальнейших ваших действий я не могу вас убить.

Трудно представить, как сильно обрадовало его мое добродушие, и он принял его. Смерти он боялся больше, нежели любой смертный, которого я видел когда-либо раньше.

- Где мы теперь находимся?-спросил я.

- Почему я должен вам об этом говорить?

- Потому что иначе я буду вынужден очистить мир еще от одного поганого пса.

- Вы находитесь в Италии,-заговорил он,-на дороге в Венецию.

- Следовательно, горы позади нас являются Венецианскими Альпами?

- Что еще?

- Мы должны продвигаться на запад.-Я повернулся к Седенко.-В направлении Майланда. Гроот сказал, что наша цель находится на западе.

Последние надежды покинули Клостерхайма, когда Седенко вынул меч из ножен и отвел в сторону.

- Садись,-приказал он.-Твои лошади свежее, наших.

Мы привязали Клостерхайма к одному из деревьев на обочине дороги и перенесли наши седла на его лошадь и другую, принадлежавшую убитому бандиту. Затем мы попрощались со своими конями и представляли их собственной судьбе.

- Нам не хотелось бы оставлять вас в живых,-сказал Седенко.-Может быть, мне перерезать ему глотку, капитан?

Я покачал головой.

- Я тебе говорил, что ни себе, ни тебе я не позволю предопределить судьбу какой-нибудь души. Клостерхайма ожидает то, что он заслужил.

- Вы сумасшедший, что не убили меня,-проговорил монах-убийца.-Я-ваш заклятый враг. Я восторжествую над вами, фон Бек. У меня могущественные друзья в Аду.

- Они не могущественнее моих,-возразил я.

Я снова говорил на немецком языке, которого Седенко не понимал.

Клостерхайм отвечал так же.

- Они могут быть сильнее лишь немногим. Люцифер побежден. Большинство ваших повелителей не имеет связей с Небом.

- Мне известно, что это не может продолжаться долго, Иоганес Клостерхайм. Планы Люцифера неизвестны, и пути Господа неисповедимы. Разве кто-то из нас может хотя бы предположить, что восторжествует раньше?

- Люцифер планирует спасение самого себя,-снова заговорил Клостерхайм.-Это все, что я знаю. Это все, что можно знать.

- Он так же поступил и с вами,-заметил я.-Может оказаться и так, что он вас предаст.

- Оба предали нас-Бог и Люцифер,-ответил Клостерхайм.-Вы должны это понять до конца, фон Бек. Можно остаться ни с чем. У вас нет ничего, о чем мы мечтали бы, ничего, кроме проклятий! Мы можем только играть в игру и надеяться, что выиграем.

- Но мы не знаем правил игры!

- Мы сами должны установить их. Возьмите меня с собой, фон Бек. Пусть Люцифер сам ищет Грааль.

Мы вскочили в седла.

- Я дал слово,-твердо сказал я.-Это все, что у меня есть. Я не имею ничего против этой игры и всего остального. Я обещал, что найду лекарство против Боли Мира, если смогу это сделать. И это все, чего я теперь желаю. Ваш мир, Клостерхайм,-это мир сражений и разочарований, но эта игра придает жизни вкус и уничтожает дух. Поэтому я хочу немногого.

И мы ускакали. Клостерхайм кричал нам с фанатическими нотками в голосе:

- Погоди, Пес Войны! Это все-гигантский заговор против тебя!

Эти слова, казалось, пронзали наши тела, и хотя Седенко не понял ни слова, он был встревожен.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Теперь мы скакали по относительно плоской местности, где виднелись лишь низкие белые строения и виноградники, через которые проглядывало солнце, выглядевшее желтым и светло-зеленым.

В первом большом городе, которого мы достигли, мы нашли врача для исцеления наших ран. У меня был еще эликсир Сатаны, и он помог больше, а благодаря серебру Люцифера мы также наняли доктора и для наших лошадей. Лекарь выполнял свою работу так, что можно было подумать, что людей он врачует с тем же успехом. Однако силы к лошадям все-таки вернулись.

Мы направились на Майланд и по дороге смешались с толпой пилигримов, большинство которых возвращалось во Францию, а кое-кто-в Англию. Эти мужчины и женщины совершили паломничество в Святой Город, чтобы познакомиться с новыми и давно уже известными чудесами и накупить всевозможных мощей. Они пересказывали жития Святых, великих священников, рассказывали об их прозрениях и откровениях. Многие показывали известные во многих странах обломки, которые продают, выдавая за кости святых, перья ангелов, кусочки дерева со святого креста и множество другого подобного хлама. По меньшей мере трое из этих людей обладали Святым Граалем, но они отказывались показать свои приобретения, объясняя это тем, что эти вещи не имеют сейчас своей истиной красоты (разбойники падки на то, что похоже на серебро) или механических свойств. Конечно, я сообразил, что приобретенные ими артефекты были фальшивыми.

Мы достигли Бероны и нашли жителей этого обычно спокойного города в большом оживлении. Какой-то католический рыцарь ордена, несомненно, принимающего участие в войне в Германии, который не потерял надежду на победу правого дела, созвал группу молодых фанатиков в крестовый поход. Цель была определена-захватить Константинополь и освободить его от турок. Эти мысли нашли в душе Седенко отклик, ведь его соплеменники не раз сжигали этот город, называемый ими Царьградом, чтобы освободить его от цепей ислама. Но как только он увидел предводителя крестового похода, полудряхлого барона с определенного вида приметами полудряхлого сифилиса, а также ничтожные силы воинства, которое тот сумел созвать, он решил еще немного подождать, "пока все атаманы казаков не соберутся у Святой Софии и не смогут сделать то, чего определенно не сделает этот недоносок".

Поблизости от Ерески мы наткнулись на след огромного человека, известного как Антихрист. У него оказались растрепанные черные волосы и черная борода. Он носил красное одеяние и корону из колючего кустарника. Он предрекал, что людям придется расстаться со лживой гордыней и с верой в то, что они-дети Христа.

- Приближается Апокалипсис,-предрекал он,-и все, кто примет в нем участие, будут награждены.-Библия,-говорил он,-лжет.

Он отдавал руку на заклад, что каждое сказанное им слово верно и что помощь землякам необходима. Прежде, чем умереть, он призвал всех спасаться, и чтобы все следовали за ним.

Потом началась буря. Монахи заявили, что это предзнаменование божие. Темный народ поэтому ожидал начала Армагеддона и повалился как один на колени. Они большей частью, насколько я понял, просили Христа отсрочить появление Антихриста.

В Креме нам показали другого сумасшедшего, двуполого гермафродита, о котором говорили, что это ангел, спустившийся на землю и потерявший здесь свои крылья, а поэтому не могущий теперь вернуться обратно на Небо. Ангел жил в сарае. Люди Крема были добры к монстру, но некоторые отчасти в эту историю верили. Что касается меня, то я встречался с настоящим Ангелом, и поэтому понимал, что к чему.

Пятью милями после Крема мы проезжали через деревню, которую полностью уничтожили бандиты-скорее всего, капуцины святой испанской инквизиции. Они разобрали церковь и взяли то, что имело хоть какую-нибудь ценность, а также женщин и детей, чтобы потом продать в рабство. Многие из выживших верили, что они подверглись нашествию слуг Христа, и то, что содеяно, должно быть использовано во славу Христа.

По дороге я встречал лишь немного хороших людей. Зато было много, забывших свою честь за высокомерием, посчитавших меня циничным прагматиком.

Снова и снова я рассказывал Седенко ту часть моей истории, которую находил возможным, чтобы он знал, кому он служит, но казак только пожимал плечами. После всего, что он видел за последнее время, отвечал он, его мнение не играло никакой роли. Поиски Грааля были святым делом, как бы то ни было.

После Крема мы вновь попали в Срединную Границу. Ландшафт не особенно изменился, если не считать того, что сменились времена года. Мы находились в королевстве и пришли к выводу, что оно очень похоже на пуаническое, благодаря Ганнибалу и его походу, покорившее Рим, всю Европу и часть Азии, вознесшее иудейскую веру и поставившее у власти раввинских священников.

Седенко страна показалась неудачной. Он думал, что будет наказан за свое путешествие и попадет прямо в Ад. Но нас встречали гостеприимно. Мои познания в инженерном деле были применены верховным правителем королевства Картагер для смертной казни одного титана, которого он хотел повесить. Для того должна была построена виселица. В качестве благодарности за гостеприимство и за золото, я сделал чертеж нужного эшафота. Титана повесили, и мне начислили все требуемые благодарности.

Вскоре после этого мы попали в укрепленный город, живший нескончаемыми войнами и военными конфликтами с применением армии, о котором нельзя сказать, что он существует в гармонии. Это было место божественной абстракции. Жители почти не обратили на нас внимания. Седенко, правда, привлек к себе определенный интерес благодаря своему мастерству владения саблей, но оба мы вздохнули с облегчением, когда оставили город позади и оказались в дружелюбной Франции. Это было поблизости от Сент-Этьена, где мы просидели неделю в темнице из-за обвинения в каких-то убийствах. Освобождены мы были только благодаря поручительству одного священника, которого подкупили золотом, причем сделали это с радостью.

В обоих мирах, так же как и в нашем собственном, в мире Срединной Границы, можно было получить знаний больше, чем достаточно. Но в каком бы мире мы не находились, мы держались западного направления, и конечно, же попали в Англию. Что нас не особенно устраивало.

Почти каждый в Англии встречал нас с огромным подозрением. В этой разобщенной стране каждый чужак воспринимался пуританским предателем или католическим агитатором. Поэтому мы были только рады, когда один из кораблей доставил нас в Ирландию, где как раз в разгаре было несколько маленьких войн. Несколько раз мы принимали участие в столкновениях, один раз на стороне ирландцев, другой-на стороне англичан. Седенко попутно влюбился, и так как жених не хотел расставаться со своей невестой, убил его. Поэтому нам пришлось покинуть Ирландию с некоторым сожалением и опять, уже в который раз, попасть в Серединную Границу.

Наши поиски длились вот уже почти год и казалось, что мы не сделали ни единого шага в сторону сине-зеленого Леса на Краю Неба. Но я много чего увидел в мире и научился многому, чего до сих пор не знал.

Все время я вспоминал о моей возлюбленной Сабрине, ради которой забыл всех остальных. Мои чувства к ней были так же прочны, как и в первые дни.

Мне снова показалось, что появился Клостерхайм или что он что-то затевает против нас, прикладывая свою руку к игре, но происходило именно это или нечто другое, было пока непонятно. Казалось, что мы его еще встретим. Мы были радушно приняты в очень немногих местах. Мы вели себя, как разбойники с большой дороги, поэтому лишь немногие народы были гостеприимны с нами. Борьба между Небом и Адом, борьба, происходившая в Аду, и войны, сотрясавшие страны Серединной Границы-все это отражалось на положении дел в Европе. Конца этому видно не было. Смерть и чума распространялись все шире. Мы задавались вопросами-если дорога на запад доведет нас до Нового Света, встретим ли мы там что-то иное.

Седенко, хотя и был молод, выглядел теперь лет на десять старше. Мои же мировоззрения, по-видимому, не особенно изменились. Много времени я проводил с волшебными книгами и запоминал заклинания на разные случаи жизни. В молодые годы я не преминул бы их использовать, но теперь думал лишь о том, что мои все поиски и лишения не имеют смысла.

Однажды весенним полуднем мы находились в Серединной Границе. Шел дождь. Мы преодолели широкую равнину. Внезапно в стороне мы увидели горящие костры, от которых поднимался черный дым. Дождь все сыпался на нас, на земле было полно луж, и она вся раскисла. Мы встретились с четырьмя или пятью людьми, которых я подозревал в принадлежности к банде Клостерхайма, но они, видимо, ему больше не служили. Мой компас снова привел нас в Серединную Границу, и на меня сошла такая безнадежность, какой я никогда не знал прежде: теперь я думал, что это путешествие никогда не кончится, и что меня жестоко обманули.

Костры были разбиты недалеко друг от друга. Тех, кто зажег их, не было видно. У каждого костра лежал обезображенный мертвец. Я подумал, что эти люди вполне могли умереть от проказы, но потом заметил фигуру, которая двигалась к дыму, и показал Седенко, но московит не смог ничего различить.

С нашей последней встречи с Клостерхаймом прошло столько времени, что мы даже подумали, что он убрался с нашей дороги, но тут я почти был уверен, что тень в дыму вполне может быть этим колдуном. Я остановился и движением руки велел Седенко последовать моему примеру. Дождь и дым застилали всю видимость.

Как только дождь поутих и на востоке немного показалось кровавое солнце, мы поехали дальше.

Оставив костры позади, мы продолжили наше путешествие по мокрой парящей земле, по низменности, протянувшейся на многие мили во всех направлениях.

Седенко первым увидел деревню. Он поднял руку. Вечерний свет заставлял металл блестеть. Дома выглядели круглыми и заканчивались остриями. Приблизившись, мы рассмотрели, что они сделаны из кожи и напоминали фургоны, разрисованные символическими знаками. Блеск исходил от золотых, серебряных и бронзовых наконечников, заканчивающих острия их крыш.

Седенко с шумом втянул в себя воздух, а потом взялся за рукоять своей сабли.

- Что?-спросил я.-Это татары?

- По видимости, да.

- Тогда нам лучше всего объехать лагерь стороной,-предложил я.

- Чтобы хоть как-то успокоить себя, надо убить хоть кого-то из них,-заявил он с таким видом, будто у меня с головой было не все в порядке.

- Они могут быть гораздо многочисленнее, чем мы предполагаем, друг Седенко. И не думаю, что мой повелитель был рад тому, что я трачу свое время на этих собак...

Седенко отвернулся и начал снова разглядывать лагерь татар. Он вел себя, как охотничий пес, которого оттаскивают от дичи.

- Но, кажется, столкновения не избежать, так как они интересуются нами,-продолжил я.

Примерно двадцать всадников направились к нам. Я подобрал поводья своей лошади, но Седенко заартачился.

- Я не побегу от нескольких татар!-заявил он.

Я схватил его лошадь под уздцы и потянул за собой. Однако татары приблизились к нам с поразительной скоростью, в несколько минут догнали нас и окружили. Мы уставились на их скакунов-это были неестественные, взятые из кошмара создания, которые при каждом движении трещали, и у них были мертвые глаза. Но татары на них были настоящие-из плоти и крови.

- Это механические лошади,-сказал я.-О подобном чуде я еще никогда не слышал.

Один из азиатов пощипал свои редкие усики, поглядел некоторое время на меня, а потом сказал:

- Вы говорите на языке Филандера Гроота?

- По-немецки,-пояснил я.-Что вы знаете о Грооте?

- Он наш друг.-Татарский предводитель бросил быстрый взгляд на открытое лицо Седенко.-Почему ваш спутник так нервничает?

- Потому что вы нас настигли,-предположил я.-Но он тоже друг Филандера Гроота. В последний раз мы видели его год назад в Долине Золотых Облаков.

- Значит, он ушел туда.-Предводитель дал знак своим людям. Они окружили нас и препроводили в свой поселок.-Гроот сделал для нас лошадей после того, как пришла чума и все кобылы в наших стадах погибли.

- Что там горит?-спросил я, указывая на костры в отдалении.

Татарин покачал головой.

- Это не наши.-Казалось, он не хотел говорить на эту тему.

Гроот был для меня примером того, как можно своими руками создать собственную судьбу. Но все же я не мог представить, каким образом этот денди живет отшельником с такой тягой к комфорту.

Механические лошади скрипели при каждом движении. Седенко спросил:

- Это, конечно, не настоящие татары, а создания Серединной Границы, и поэтому их нельзя считать моими смертельными врагами?

- Это по меньшей мере мудро, Седенко, что вы пришли к такому выводу.-обрадовался я.-Придерживайтесь его по крайней мере еще несколько часов.

Он бросил на меня пронзительный взгляд, но потом кивнул, будто хотел сказать, что ожидал от меня подобной оценки своих взглядов.

Поселок был полон собак, овец, женщин и детей, стояла сильная вонь. Татары оставили своих механических рысаков. Создания Гроота остались стоять, подобно статуям. Огнем и приготовлением пищи занимались старики-все было приведено в соответствие с мировоззрением Гроота.

Мы были перепровождены в одну из самых больших юрт, где вонь была еще сильнее, чем снаружи. Пока я привыкал к окружению, Седенко воспринял гостеприимство как само собой разумеющееся, из-за чего я решил, что его соплеменники для своей жизни во многом переняли татарские обычаи и что на самом деле казаки недалеко ушли в развитии от своих врагов.

- Мы-защитники Духа,-сказал предводитель татар и попросил нас присаживаться на разноцветные, но замызганные кошмы.-Вы будете есть с нами, так как вы друзья Гроота. Мы забьем для вас собаку и барана.

- Я прошу вас,-пытался отказываться я,-ваше гостеприимство слишком обильно, а перед нами лежит долгий путь.

- Вы должны поесть мяса,-настаивал предводитель.-У нас редко бывают гости, и мы хотели бы узнать новости.

Мне было интересно, что он будет делать с историей, которую я могу рассказать ему. Мне пришлось бы вводить его в курс дела относительно географии, политики и многого другого, в чем я не был особенно силен. И мы решили рассказать, что мы паломники, ищем святую вещь, но не можем об этом рассказывать и называть ему божество, которое нам помогает. Поэтому нашим хозяевам остается только предполагать о природе божества сообразно с собственными представлениями о богах. Седенко, еще больше скрытый, чем я, тоже решил ничего не говорить.

Я рассказал о своих приключениях в Серединной Границе и знаниях, которые я приобрел, путешествуя по Европе. Предводитель татар принудил нас отведать собачьего и бараньего мяса (оба протушенного в одном горшке с немногими овощами), и я подумал, что мы более чем достаточно расплатились за еду и что настало время задать предводителю некоторые вопросы.

- Кто этот Дух, которого вы охраняете?

- Это могущественное существо,-сказал он уважительно,-заключенное в сосуде. Оно содержится там с незапамятных времен. Филандер Гроот передал его нам как нагрузку к подаренным лошадям, мы содержим и этого Духа.

- А что было до того, как вы встретили Филандера Гроота?

- Мы вели войну с другими племенами. Когда мы побеждали, то забирали лошадей, запасы и женщин.

- Больше вы не ведете войн?

- Мы не в состоянии этого делать. Ко времени, когда появился Филандер Гроот, мы уничтожили почти всех.

- Вы перебили другие племена?

- Чума ослабила их. Мы потом думали, как завоевать Баксинакс, но нас было еще мало. Филандер Гроот сказал нам, что благодаря силе Духа мы больше не будем страдать от чумы. И это оказалось верным.

- Что такое Баксинакс?-спросил Седенко.

- Город Чумы,-ответил предводитель татар.-Оттуда впервые пришла чума. У людей Баксинакса есть Демон, который насылает чуму. Я слышал, что они улещают Демона тем, что тот пожирает их души, души людей и животных, а затем превращает их в чуму. Он находится на холме в центре города и чувствует себя там довольно хорошо.

- Но ваши души ему не подходят?

- Нет. Ведь у нас есть Дух!

- Понятно.

После обеда предводитель зажег факел и повел нас за пределы лагеря к маленькому деревянному строению, где на шнуре из сплетенного конского волоса висел темно-желтый стеклянный сосуд. Татарин поднес факел ближе, и мне показалось, что внутри я увидел что-то двигающееся, но это могли быть и блики света на стенках сосуда.

- Если сосуд открыть и выпустить Духа, он вырастет до невообразимых размеров и принесет смерть и разрушение всей Серединной Границе. Это определенно Демон, и об этом знают люди Баксинакса, поэтому они и оставили нас в покое,-объяснил предводитель.

Платком он накрыл весь сосуд.

- Ночью мы вернемся сюда, а теперь я провожу вас обратно в юрту для гостей. Не хотите ли вы женщин?-спросил он.

Я покачал головой. С тех пор, как я одел кольцо Сабрины, я запретил себе интересоваться другими женщинами. Седенко тоже отклонил это предложение. Позже он объяснил:

- Для казака переспать с татаркой-все равно, что связать себя цепью.

Наша юрта определенно была прибрана. Пол посыпан свежей соломой. Мы повалились на кошмы и почти мгновенно провалились в сон. Прежде, чем заснуть, Седенко пробормотал что-то типа, что он потеряет свое лицо, если не убьет одного или двух татар.

Когда я проснулся в предрассветном сумраке, Седенко вышел наружу, чтобы, как он сказал, облегчиться.

- Дождь идет не очень сильно, капитан. Дети сказали мне, что мы находимся примерно в дне пути от Баксинакса, прямо на запад. Он лежит на нашей дороге. Что вы думаете об этом?

- Неужели вы горите желанием ехать исследовать место, известное под названием Город Чумы?

- Я горю желанием поесть что-то помимо собачатины или козлятины,-с вызовом заявил он.

Это рассмешило меня.

- Очень хорошо. Мы отправимся туда.

Я поднялся, умылся и позавтракал. Замызганная татарская девочка принесла нам бадью с водой и миску с рисом. Потом я вышел наружу и прошел через лагерь, который никто не охранял, к юрте предводителя. Тот сердечно приветствовал меня.

- Если вы встретите Филандера Гроота,-сказал я,-то передайте ему, что он поступил бесчестно, направив нас по этому пути.

- Может быть, это и не так,-ответил предводитель,-но я не забуду вашей просьбы.

Нас проводили до границы лагеря как друзей, Седенко порывался как можно быстрее добраться до Баксинакса. По прошествии получаса я попросил его придержать свой пыл.

- Неужели вы так голодны, мой друг?

- За стеной, отгораживающей от татар, я буду лучше вести себя,-заявил он.

- Они ничего не имели против нас.

- Несомненно, вы можете ошибиться,-ответил он, оглядываясь в направлении лагеря, который был уже почти не виден. После этого он полез в седельную сумку и что-то вынул оттуда. Оказалось, что у него в руке сосуд с Духом татар.

- Вы осел, Седенко!-с досадой воскликнул я.-Это низко по отношению к людям, которые приняли нас так дружелюбно! Вы должны вернуть его обратно!

- Вернуть обратно?-Он был разгневан.-Это дело чести, капитан. Ни один казак не смог бы покинуть поселение татар, не совершив нечто подобное.

- Наш друг Филандер Гроот передал им этот сосуд, и во имя Гроота они принимали нас так гостеприимно. Я хочу вернуть его обратно.-Я протянул руку и взялся за сосуд.

Седенко выругался и пришпорил коня, пытаясь вырваться от меня.

- Сосуд принадлежит мне!

Я подскочил на своей лошади и кинулся за ним вдогонку.

- Отвези обратно или предоставь это мне!

- Нет!

Я подъехал к нему. Его лошадь заржала. Он попытался обуздать ее, когда сосуд выскользнул из его рук. Я кинулся к нему, чтобы подхватить, но он был уже на земле. Седенко закричал на меня на своем варварском языке, и я успел заметить, как Седенко замахивается на меня тупой стороной сабли, так что на некоторое время у меня потемнело в глазах, а когда я пришел в себя, то увидел Седенко, прижимающего сосуд к груди и удирающего на лошади прочь.

- Седенко! Ты пропадешь!

Он бросил на меня взгляд, полный ненависти.

- Они-татары!-прокричал он мне, отдалившись на достаточное расстояние.-Татары, капитан!

- Принеси сосуд обратно!-Я сдерживал себя с трудом.

Потом он, казалось, задумался. Я направил лошадь к нему, и он зло бросил мне:

- Вы можете поиметь их проклятую чашу, но вы не получите духа!-С этими словами он вынул пробку из горлышка.

Я уставился на Седенко с испугом, но увидел, на его месте только туман, поднимающийся из сосуда.

Седенко засмеялся. Он бросил мне сосуд.

- Он пуст! Все было лишь надувательство! Гроот их обманул!

Это обрадовало его.

- Они могут владеть им сколько хотят, капитан!-Он зло рассмеялся.-Великолепная шутка. Я знал, что Филандер Гроот-парень что надо.

Я поймал сосуд. Поднеся его поближе к глазам, я увидел маленькие белые ручки, хватающиеся за край горлышка. Я заглянул внутрь и увидел маленькое беспомощное нечто, чьи движения становились все слабее. Оно, видимо, не могло переносить воздуха и теперь находилось при смерти. Существо имело человеческий облик и было голо. Слабый мяукающий звук сорвался с полураскрытых губ. Мне показалось, что он состоял из одного или двух слов. Ручки разжались и опустили край горлышка. Созданьице лежало без сил на дне сосуда и дрожало.

Я не придумал ничего лучшего, чем снова закрыть сосуд. Затем, обернувшись, я посмотрел на Седенко.

- Он пустой!-Он все еще смеялся.-Пустой, капитан! Я возвращу его. С самого начала я не понял соль шутки Гроота.

Я поплотнее запихал пробку в горлышко сосуда и передал его Седенко.

- Отвези его обратно, казак!

Он засунул сосуд в седельную сумку и, пришпорив лошадь, галопом направился в сторону, откуда мы приехали.

Я ожидал его примерно минут сорок, а потом поскакал дальше, на запад, в направлении Баксинакса. В эти минуты меня немного беспокоило, останется Седенко в живых или нет. Я сверился со своими картами. Баксинакс был не далее, чем разыскиваемый мною Лес на Краю Неба.

Мое дурное настроение ухудшалось по мере того, как я ближе подъезжал к городу.

Седенко, ухмыляющийся во все лицо, нагнал меня.

- Они и не заметили злодейства,-сказал он.-Разве Филандер Гроот не замечательный парень, капитан?

- В смысле?-спросил я.-Мне показалось, что Гроот знал больше, нежели он сказал татарам. Благодаря его Духу, мертвому или живому, они выжили, и люди Баксинакса не могли напасть на них.

Гроот помог татарам остаться в живых и передал им во владение какого-то рода смысл жизни. Мое восхищение его жизненной философией росло, но росло и мое любопытство-узнать о нем как можно больше.

Широкая низменность осталась позади, и мы оказались в холмистой, поросшей травой местности, покрытой тысячей маленьких озер с чистой водой. Снова заморосил дождь.

Уже почти год мы находились в Серединной Границе, и я не мог бы сказать, что в течение этого года случилось что-то особенное. Казалось, что здесь не происходит ничего, если не принимать во внимание людей, живших здесь. Я успокаивал себя тем, что это компенсируется хотя бы географическим разнообразием, но с каждым днем такой ответ устраивал меня все меньше и меньше.

К вечеру впереди мы увидели город и поняли, что это может быть только Баксинакс.

Мы скакали по дороге, залитой светом луны. Место выглядело очень спокойным. Мы встретили человека, державшего в каждой руке по горящему факелу. Он посторонился, когда мы проехали мимо. Он заговорил на языке, которого мы не понимали, но жестикуляция показала нам дорогу к пристанищу-маленькой бедноватой гостинице.

Наш завтрак на следующее утро, состоявший из сыра и мяса, обыкновенных на вкус, был прерван пятью или шестью людьми, носившими одинаковые кольчужные платья, алебарды, колчаны с оперенными стрелами и окованные железом сапоги и рукавицы. Они дали нам понять, что мы должны идти с ними.

Седенко был за борьбу, но я нашел ее лишенной смысла. Наших коней не вывели из конюшни, где они провели ночь, и мы не знали, что с ними. Вокруг нас все было чужим. Все средства спасения, которые мне дал Люцифер, я носил на себе (это делалось для пущей безопасности), а также и мой меч, так что я не чувствовал себя полностью безоружным. Я встал и попытался заговорить с солдатами, чтобы дать понять, что мы готовы следовать за ними.

При свете дня выяснилось, что улицы Баксинакса были узки и нечисты. Замызганные дети с одутловатыми голодными лицами и старики, покрытые коростами от грязи и болезней, смотрели на нас. Этот город не был особенно приятное место, даже по сравнению с некоторыми из тех, что я видел в Европе, и он не выглядел веселым. Здесь царила атмосфера подавленности: Город Чумы нес на себе проклятие.

Мы были препровождены на площадь, где на большом деревянном помосте лежала огромная металлическая бочка странного непередаваемого цвета. Она охранялась солдатами, одетыми в такую же униформу, как и те, что привели нас сюда. Площадь была пуста.

- Может, это пристанище дьявола, о котором говорили татары,-проговорил Седенко.-Верите ли вы в то, что он здесь пожирает души людей, капитан?

- Этого я не знаю,-ответил я.-Но на его месте я не смог бы тебя съесть без труда, Седенко.-Я еще не рассказал ему про татарский сосуд. Он воспринял мое замечание как удачную шутку и вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть бочку. По каменным ступеням мы поднялись в портал открытого строения.

Нас ввели в помещение, с обеих сторон которого стояли скамьи, полностью пустые. В другом конце помещения находилась кафедра, а там, на возвышенности, где должен был находиться священник, стоял высокий худой человек, одетый в черно-золотую тогу и красную шапочку на голове.

Он заговорил с нами на церковном языке:

- Говорите ли вы на латинском, люди?

- Немного,-ответил я.-Почему нас так грубо привели сюда, ваша честь? Мы всего лишь небогатые путешественники.

- Не так уж и грубо. Вы пытались пройти без пошлины. Вы осквернили своим присутствием районы, где погребены наши умершие, и этим оскорбили их. Далее, вы прошли сквозь Восточные ворота Баксинакса, не заплатив денег. И это только главные ваши проступки. Я Великий Магистр Баксинакса и это я отдал приказ о вашем аресте. Вы будете говорить?

- Мы не знали ваших законов,-сказал я.-Мы чужие здесь. Если бы нам было известно, что места захоронения ваших усопших священны, мы обошли бы их. Что же касается денег, которые мы должны уплатить, то мы, конечно, с радостью сделаем это, но нас никто не предупреждал.

- Вы заплатите деньги немного позднее,-проговорил Великий Магистр, приблизился и осматривая нас.-Не утверждайте, что в путешествии вам никто не говорил о Баксинаксе, известном как Город Чумы. Вам ничко не открыл правду о нашем Демоне?

- О Демоне мы слышали, да.-Я расправил плечи.-Но не о болезни, ваша честь.

- Зачем вы пожаловали к нам?

- Нам нужно продовольствие.

- И за этим вы явились в Город Чумы?-Он неприятно осклабился.-В этот ужасающий Город Демона? Нет! Вы пришли сюда, чтобы ввергнуть нас в страдания!

- Господин, как можем мы подвергнуть город мучениям?!-спросил я.

Этот парень явно был сумасшедшим. Потом мне пришла мысль, что каждый в Баксинаксе-сумасшедший. Я пожалел, что мы пришли сюда и встретились с Великим Магистром, было вообще бессмысленно искать этот город.

- Вы те, кто вы есть! Вы поглядите, как вы выглядите,-оживился Магистр.-Но мы постоим за себя, вы, "путешественники", слышали? Мы постоим за себя!

- Мы ничего не замышляли!-пытался объяснить я.-Мы обещаем, что никогда не вернемся в Баксинакс. А теперь, добрый господин, отпустите нас с миром, чтобы мы могли продолжить путешествие, так как у нас святая миссия.

- Да, это уж точно,-зловеще проговорил старик.-Вы поплатитесь за свою тупость и скупость своими душами. Мы отдадим вам Демону. Двое наших людей смогут таким образом прожить дольше, а вы будете наказаны за свою самонадеянность, ваши души отправятся в Ад.

Я засмеялся в ответ на это. Седенко не понимал, что происходит. Я передал ему это в немногих словах.

Он воспринял происходящее еще более юмористически, чем я. Возможно, он не хотел верить в то, что его душа предназначена королевству Люцифера.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

- Вы, господин,-сказал Великий Магистр, глядя на меня,-будете сражаться с Демоном первым. Правда, до сих пор его еще не мог победить никто. Если вы каким-либо образом победите его и убьете, дверь его жилища откроется и вы будете свободны. Если же вы не появитесь в течение одного часа, ваш друг составит вам компанию.

- Разрешено ли мне будет взять с собой меч?-спросил я.

- Все, что вам потребуется,-ответил он.

- Я готов,-сказал я.

Великий Магистр поговорил с солдатами на своем языке. Один вышел вперед, чтобы охранять Седенко, другие повели меня из Зала совета на площадь, где все еще моросил дождь.

Мы поднялись по ступенькам на помост. В железной бочке была закрытая маленькая круглая дверь. Один из солдат приблизился к ней. Он явно нервничал.

Мне показалось, что на площадь спустился некий дух.

Клостерхайм был теперь немного более опытным, чем в последний раз, когда мы с ним виделись. Он ухмыльнулся мне, почти дрожа от счастливого ожидания. Его черное платье было грязным и рваным, пурпурно-красные перья на шляпе облезли. Он подбросил шляпу в воздух в злобном приветствии как раз в тот момент, когда я осторожно открывал дверь, и солдаты затолкали меня вовнутрь.

- Это ваших рук дело, Клостерхайм?-спросил я напоследок.

Колдун пожал плечами.

- Я друг Баксинакса,-ухмыльнулся он.

- Демон-ваш подарок городу?

Он отвернулся и дал стражникам указания.

Меня втолкнули внутрь железного цилиндра, в вонючую, жирную, мокрую темноту. Там, внутри, что-то шевелилось, но что-я не мог разобрать. Дверь за мной закрылась. Некоторое время я не мог различить ничего, воздух поступал сюда из какого-то невидимого отверстия в стене бочки. На меня из темноты что-то надвигалось, по влажному полу цилиндра слышался клацающий шум. Я не мог различить цветов-все выглядело черным, серым или бледно-белым. Нечто, приближающееся ко мне было больше, чем я размером, оно обладало чешуей и имело большую, грустно опущенную голову, которая свешивалась на сторону и все время лежала на левом плече создания. Длинные зубы были остры, губы искусаны, как будто оно поедало самого себя. Из больших ноздрей изредка вырывалось теплое дыхание. Монстр вопрошающе поквакивал.

- Ты-Демон, обитающий тут?-спросил я.

Голова приподнялась с плеча. Потом, через некоторое время, он проговорил тихим, шипящим голосом.

- Да, это я.

- Ты должен знать, что моя душа не может быть использована. Она принадлежит только нашему повелителю, Люциферу,-предупредил я.

- Люцифер?-Слово камнем упало на землю.-Люцифер?!

- Он повелевает тобой. Поэтому я хочу просить тебя только об одном одолжении, честный демон. Я хочу просить тебя только о смерти.

- Смерть!-Его заостренные зубы впились в губы. Что-то похожее на смех вырвалось из глотки.-Люцифер?! Я хочу быть свободным. Я больше не хочу есть! Зачем меня заперли здесь? Они должны освободить меня, и я немедленно отправлюсь в Ад!

- Вы не хотите оставаться здесь?

- Нет, не хочу. Я пресытился. Я знаю, что ваша душа не предназначена для меня, смертный, и я хочу питаться только тем, что уготовано мне, и я не могу съесть вашу душу.

- Но вы все же можете меня убить, так?

Демон уселся на зад. Его перепончатые лапы постукивали по полу.

- Дети и подростки. Только подобные вещи еще возможны. Ни единой взрослой души! Я не стану вас убивать, смертный. Вы принадлежите к тем немногим, кто умеет со мной разговаривать. Все остальные только кричат-дети, юноши, девушки, которых я поедал. И это успокаивает мой голод на некоторое время, но мне нужно больше, чем обычно, больше, чем обычно...

- Но вы не отпустите меня?

- Как я могу? Я сам заточен...

- Какое волшебство ввергло вас сюда?

- Его звали Филандер Гроот. Умный человек. Сначала я был свободен и держал в страхе и повиновении целое королевство. Теперь я в Баксинаксе, в этом сортире. Ах, как я люблю эти безвкусные души детей.-Он облизал один из перепончатых пальцев и заурчал.

- Вы боитесь сами себя,-сказал я.-Поэтому вы до сих пор здесь, вы думаете, что будете убиты, если не будете питаться душами?

- Но люди же все одинаковы,-ответил Демон.-Хотелось бы мне знать, что я еще могу сказать?

Я поздравил себя с тем, что мне удалось договориться с Демоном, но это если не считать стенок цилиндра.

- Они не освободят ни вас, ни меня, У вас есть еда, у меня ее нет. Из этого следует, что либо я буду голодать, либо использую в этом качестве вас.

Демон посмотрел на меня,

- Я не замышлял убивать вас, смертный, Это было бы потерей для нашего повелителя. Ваше время еще не настало.

- Я тоже верю в это,-начал я,-так как я путешествую в поисках одной вещи, за которой меня послал сам Люцифер...

- Тогда перед нами обоими дилемма дилемма...-задумался Демон.

Я подождал мгновение.

- Я могу попытаться освободить вас,-заговорил я,-но куда вы после этого отправитесь?

- Прямиком обратно в Ад,

- Где вы хотите жить?

- Я не хочу больше покидать Ад,-затосковал Демон.

- Мне ничего не известно о заклинании Духов.

- Можно попытаться заговорить меня, правда, тот, чья душа принадлежит Люциферу, не может этого сделать,

- Это значит, что я не могу заклять вас?

- Кажется, так...

- Мы оба спасемся одним способом,-предложил я.

Демон положил голову обратно себе на плечо и сильнее зацарапал лапами по полу,

- Да, да...

- А если я вас убью,-поинтересовался я,-куда отправится ваша душа?

- В безвестность. Я не могу умереть, господин.

- Мне кажется, что как только я убью вас, откроется дверь,

- До сих пор никто не смог меня убить, насколько вам известно.

- Может быть, Филандер Гроот?..

Я помолчал некоторое время,

- Они могут в каждый момент открыть дверь и втолкнуть моего спутника, который должен стать вашей следующей жертвой, сюда. Почему бы нам не попытаться выбраться отсюда, когда они это сделают?

- Может, вы и можете попытаться,-жалостливо заявил Демон,-больше всего мне нравится не железо, а свобода,

- Так вас может освободить только Филандер Гроот?

- Это так.

- Но Филандер Гроот теперь живет отшельником в довольно отдаленном королевстве,

- Ему обо мне надо доложить.

- Итак, если я хочу выйти, для меня возможен только один выход-убить вас, причем я знаю, что это невозможно...

- Я очень силен,-пожаловался демон,-и так же внешне неуязвим.

- Я думаю,-сказал я,-что надо подождать, пока закончится час и после этого попытаться выбраться через дверь, когда сюда будут впихивать моего друга.

- Как будто все верно,-проговорил Демон,-но они без сомнения убьют вас, как вы думаете?

- Это вполне возможно.

Демон некоторое время размышлял.

- Я пытаюсь найти другой выход, одинаково хороший для нас обоих...

- Не говоря уже о бедных детях и девушках Баксинакса,-добавил я.

- Конечно,-подтвердил Демон. Он снова задумался.-Вы не знаете, татары еще существуют?

- Существуют, но их немного, Дух, который у них есть, охраняет их.

- Который в сосуде?

- Видимо, тот...

- Ага.-Он поскреб лоб.-Я понимаю татар.

Снова и снова мне казалось, что сверхъестественное существо этой страны на самом деле является бессильным созданием. Мне подумалось, что не только Серединная Граница, но и сам Ад близится к упадку. Или, может быть, были силы, как говорил Клостерхайм, способные разжечь гражданскую войну, которая происходила между Люцифером и его соратниками.

Я протянул Демону руку, Он пожал ее своими перепончатыми пальцами.

- Не будете ли вы так любезны подставить свои плечи, чтобы я мог взобраться на них, когда дверь откроется и выпрыгнуть наружу,-попросил я.

- Несомненно,-ответил он.-если вы готовы к нападению. Если ваш побег получится, попытайтесь найти Филандера Гроота и передать ему, что я обещаю вернуться обратно к себе на родину, и не буду больше терроризировать земную жизнь.

- Возможность снова увидеть Гроота у меня невелика,-признался я честно,-но все равно даю вам слово поставить его в известность о том, что вы мне сказали, все равно-увижу ли я его сам или передам с нарочным.

- Тогда от имени Люцифера я желаю вам успеха,-от души пожелал Демон и пригнулся.-И, я надеюсь, что вы убьете Великого Магистра, который содержал меня столько времени в заточении.

Дверь отворилась. Я услышал смех солдат и проклятия Седенко.

Его лицо появилось надо мной. Я приложил палец к губам. Он подмигнул в знак понимания. Я прошептал:

- Держи меч. Мы попытаемся спастись.

- Но...-начал было Седенко.

- Без вопросов,-оборвал его я.

Казак пожал плечами и закричал:

- Подожди, тварь, я только подготовлю саблю.

Сабля оказалась у него в руке. Я достал свой меч, когда Демон выпрямился и подтолкнул меня к двери. Я швырнул себя в проем, миновал Седенко и оказался возле стражника, которому воткнул меч в грудь. Я обезвредил еще двух, прежде чем им стало понятно, что происходит. Трое напали на Седенко и меня и вскоре умерли, как и их товарищи-ни одно движение руки Седенко не пропадало даром. Затем я повернул голову, чтобы посмотреть, что происходит вокруг.

...Это был Клостерхайм на тяжелом черном боевом коне. За ним следовали 20 всадников, чьи панцири поблескивали угрожающим черным пламенем. Вооруженные воины короля Ариоха были тут как тут.

Через мгновение я решил, что пора возвращаться обратно в бочку.

Клостерхайм, усмехаясь, ожидал окончания борьбы.

Я убил следующего солдата, а Седенко за раз уложил двоих.

За нами раздались стоны заточенного в бочку Демона. На нас смотрело торжествующее лицо Клостерхайма и его двадцати не принимающих участия в сражении всадников.

- Теперь мы пропали!-пробормотал Седенко.

Волшебные слова, которые отсылают слуг Ариоха обратно в Ад, я выучил давно. Я поднял руку:

- Регойм, Фарах, Ниадаг!

Клостерхайм все еще смеялся. Тогда я снова взмахнул рукой:

- Нивер. Оагр. Шун. Арньойа!

Выражение его лица изменилось.

- Я разбил ваши планы, фон Бек. Поверите ли, я весь прошлый год думал над тем, каким образом вы в прошлый раз заставили остановиться моих людей?

- Я могу это сделать.

- Я тоже. Я знаю вашу цель. Я знаю, что вы должны пересечь эту страну, чтобы найти Святой Грааль в Лесу на Краю Неба. Этого леса вы не увидите, фон Бек!

- Как обстоят дела с войной в Аду?-поинтересовался я.

- Вполне нормально,-ответил Клостерхайм, откинувшись в седле.-Люцифер становится все слабее. Его силу уже не вернуть. Скоро он откажется от сражения. А к нам присоединяются все новые и новые союзники. Я был бы сопляком, если бы не воспользовался своим шансом.

- Я бы переменил цель, чтобы при этом остаться жить. Но сделка есть сделка,-заметил я. И у Люцифера в руках моя душа, а не у вас. Клостерхайм.

Внезапно на весь город упала тень. Я посмотрел вверх и увидел существо, с которым встречался не только в Аду, но и в Серединной Границе. До невозможности большой кот смотрел на нас с неба. Одним движением лапы или хвоста он определенно мог уничтожить город. Сначала я подумал, что кот-сторонник Клостерхайма, но потом заметил, что колдун так же поражен, как и я.

- Что это, фон Бек?-спросил Клостерхайм. Потом он выругался, увидев что-то позади нас.

Седенко обернулся и воскликнул от изумления. Послышался легкий звук, похожий на шепот звезд ночью. Я тоже оглянулся.

Легкая, блестевшая бронзой и серебром карета, запряженная тысячей маленьких золотых птиц, спускалась к нам с неба.

- Черт знает что,-пробормотал Клостерхайм и, пустив своего коня вскачь, подъехал ко мне, запахиваясь мечом. Я отразил удар, черные вооруженные лакеи Ариоха тяжело взбирались по ступеням-скоро мы будем схвачены.

Я услышал голос из кареты-дружеский, немного издевательский голос, который произнес:

- Демон цилиндра, я освобождаю тебя из заточения, так как доверяю слову, которое ты дал, и потому что ты способствовал уничтожению врагов твоего повелителя, восставших против Люцифера.

От изумления я повернул голову. Маленький человек в карете поклонился мне. Запах венгерской воды достиг моего обоняния. Я увидел ленты и кружева. Это был Филандер Гроот.

- Не хотите ли присоединиться ко мне, мои господа?-спросил он.-Я думаю, что Баксинакс скоро превратится в поле битвы, что, несомненно, было бы очень на руку простым людям.

Седенко не требовалось другого приглашения. Он как оглашенный кинулся в карету. Я последовал его примеру.

С наполовину прикрытыми глазами и звуком скрежетания зубов возник из бочки Демон. Он встал в полный рост. Его лапы задвигались и вспыхнули слепящим пламенем. Он засмеялся, будто в ожидании крови.

Клостерхайм подстегнул коня и направился к карете. Он все еще не терял надежды убить меня.

Демон и всадники Ариоха схватились. Мне была видна эта несравнимая ни с чем борьба. Однако Демон всех их задавил.

Конь Клостерхайма пронесся под нами, когда карета поднималась в небо, влекомая маленькими птицами. Колдун заскрежетал зубами. Он вел себя, как ребенок, у которого отняли сласть.

Как был, на коне, он соскочил с помоста и бросился прочь. Потом я увидел двух закованных в латы всадников, которые пролетели по воздуху и упали на площадь. Куски стен и камни падали вниз. А там, где упали всадники Ариоха, вспыхнул неземной огонь.

Под неотразимым взглядом огромного кота мы пролетели над Баксинаксом и окружающей его местностью.

- Все это не было запланировано,-сказал Филандер Гроот, будто извининяясь.-Но я знал, что состояние отрешенности, которого я достиг, не может продолжаться долго. Я рад, господа, что я успел вовремя.

Я молчал. Денди приподнял бровь.

- Без сомнения, вы спрашиваете себя, каким образом я оказался здесь? Ну, я некоторое время размышлял над вашей историей, капитан фон Бек, а также о моей отрешенности от человечества, богов и демонов. Все больше я думал о предмете ваших поисков, пока не решил тоже принять участие в них.

- Я и понятия не имел о том, какой вы великий волшебник,-проговорил я.

- Вы очень добры. В ранние годы я познал очень многое. В Долине Золотых Облаков мои силы укрепились, и я решил снова воспользоваться ими.

- Я воспринимаю вас как дар небес,-ответил я на это.

Казалось, он обрадовался моей искренности.

- Ну, это не так, капитан фон Бек, Это не так.

Некоторое время он молчал, пока продолжалось наше путешествие в воздухе, потом заговорил снова.

- Напротив,-сказал он,-ни один солдат соратников Ада не может достичь Земли. Но Люцифер хочет облегчить положение, и когда на все созданное опустится Хаос, это, без сомнения, будет означать конец мира. Может, не будет Антихриста, о котором стоило бы говорить, но Клостерхайм стоит их всех. Возможно, будет война между Небом и Адом. Армагеддон, мои господа, как это было предсказано. Человечество погибнет. И, мне кажется, результат будет таким, как про него рассказано Библия.

- Но Люцифер не может вести войну против Бога,-задумался я.

- В этом Люцифер не может много понимать. Как и Бог. Возможно, оба будут проверять силу своего авторитета.

- А Грааль?-спросил я.-Какую роль может сыграть Грааль?

- Может быть, никакой,-ответил Гроот.-Может быть, он не более чем символ.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Карета Филандера Гроота снова устремилась к земле и приземлилась на прелестном холме, с которого можно было наблюдать долину, напомнившая мне имение Бек и мою потерянную родину.

Внизу, в долине, горела деревня, и я видел черный дым, поднимавшийся от объятых пламенем дворов. Темные фигуры с факелами метались по всей округе и поджигали все, что могло гореть. Картина была мне знакома. Такие уничтожения мне приходилось видеть довольно часто.

- Мы все еще в Серединной Границе,-спросил я Гроота,-или мы вернулись обратно на Землю?

- В Серединной Границе,-ответил он,-но точно так же может быть и на Земле, как вам известно. Немногое осталось не уничтожено и не сожжено.

- И все это лишь потому, что Люцифер послал меня за Граалем?

- Не все.-Гроот сделал движение рукой, и карета снова поднялась в воздух. Он долго молчал, а потом произнес:-Это будет последнее, что мы увидим. Такие дела силы Тьмы совершают чужими руками, если сами не могут это совершить. Знаете ли вы это, капитан фон Бек?

- Нет.

- Теперь, поскольку я не принадлежу к Серым Владыкам, как те из нас, которые остаются нейтральными, я больше не могу видеть, что так легко происходят подобные вещи.-Он потрогал свои маленькие усики.-Вы невозможный человек, капитан, но все это происходит не из-за поисков Грааля. Желание Люцифера достичь мира со своим создателем переживает кризис, который тянется еще со времен рождения Христа. Границы стираются, и вы должны об этом знать. Святая вера теперь несколько отличается от той, какой была при основании. И в этом виноваты Будда, Магомет, Христос... Для многих смерть является уходом из представляемого мира-я не буду распространяться об этом дальше, так как тема слишком обширная. Мы несем ответственность как за Бога, так и за Люцифера. Я не уверен, что Бог ожидает этого от нас, но, может быть, он этого жаждет. Вселенная бесконечна, капитан.

- Если я добуду лекарство от Боли Мира, это поможет?

- Я не знаю. Грааль, возможно, объект обмена в игре, правила которой неизвестны, так что оба ее участника не вполне представляют, как играть. Но в этом обозначении я могу оказаться полностью неправым. Во всяком случае вы должны знать: Клостерхайм теперь могущественнее, чем командир двадцати всадников, он вместе со своими подчиненными не оставил вас в покое, а продолжает преследовать. Он, вероятнее всего, является теперь предводительствующим генералом восставших в Аду. И ваши поиски могут означать угрозу его положению.

- Но мне теперь ясно, что найти Грааль можно только с помощью волшебника-такого, как вы,-сказал Седенко.

Гроот усмехнулся.

- Теперь не беспокойся за Клостерхайма. И не перебивайте меня. То немногое, что я могу, уже использовано. Силу я использую для другого. И вы можете повернуть все обратно, если хотите. Мои столкновения с духами и демонами на самом деле являются безобидными делами. И силы, которые я применяю для успокоения Ада, смехотворны. Я многого не могу. Но я поеду с вами, если мы отправимся дальше. Мы поблизости, в одном или двух днях пути от Леса на Краю Неба, и думаю, что вы хотели бы отдохнуть некоторое время от Клостерхайма. В побоище Баксинакса он, может быть, и потерял нескольких всадников, но когда он снова появится в поле зрения, и на этот раз с куда большим количеством подчиненных-гораздо большим, чем он обладал в прошлом.

- Все сверхъестественное объединилось против меня,-проговорил я, вторя предостережению Гроота.

- Да. Все сверхъестественное. Некоторые думают, что чудеса, участниками которых вы стали, являются произведенными формами Боли Мира. Без боли, говорят многие, они бы нуждались и не смогли бы существовать.

- Хотите ли вы при этом сказать, что все это касается и человеческих интересов?

- Человек-благодарный восприимчивый зверь,-сказал Филандер Гроот.-Пойдемте, там, внизу, для вас приготовлены кони.

Некоторое время мы спускались по склону и нашли коней там, где ожидали. Гроот болтал о жизни. Пока мы взбирались на скакунов, он рассказывал анекдоты о людях, которых знал, и описывал места, в которых побывал. Можно было предположить, что мы принимали участие в одной из воскресных увеселительных прогулок. Мы съехали с холма и скакали всю ночь, чтобы не встретиться с солдатами из долины. Наконец мы достигли указателя, Филандер Гроот прочитал в лунном свете надпись.

- Там,-сказал он внезапно и показал на доску, на которой было написано "На Вольфсхабей, 3 мили".-Вы знаете Вольскабен, капитан? А вы, Седенко?

Мы оба ответили отрицательно.

- Примечательный город. Если вы хотите женщин, то можете посетить публичный дом-их там множество. Сам я остановлюсь в борделе, где постели гораздо удобнее, чем на постоялых дворах.

- Я с трудом верю своим ушам,-присвистнул Седенко.

- Если у меня будет хорошая постель и никакой шлюхи, я с удовольствием составлю вам компанию,-сказал я.

Мои друзья по-королевски кутнули в прелестном веселом доме, хорошо известном среди путешествующих по Серединной Границе, а сам я проспал как мертвый до утра.

Весеннее утро было освежающе прохладно, когда мы покидали Вольсхабен, и свежий воздух сладко пах влажной светло-зеленой травой.

Филандер Гроот в веселом настроении скакал впереди нас, крича:

- Прекрасный день, мои господа! Неужели жизнь не прекрасна?!

Дорога привела нас в другую долину, такую же зеленую, но полностью изгаженную солдатами и травой. Нам пришлось остановиться, пропуская длинную вереницу мужчин, женщин и детей, пеших, конных и в повозках, с узлами на плечах и с выражением отчаяния в глазах. Здесь смешались все слои населения. Филандер Гроот приветствовал их так радостно, будто не понимал, кто они такие.

- Что это? Паломничество в Рим?!

Человек, чьи доспехи уже давно нуждались в чистке, подскакал к нему.

- Мы спасаемся бегством от армии, господин. Я предостерегаю вас от поездки в этом направлении.

- Я благодарю вас за предостережение. Чья эта армия?

- Мы не знаем этого,-сказала нищенски одетая женщина со множеством морщин на лбу.-Они напали на нас внезапно. Они убивали всех. И не говорили ни слова.

- Без сомнений. Без предупреждений. Беспощадно,-подтвердил человек в доспехах.

- Я думаю, господин, что мы на некоторое время присоединимся к вам,-сказал Гроот, взглядом показав, чтобы мы скрыли то, что нам известно.

- Это будет мудро с вашей стороны.

Итак, мы отправились дальше вместе с этим шествием больше чем тысячи человек в сторону, противоположную той, куда направлялись. И все-таки мы возвращались не той дорогой, которой пришли сюда. Мы сопровождали беженцев в течение двух дней. Это были в большинстве своем образованные люди-мужчины и женщины, монахи и монахини, ученые и актеры. Никто из них не знал, почему и кем они были изгнаны. А мы могли только предполагать, что сделали это смертные солдаты, военачальники которых были демонами из Ада.

После того, как на одной из моих карт мы обнаружили ведущую на запад дорогу, мы распрощались с беженцами. Но нам все время встречались новые группы.

Казалось, целый мир был охвачен пламенем. Целые леса сгорали в этом пламени. Целые города обращались в пепел, как это произошло с Магдебургом.

- Ах,-со вздохом говорил Филандер Гроот,-это может быть только конец, мои господа.

- Тогда мы, к счастью, оставили этот мир, плохой мир, исчерпавший себя мир. Он ожидает освобождения от своих недостатков, как ребенок или как зверь. И если его не освободят, он будет уничтожен. Какой смысл искать в нем лекарство от Боли Мира, Филандер Гроот?

- Потому что мы любим, я думаю, капитан фон Бек. Потому что у нас нет выбора, кроме надежды сделать его лучше.-При этих словах не было оснований не верить столь мудрому Филандеру Грооту.

- Мир есть мир,-заговорил Седенко.-Мы не можем его изменить. Только Господь способен на это.

- Может быть, он думает, что это наше дело,-тихо прогомолвил Гроот, но дальше свою мысль развивать не стал.-О, смотрите, мои господа!

Перед нами от земли до небес открылась великолепная картина. Строение из стекла и кварца, какого я еще никогда не видел.

- Оно гигантское,-воскликнул Седенко.-И, смотрите, наверху растут деревья. Они почти как джунгли.

Филандер Гроот приложил палец к губам и потер лоб. Потом его лицо прояснилось.

- Это может быть только знаменитый Дом птиц графа Отто фон Геранц-Хольффайна. Мы посетим его, мои господа? Дорога ведет туда, а на другой стороне снова поворачивает в нужную сторону. Я не знал, что мы находимся в этой местности. Я слышал о нем, но никогда не видел.

Граф Отто теперь мертв. Его страстью были экзотические птицы. Он доверил строить дом одному из своих друзей много-много лет назад. Дом полон деревьев, посмотрите,-деревья для птиц. И он еще существует! И это ли не чудо архитектуры?! Почему вы нервничаете? Мы посетим это место или обойдем стороной?

- Лучше обойдем,-проворчал Седенко.

- Мне хотелось бы осмотреть его,-предложил я, чувствуя, что это необходимо.

- Граф Отто был так горд коллекцией своих птиц, что хотел каждый день осматривать ее. Поэтому он провел туда дорогу,-рассказывал Филандер Гроот.

Приблизившись, мы увидели, что вход полностью зарос, стеклянный птичий рай казался покинутым многие годы назад. Я прислушался в надежде услышать птичье пение, но слышались лишь шум, какое-то шуршание и скрежетание, наодящие на меня мрачные мысли.

- Граф Отто имел по меньшей мере один экземпляр неизвестной птицы,-продолжал Филандер Гроот, вводя нас в миниатюрные джунгли.-Когда он умер, его наследники не захотели возиться с Домом птиц, поэтому он теперь в таком запустении.

Сильно пахло цветами и влажными растениями, и в парящем зеленом солнечном свете я увидел, в отдалении, блеск. От перьев, подумал я.

- Видимо, большая птица,-предположил Седенко, тоже заметив это,-а также удобнейшее место для Клостерхайма, чтобы устроить засаду на нас.

- Он все время следовал за нами по пятам,-напомнил я московиту.

- И у него адская выдержка,-добавил Филандер Гроот.-Он принадлежит теперь к высшему командному составу Ариоха. Он больше не смертный и живет не в нашем времени.

- Неужели вы так беспомощны, Филандер Гроот?-спросил я изящно одетого мага.

Он улыбнулся мне, когда стена листвы раздвинулась.

Создание, появившееся перед нами, было по крайней мере раза в четыре больше лошади. Гребень, который я увидел раньше и принял за перья, блестел красным и черным. Его заостренные, светящиеся серебром зубы и тяжелый хвост находились в непрерывном движении.

Он двигался на нас с огромной скоростью. Гроот отскочил в одну сторону, Седенко-в другую, я остался с обнаженным мечом один на один с драконом.

Я не был искушен в драконоборстве и до сих пор не верил в существовании подобных созданий. Этот дракон не извергал огня, но его дыхание было горячим. И в том, что он хотел лишить нас жизни, не было никакого сомнения.

Мой конь переступил с ноги на ногу и попытался уступить монстру дорогу, но я видел, что отступление невозможно. Я соскочил с коня и достал кончиком меча рыла бестии. Дракон взревел и кинулся на меня, но несколько медленно. Я снова вскочил в седло. Дракон направлял свое движение задними ногами и после того, как я поразил его, не мог нападать иначе, чем вперед. Увидев это, я заехал ему в тыл, вскочил на дико хлещущий хвост, но дракон внезапно повернулся. Усеянная серебряными зубами пасть схватила меня за рукав и зацепила немного плоти. Я закричал от боли, однако удержался на его спине. Одновременно с этим я увидел Филандера Гроота под драконом, прыгающего и размахивающего мечом.

Я взбирался все выше и выше по шее, пока не оказался в тупике перед стеклянной стеной. Голова дракона развернулась, но зубы промахнулись по мне и вцепились в высоко задранную шею рыжей лошади. Дракон отпустил ее, и, мертвая, она упала куда-то вниз.

Дракон втянул воздух. Моим единственным спасением был меч. Я попытался уцепиться за большую ветку дерева и помнил только, что Дом птиц не давал путей к отступлению.

Стекло брызгало осколками под ударами хвоста дракона. Снизу доносился частый звонкий шум, потом оттуда выпорхнула стая разноцветных птиц и полетела вверх, под купол помещения. Оттуда они заметили конские яблоки и кинулись пожирать их. Схватка их не интересовала, так же, как не волновал дракон.

Длинная шея снова изогнулась в воздухе по направлению ко мне. Он уже совсем было схватил меня, когда позади него закричали Филандер Гроот и Григорий Петрович Седенко и накинулись на яростно хлещущий хвост. Мои силы иссякли. Вокруг падали осколки стекла, и некоторые из них больно ударяли по мне.

Пасть снова разинулась, и зубы схватили меня за левую руку: боль придала силы, и одним движением я освободился от дракона. У меня потемнело в глазах, и я мог только ругаться.

Филандер Гроот что-то прокричал, но я не понял ни слова. Я снова ударил дракона по морде и воткнул меч в ноздрю. Он откинул голову назад, и меч оказался вырванным из моей руки. Потом дракон снова взревел. Теперь я оказался полностью безоружным.

Я начал быстро спускаться по спине дракона на землю в надежде спастись. Что-то схватило меня за правую ногу, и обжигающая боль возникла в этом месте и растеклась по всему телу. Я все же продолжил свое спуск дальше, хватаясь руками за ближайшие ветви деревьев и свисающие лианы.

Моя рука наткнулась на что-то гладкое и теплое. Полуослепленный болью, я смог только различить, что это кусок обвалившейся крыши. Он поблескивал длинным острым краем. Я попытался схватить его одной рукой, но его заклинило между двумя стволами, поваленными друг на друга драконом.

Бестия развернулась и теперь продвигалась задними ногами вперед. Птицы взлетали, испуганные резкими движениями. Серебряные зубы щелкали, и когда дракон попытался схватить меня, вытянув шею, я быстро откатился за стеклянный осколок.

Острие пробило чешую на его груди и пропороло ее. Дракон взревел и уставился на меня, как будто понял, что я являюсь причиной его боли.

Черная кровь брызнула из раны, когда зверь здоровыми лапами оттолкнул от себя осколок, и каждое его движение, каждый удар хвоста заставляли все больше крови вытекать из его тела. И эта кровь, брызгая, покрыла меня всего с ног до головы. Но, думаю, я улыбался при этом.

Появились Филандер Гроот и Седенко. Они пробирались между поваленными деревьями ко мне. Гроот нес еще одну стеклянную пику в руке. Маленький человек от всех своих сил воткнул ее в бок дракона.

Бестия издала звук, похожий на оханье, и содрогнулась от новой боли. Потом дракон кинулся, не разбирая дороги, прочь, и сокрушил одну из стен дома, повалившись в груду битого, перемешанного с поваленными деревьями стекла. В течение нескольких мгновений нам казалось, что он кинется снова, он всхрапывал, и кровь еще текла их его раны.

Птицы перелетали к новой добыче. Снова раздался сильный, гулко звучащий рев умирающего дракона.

Последний долгий стон, и он затих. Птицы накинулись на свежие раны.

Филандер Гроот и Григорий Седенко подошли ко мне. Их восхищение было безмерно. Я посмотрел на свою руку-она была разрезана почти до самого локтя. На ногу я не мог наступать.

Я подошел к трупу лошади. Седельные сумки, кажется, не пострадали.

- Маленькая бутылочка...-Я замолчал-на меня нахлынула новая боль.

Седенко знал, какую бутылочку я имею в виду. Он подбежал к седельным сумкам и отыскал ее. Бутылка оказалась цела. Потребовалась секунда, чтобы прочистить горлышко. Седенко вставил мне горлышко между губ, и я немного отпил. Боль пропала, и мне показалось, что на рану мне положили холодный тампон. Потом я потерял сознание. Мне приснилось, что я снова мальчик в замке Бек, и все приключения-только выдуманная игра.

Когда я пришел в себя, мои друзья обмыли меня и переодели в свежее белье. Некоторое время я не мог поверить, что действительно одержал победу над драконом.

На моей левой руке был рубец от раны, но я мог ею двигать, правда, немного скованно, и чувствовалась только легкая боль. Точно так же зажила и нога.

Филандер Гроот улыбнулся мне и подкрутил свои усы. Он был как всегда невозмутим. И его костюм был так же безукоризненен, как и мое поведение.

- Ну, теперь ты настоящий рыцарь, капитан фон Бек,-сказал он.-Для успешного завершения поисков Грааля вы убили дракона.

Он отложил свой меч и подал мне тетрадь в переплете изумительной работы.

- Теперь,-произнес он,-вы можете быть рыцарем и без клинка.

Я не пытался взять подарок. Я до сих пор был в неведении, зачем он сделал этот жест и почему он с такой готовностью последовал за нами.

- Благодарю вас,-ответил я.

Мы находились в одном из углов Дома птиц. Сквозь листву можно было различить прозрачную стену и кости дракона. Птицы исчезли, в ожидании, что где-нибудь поблизости снова прольется кровь.

Я поднялся на ноги.

- Вы все время пребывали в неведении,-заметил Филандер Гроот, пряча свой меч.

- Многие часы,-напомнил я ему,-потрачены на Клостерхайма.

- Возможно,-ответил волшебник.

Седенко сходил и привел двух оставшихся лошадей.

- Я разведал: огромная низменность лежит перед нами, на противоположном конце ее виден лес, который растянулся по всему горизонту. Я думаю, что мы достигли края мира, капитан,-сообщил он.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

- Эта страна похожа на мою родину-она почти как степи Украины,-почти с радостью произнес Григорий Петрович Седенко.

После широкой, поросшей травой степи мир как будто вздымался вверх и пропадал в зеленоватой голубизне огромного спокойного леса.

Мы миновали небольшое нагромождение камней, выглядевшее как несколько недостроенный город.

- Граф Отто любил эту стену,-сказал Филандер Гроот.-Рассказывают, что он построил свой замок на виду у Неба, и что он, когда умер, не захотел один вознестись туда, а взял с собой и замок. Поэтому теперь десь нет и следа его.

- Цель моего путешествия не должна находиться далеко отсюда,-предположил я.

- Грааль все еще находится там?-спросил Седенко.

- Мне бы это тоже хотелось знать.-Я ненадолго замолчал.-Хотелось бы мне знать, что все эти приключения и все эти тяжкие испытания имеют хоть какой-нибудь смысл. Человек борется за мечту, которую он создает сам благодаря вмешательству своей судьбы. И все эти лишения, я думаю, ведут ни к чему иному, как к лишениям и нужде.

- Вы стали фаталистом,-заметил Филандер Гроот, не оборачиваясь.

- Я знаю, что человек смертен,-продолжил я свою мысль,-что он не может победить голод и болезни. Я всегда успокаивал себя тем, что я человек дела, и все, что я делаю-к лучшему. А все, что я принес в мир,-это еще больше боли.

- Но сейчас вы в пределах досягаемости лекарства,-дружески успокаивал Филандер Гроот.-Вдруг это дествительно возможность освободить людей от их зависимости, от заточения, от Бога и Люцифера. Мы можем увидеть восход нового мира, мира разума.

- А что поможет, когда людям наскучит разум, как и все остальное человеческое?-спросил я.-Почему мы должны подчиняться их несчастной логике, создавая законы, которые не приносят ничего хорошего?

- Ну, ладно,-согласился Филандер Гроот,-может быть, это все, что мы имеем. Разве мы не должны учиться на ошибках?

- В уплату нашей собственной человеческой сущности?

- Вполне может быть.-Филандер Гроот пожал плечами.-Я только возьму свою лошадь, рыцарь. Я буду следовать за вами, сколько смогу.

- Разве у вас больше нет волшебных сил, которые вам помогают?

- Все израсходовано, как я уже говорил. Вожди Ада отзывают оставшиеся на Земле силы. Я предвидел это раньше и рад, что так случилось. У меня нет настроения сейчас что-либо терять, и моя тяга к потерям давно иссякла.

Внезапно Седенко закричал:

- Посмотрите! Смотрите назад!

Мы повернули головы.

Одновременно с трех сторон к нам приближалось большое темное облако.

- Это Клостерхайм со своим адским отрядом,-проговорил Филандер Гроот.-Вы должны их остановить, капитан фон Бек. Они хотят убить только вас.

- Их много?-спросил я.

Он улыбнулся.

- Достаточно.

- Они удовлетворятся вами. Филандер Гроот, я настаиваю на том, чтобы вы скакали со мной. Садитесь позади меня,-распорядился Седенко.

- Я люблю жизнь,-сказал волшебник.-И я принимаю ваше предложение, московит.

Мы продолжили наше путешествие втроем на двух лошадях-Филандер Гроот трясся за спиной у Седенко. Мы продвигались гораздо медленнее, чем хотелось бы, и большое черное облако нагоняло нас с каждым шагом. Скоро уже земля вибрировала под нами, как при землетрясении, но мы не замечали этого, глядя за голубовато-зеленую линию горизонта.

Почти сразу весь мир потемнел.

Позади нас из тучи пыли вынырнул отряд воинов Ада с Клостерхаймом во главе, перед нами было Небо, которого мы не сможем достичь. Мы находились теперь как бы в чистилище-последние трое смертных, спасшихся от беспощадной и лишенной смысла войны, уничтожившей весь мир, и мы оказались между враждующими армиями.

До леса оставалось еще много миль, когда за нашими спинами раздался боевой клич, и мы увидели около дюжины всадников, направляющихся к нам. Это был передовой отряд воинства Клостерхайма.

Это были неожиданные, удивительные воины с иссохшимися, изъеденными проказой лицами. На некоторых из них плоть отпала, и были видны кости. Все они ухмылялись застывшими улыбками трупов.

Ни один из них не обнажил меча-они знали, что оружие тут бессильно.

Они настигали, и было невозможно уйти от них. Я подумал о том, чтобы применить волшебные формулы, которые их смогли бы удержать. Однако Гроот нашелся первым, он закричал:

- Братья! Зачем вы преследуете фон Бека? Посмотрите, вот он, уже совсем близко от Леса!

Когда они повернули свои мертвые взгляды на меня, Гроот уже более тихим тоном заметил:

- Кажется, это молчаливые отродья... Всадники пришпорили коней и еще немного приблизились к нам. Позади них по всему горизонту виднелась приближающаяся армия. Из-за этого нашествия померкло солнце, темнота все сгущалась.

С востока ледяным ветром пришел холод, но он не остановил меня, и мы продолжали скачку.

- Король Ариох распространяет влияние,-сказал Гроот, оглядев черное облако.-Он поставил во главе своего воинства Клостерхайма.

В воздухе распространялся запах гнилой плоти: руки трупов тянулись к нам. За первыми всадниками следовали другие, вновь и вновь прибывающие: странные существа-наполовину обезьяны, наполовину люди, с пиками и деревянными кольями, на концах которых были вставлены шипы. За ними следовал воин с несколькими лицами и серыми волосами, в зеленовато-белой тоге и без доспехов. С обеих сторон его окружали демоны, похожие на воинов прошлых столетий, но на дьявольских конях-демонах, шли женщины с выпавшими зубами, женщины со свиными сосками вместо грудей, с образованиями, отделяющими плоть от тела, а мы все скакали голова в голову с этими дьявольскими созданиями. Седенко звал на помощь Бога, проклинал его, звал на помощь Папу и Святую Софию. Гроот был бледен, и от прошлого веселого настроения у него не осталось и следа.

Хлюпающий, чавкающий, кашляющий звук раздавался у нас в ушах, и в такое состоянии мы уже не замечали вони. Наши кони очень устали. Я посмотрел на Седенко, за спиной которого сидел волшебник. Мне показалось, что Филандер Гроот так же обуян ужасом, как и я, и что он полностью деморализован. И теперь нам не оставалось ничего другого, кроме как надеяться, что мы достигнем леса раньше, чем нас остановят.

Мы попытались совершить маневр, разделившись, но это не помогло. Наши преследователи цепко держались за нашими спинами и начали окружать нас.

- О Боже, будь снисходителен ко мне! Я умоляю! Я умоляю!-кричал Саденко, разрубая до седла одного из демонов.-Я обещаю, что стану монахом!-Слетела еще одна голова. Кровь брызнула казаку на лицо. Он плакал, он никогда не знал страха смерти. И я подумал-уж не просит он у мертвяков пощады?-Матерь Божья, прими меня к своему сердцу!

Воющая масса затопила нас, окружая все больше и больше, но ни один меч не поднимался на нас, ни один удар не был нанесен. Клостерхайм, видимо, приказал захватить нас живыми. Он успокоится только тогда, когда увидит нашу смерть собственными глазами.

- Волшебная книга!-кричал мне Седенко.-Там, в волшебной книге, должно было что-нибудь на этот случай.

Я достал книги из седельной сумки, одну за другой, я прокричал заклинание, потом еще одно, которое запрещало слугам Ариоха находиться поблизости от говорящего. Но никаких изменений не произошло среди адских созданий. Это могло лишь означать возросшее влияние Ариоха и ослабление силы Люцифера. Я кинул волшебные книги в ухмылявшиеся, шелушащиеся лица. Я бросил карты в Клостерхайма, когда он пробирался сквозь массу своего воинства к нам. В ответ он рассмеялся замогильным смехом, протянул руку, поймал планшет с картами, открыл его и вытряхнул карты на землю. Пожав плечами, он сказал:

- Теперь вы принадлежите мне, фон Бек.

В это время Филандер Гроот тихо слез с коня и встал между нами.

- Клостерхайм,-сказал он слабым голосом, который оттенял значение сказанного.-Вы-воплощение духовного невежества.

Клостерхайм издевательски ухмыльнулся.

- Но я здесь, Филандер Гроот, и моя звезда в зените, а все, что вы так любили, увенчалось бесславным концом. Возможно, вы скажете, что это несправедливо. И я предупрежу, что быть сильным-означает иметь свои собственные законы, дела и силу.

- Вы скоро потеряете силу, Иоганес Клостерхайм, король Ариох долго не продержится.

- Я повелеваю всем этим.-Клостерхайм указал распростертыми руками на бесконечные ряды проклятых.-Люцифер повержен! Смотрите! Мы почти достигли границ Неба! Стоит только захотеть, и мы завоюем Святой Город. Мы свергнем слабого старого декадента Бога, который там засиделся. Мы свергнем его идиотского сына. Ариох вынуждает меня, это правда, но он использует меня так же, как Люцифер фон Бека.

- В отличие от вас, фон Бек мужественен,-сказал Филандер Гроот.-Но для вас, Иоганес Клостерхайм, это пустой звук.

- Какой смысл в мужестве? - Сомнение порождает мысли и поступки,-говорил волшебник.-Сомнение ведет по меньшей мере к лучшему пониманию мира. Все остальное в сомнении бессмысленно, причем вы ставите ваши желания превыше возможностей. У меня предчувствие, Иоганес Клостерхайм, что в конце концов вы не найдете успокоения. Ваши сомнения-наихудшие из тех, какие могут быть. И поэтому лица обманывают вас, как вы, несомненно, обманываете короля Ариоха, который тоже, несомненно, обманывает своего повелителя Люцифера. А кого обманывает Бог, спрашиваю я себя... Возможно, простого смертного, который счастлив своим существованием и не обманывает никого.

- Я больше не хочу слышать этих глупых рассуждений,-заявил Клостерхайм,-вы задерживаете меня, Филандер Гроот. Если будете задерживать и дальше, я убью вас!

Филандер Гроот выпрямился. Он выглядел теперь очень эффектно и теребил усы.

- Ба! Это неудачная шутка, Иоганес Клостерхайм. Если вы так говорите, то, видимо, готовы что-то сделать.

Адские создания вокруг нас вертелись и извивались, шипели и скреблись, так сильно они жаждали нашей смерти.

- Это все, что вы жаждали от жизни?-продолжал Филандер Гроот, движением руки указывая на демонов и полумертвых полуживых людей.-Неужели? Страх-самое естественное из человеческих чувств. Вы знаете это?

Клостерхайм все еще не мог оставить волшебника без внимания. Он пожал плечами:

- Но вы должны иметь в виду, что страх не имеет значения тогда, когда достигаешь цели. В ином случае он лишен смысла, так, философ?

- Я полагаю, что наш темперамент ему противостоит,-сказал Филандер Гроот таким тоном, будто играл роль гостеприимного хозяина,-и каждый из нас может представить побудительные мотивы и цели других.

Он поднял руку вверх. Это выглядело так, будто он что-то показывает. На его ладони возник шар цвета пылающего золота. Он светился все сильнее и сильнее, пока все тело Гроота не оказалось охваченным пламенем. Со спокойным выражением достигнутого успеха на лице он посмотрел на нас, а создания Ада, бормоча и вздрагивая, подались назад. Гроот двинул рукой, и огненная река запылала перед демонами, стоявшими вокруг нас. Некоторые очутились прямо в пламени, не имея возможности выйти из него. Еще одно движение руки-и несколько дюжин других созданий запылали.

Клостерхайм отпрянул назад и попытался закрыться рукой от жара. Он закричал:

- Что?! Вам не провести меня! Убейте его!

Будто происходящее было самым обычным делом, Филандер Гроот заговорил со мной:

- Через некоторое время я умру. Но удержу их настолько, насколько смогу.

- Спасаемся вместе!-предложил я ему.

- Нет. Я рад этому.

Я посмотрел на запад, где расстилалась моя цель-зеленовато-голубая дымка.

- Держите!-Я кинул ему бутылочку, содержащую эликсир Люцифера. Он поймал ее с благодарным кивком и приложил к губам.

- Седенко!-закричал я своему спутнику. Потом пришпорил коня.

- Вы будете убиты!-Услышал я крик Клостерхайма позади себя.

Мы помчались по заросшей травой равнине. Все застилала пелена, и можно было различить только золотой огонь, который пожирал ряды проклятых. Седенко был бледен, как труп. Он все время оборачивался. Мне казалось, он плачет.

Я видел, как движется Филандер Гроот, и между нами и адским воинством пролегла река пламени. Запах тления пропал, и мы двигались теперь в свежем воздухе.

Когда мы достигли леса и были между первыми деревьями, Седенко почти свалился с коня, держась за его шею. Его дыхание срывалось. Беспомощный звук срывался с его губ.

Я видел, что его плечи вздрагивали. Он плакал.

- Они убили меня! О, ради всех святых, они убили меня, капитан! Золотой огонь погас. Оставшиеся воины Клостерхайма устремились в нашу сторону.

Я знал, что они не могут войти в Лес на Краю Неба и будут ожидать моего возвращения.

Я соскочил с измученного коня и обнял Седенко. Я поднял его и усадил обратно в седло. Кровь его запятнала мое платье. Он взглянул на меня, на его лице было несчастное выражение.

- Неужели я тоже проклят, капитан?! И тоже отправлюсь в Ад?!

Я не смог ответить.

Когда он умер, я встал и огляделся. Вокруг было тихо. За деревьями расстилалась темнота, но лес не казался густым, в темноте блуждали серые мерцающие огни, будто злоба проникла и сюда.

Я обратил свое лицо к небу и расправил плечи.

- О, я проклинаю тебя, я ненавижу твое Небо и я ненавижу твой Ад! Делай со мной что хочешь, но знай, что твои желания меня не касаются, а мольбы не имеют значения!

Я говорил это Никому. Вселенной. Пустоте...

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Тишина пришла в мир. Поверхность долины, насколько хватало глаз, покрывало воинство Клостерхайма-ожидающая, сплоченная воедино масса. Зелено-голубой лес напоминал мне о том, благодаря кому я попал сюда, чтобы завершить сделку с Люцифером. Ни зверей, ни птиц, ничего здесь не было, только сладкий запах цветов и трав.

Я собрал листья и дикие тюльпаны и покрыл ими тело Седенко. У меня не было сил его похоронить. Я зарезал его коня, чтобы он охранял своего хозяина. Затем сел в седло и поскакал в тишину леса. Своеобразное оцепенение охватило мое тело и разум. Может быть, я больше не был равнодушным к страданиям других, к их боли?

Мне стало понятно, что со времени, когда я заключил договор с Люцифером, я изменился так же сильно, как в период с моего детства и до события в Магдебурге. Изменения были незаметными. Не было ничего подобного откровениям. Моя душа просто стала другой. Теперь я знал, что Бог ответственен за Боль Мира. Я решил следовать собственной дорогой. Если мне удастся снова достичь мира, который я покинул, я буду служить не только протестантам, но и католикам. Я буду использовать свои воинские знания, если этого потребуют обстоятельства, но никогда не приму участие в войне добровольно. Я скорбил по Седенко и по Филандеру Грооту и говорил себе, что я должен просить о милости отомстить за их смерть, но, тем не менее, не испытывал никакого собственного гнева против бедного Иоганеса Клостерхайма, тяжелое положение которого ухудшалось с каждым днем тем больше, чем большей он обладал властью.

Местность стала подниматься и, видимо, вела к концу моего путешествия.

Я скакал многие часы, пока не стало ясно, что в этом лесу не бывает ночи. Небо было свободно от облаков, и солнце все еще стояло в зените. Внезапно я услышал детский смех. Взобравшись на пригорок, я увидел покрытый дранкой дом с несколькими пристройками-конюшней и дровяным сараем. Три маленьких мальчика играли во дворе, а в дверях дома стояла седовласая женщина со стройной фигурой и чистой молодой кожей. Даже в отдалении я видел ее глаза, они были зелено-голубого цвета, как и лес. Женщина улыбнулась и помахала мне.

Недолго думая, я подъехал ближе и въехал во двор.

- Должен вас предупредить,-сказал я,-большая армия из Ада окружила ваш Лес.

- Я знаю,-ответила хозяйка.-Как вас зовут?

- Меня зовут Ульрих фон Бек, и я ищу кое-что. Точнее, Святой Грааль, чтобы освободить мир от его боли и чтобы Люцифер мог вернуться обратно в небесное царство.

- Ага,-произнесла она,-вот наконец и вы, Ульрих фон Бек. И здесь, у меня есть то, что вы ищете.

- Что у вас есть, добрая женщина?

- У меня есть то, что вы называете Граалем... Думаю, это как раз то, что вы ищете.

- Я не могу в это поверить. До сих пор я не верил, что смогу найти Грааль, и еще меньше верил, что получу его от кого-нибудь вроде вас.

- О, Грааль-особенная вещь, и у нее особенное предназначение, Ульрих фон Бек.

Мои ноги отказывались идти. В глазах у меня потемнело. Впервые за все время я понял, насколько невежественен.

Женщина приказала одному из мальчиков взять у меня коня. Она положила руку на мое плечо. Рука оказалась неожиданно сильной.

Она ввела меня в прохладное спокойствие своего дома и усадила на скамью. Она подала молока, дала мне хлеба, намазанного медом. Она сняла с меня шлем и погладила меня по голове. И тут я расплакался.

Я плакал в течение целого часа. Когда мне стало легче, я посмотрел на женщину и сказал:

- Все, что я любил в прошлом, потеряно.

- Так должно быть,-проговорила она.

- Мои друзья мертвы. Моя единственная любовь в руках Сатаны, как и я сам, и я не могу рассчитывать на то, что мой повелитель сдержит свои обещания.

- Люциферу нельзя доверять.

- Он обещал освободить мою душу.

- Да, это все, о чем его можно попросить, Ульрих фон Бек, но для смертных такая просьба бесполезна. Можно просить силы и знаний, но это тоже бесполезно, если в обмен за это отдается душа. Многие приходили ко мне в лес, многие солдаты и многие философы.

- В поисках Грааля?

- Да.

- И вы показывали им его?

- Да, некоторым показывала.

- И они забрали его с собой в мир?

- Один или два-да.

- Теперь все на своих местах. У Грааля нет никаких особенных свойств.

- Этого я не говорила, Ульрих фон Бек.-Она подошла ближе, снова наполнила молоком высокую кружку и намазала медом хлеб.-Многие ожидали от него магии. Многие-по меньшей мере небесной музыки. И многие были так бедны, Ульрих фон Бек, и так несчастны, что не могли вынести правду.

- Как? Неужели Грааль-исчадие Сатаны? Если это так, то все, что я совершил, не имеет никакого значения.

Она улыбнулась.

- Вы ожидаете нечто особенное, так как ваше сознание заставляет ожидать вас этого. Я сама была страшно разочарована, когда узнала правду, так же, как Клостерхайм, который теперь повелевает адским воинством.

- Клостерхайм здесь побывал? Когда?

- Много лет назад. Он искал Грааль, как и все остальные. Но он ожидал многого и не получил ничего. И он ушел восвояси, полоснув меня на прощание мечом.-Она показала на свою левую грудь.

- Но он вас не убил?

- Конечно нет. Он был не очень сильным тогда.

- А теперь стал во много раз сильнее.

- Он хотел знать то, чего не знал Люцифер. Только, я думаю, что вы, Ульрих фон Бек, знаете это.

- Все, что я узнал-это несправедливость мира.

- Ага,-сказала она,-и это все, что вы узнали? И это все?

- Думаю, да,-ответил я.-Удивительное-на самом деле ложь, метафора, которая помогает правде. Единственное, что мне хотелось бы знать,-как можно узнать Боль Мира, добрая женщина. Или, по крайней мере, я хотел бы знать, что с ней делать.

- А если это случится, Ульрих фон Бек?

- Если хотя бы единственный раз соврать себе или кому-то другому, это приведет к Боли Мира. И боль, милостивая госпожа, наводит боль. И неважно тогда, кто виноват-святой или грешник, Бог или Дьявол. Нужно стремиться к тому, чтобы становиться человечнее и любить свое человеческое естество.

Я замолчал.

- Это все, что я узнал, милостивая госпожа.

- Это то, что поддерживает Небо,-произнесла она.

Я посмотрел в окно.

- Неужели существует такое место-Небо?

- Я уже думала над этим,-улыбнулась женщина.-Идемте, Ульрих фон Бек, мы немного прогуляемся.

Я чувствовал себя освеженным. Она взяла меня за руку и вывела из дома, провела по лесу, добравшись до пропасти, из которой восставал зелено-голубой лес.

Буквально мгновенно мною овладело убеждение, что мой дух и мое сознание расширились и возникло состояние, которого раньше у меня никогда не было. Состояние спокойствия и мира, какого до сих пор я ни разу не испытывал. Но женщина держала меня за руку, и я вынужден был отвернуться от Неба.

До сих пор не могу себе простить, что тогда не всмотрелся в то, что представляло собой Небо. Оно было облегчением, пониманием. Вполне может быть, что суть отличия Неба от Ада является отличием знания от незнания.

И я отвернулся от Неба.

Я повернулся к Небу спиной и пошел вместе с женщиной обратно в дом. Дети исчезли, во дворе были только конь и корова, которые мирно щипали траву.

Я подошел к столу и налил себе молока из кувшина.

- Где же мы находимся?-спросил я ее.-И где находится Небо?

- Это можно только увидеть, а рассказать невозможно.-Она подошла к деревянному шкафу, стоящему у стены, и открыла створку. Оттуда она вынула маленький кувшин и поставила его передо мной на стол.

- Это?-Кроме кувшина я не видел ничего.-Это-Святой Грааль?..

- Это та вещь, про которую вы думаете, что она-Святой Грааль,-ответила она.-И он свят, я думаю. И сделала его я. И все, что он дает-это гармония. Он делает любого, кто находится неподалеку от него, сильным. Но по иронии он может это сделать только с тем, кто уже силен.

- Я, чья душа стоит на службе у Люцифера, должен быть сильным?

- Вы мужчина. И смертный. И вы не отличаетесь от других. Но вас нельзя уничтожить. Да, фон Бек, вы сильны.

Я указал пальцем на маленький кувшин.

- Мой повелитель не поверит в это.

Она пожала плечами.

- Ваш повелитель-сопляк,-сказала она.

- Ну, хорошо, я отнесу ему это,-согласился я.-И я расскажу ему, что вы мне сказали. Что я принес ему лекарство от Боли Мира.

- Вы принесете ему гармонию,-говорила она.-Это-лекарство. Оно находится в каждом из нас.

- Может быть, у этого предмета есть какая-нибудь другая сила, милостивая госпожа?

- Самая сильная сила-это сила гармонии,-тихо сказала она.

- Это трудно представить,-я почти развеселился.

Она улыбнулась. Потом встряхнула плечами и больше не захотела распространяться на эту тему.

- Ну, благодарю вас за гостеприимство, милостивая госпожа. И за ваш подарок, Святой Грааль. Могу ли я в него верить?

- Думайте, что хотите. Этот кувшин-то, что он есть,-заключила она.-И он создан для вас, верите вы в это или нет.

Набрав воздуха в легкие, я взял кувшин. Он тепло лег в мою руку. У меня снова возникло подозрение, что меня обвели вокруг пальца.

- Я благодарю вас за ваш подарок,-еще раз сказал я.

- Это не подарок,-напомнила она.-Он вам еще послужит, Ульрих фон Бек. Имейте это в виду.

- У меня не будет возможности воспользоваться им, когда я найду своего повелителя.

- Здесь вы не можете его отыскать, но когда вы сделаете это, то сможете достичь Ада или того места, где властвует Ад. Это правильно.

- Но, милостивая госпожа... я совершил такое длительное путешествие! И что я принесу?

- Правило действует только один раз. Когда пересечете Лес, воспользуйтесь кувшином. И он тогда вам послужит.

- Клостерхайм и орды Ариоха поджидают меня у леса.

- Все равно,-сказала она.- Я знаю.

- Итак, в тот момент, когда я окажусь у выхода из леса, то смогу достичь своей цели?

- Как вы захотите.

- Вы должны мне сказать!-Слезы выступили у меня на глазах.-О, милостивая госпожа, вы должны мне это сказать.

- Возьмите Грааль,-сказала она.-И выполняйте то, что вам предписано, и он будет вам служить. Покажите Клостерхайму Грааль и напомните ему, что раньше он уже видел его.

- Он посмеется надо мной.

- Конечно, он будет над вами смеяться.

- Он убьет меня!-воскликнул я.

- Вы должны мужаться!

Она встала, и я понял, что это означало, что мне пора уходить.

Когда я вышел во двор, один из мальчиков уже держал моего коня на поводу. Второй сидел на завалинке и наблюдал за мной. Третьего, который занимался с коровой, я не увидел.

- О вас не будут рассказывать легенды,-на прощание сказала седовласая женщина.-Но среди тех, кто приходил ко мне, вы понравились мне больше всех.

- Мать,-сказала я.-Назовите мне свое имя.

- Ах,-легко выдохнула она.-Я всего лишь обыкновенная женщина, которая сделала кувшин из глины, и которая живет в крестьянском доме в Лесу на Краю Неба.

- Но ваше имя?

- Ах, называйте меня как хотите,-сказала женщина. Потом улыбнулась теплой улыбкой и положила свою руку на мою.-Называйте меня Лилит, некоторые зовут меня так.

Она легко шлепнула моего коня по крупу, и я поскакал на восток. Туда, где меня поджидал Клостерхайм и его темное воинство.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Все было совершенно безнадежно, и я знал это, но все равно пробирался к месту, где оставил труп Седенко.

Мне вдруг вспомнилась одна сага, где Грааль фигурировал в качестве средства, возвращавшего умерших к жизни. Я держал маленький кувшин над трупом бедного проклятого друга, но его веки не дрогнули, и грудь не приподнялась от дыхания, как от чуда, и на его лице было все то же мирное выражение, как тогда, когда я осыпал его листьями и цветами.

Эта мечта, подумал я, не имеет смысла. Этот глиняный кувшинчик не больше, чем глиняный кувшинчик. Я ничего не узнал, ничему не научился.

Потом я двинулся дальше, прочь от зелено-голубого Леса на Краю Неба, и оказался один против орд восставшего Ада, и когда из бесконечно длинного черного облака выехал Клостерхайм, я достал свиток пергамента.

- Я прошу вас о возможности закончить это приключение вместе со мной,-сказал он, потер лоб и облизал губы.-Вы и я, мы очень мужественны, фон Бек, вместе мы можем штурмовать и покорить Небо. Вы представляете себе, что вам будет принадлежать?

- Вы безумны, Иоганес Клостерхайм,-ответил ему я.-Филандер Гроот уже говорил мне об этом. Он был прав. Как вы хотите достичь высот Неба?

- Точно так же, как достиг этого в Аду, вы, сопляк!

- Я нашел Грааль и я прошу вас пропустить меня без задержки, так как теперь я направляюсь к своему повелителю. Мои поиски увенчались успехом,-твердо проговорил я. - Вы обмануты. И вы не первый, кого обманули.

- Я знаю, что вы видели Грааль и хотели увезти его с собой. Но везу его я. Клостерхайм, не спрашивайте меня, почему я это делаю, потому что я уверен, что вы можете привести кучу доводов, почему вы не взяли его в свое время.

- Вполне возможно, ведь он является фальшивкой. Не удивляйтесь. Либо Бог нас обманывает, либо он не обладает властью. Именно поэтому я решил податься на службу к Люциферу, а теперь вообще перешел на сторону его противников.

- Вы хотели служить цели, но потом засомневались.

- Моя цель преследует далеко идущие планы, фон Бек, я представлю вам все, что вы пожелаете.

- Вы можете предложить мне больше, чем Люцифер?-спросил я.-Вы верите, что ваша власть столько же сильна, как и его?

- Она должна быть такой.

Он подал знак, и вся темная масса адского воинства двинулась ко мне. Я слышал шорохи и другие звуки. Я видел страшные изуродованные лица. Шаг за шагом они продвигались ко мне.

- Только сила обладает властью,-торжествовал Клостерхайм.-Смерть и страдания-средства, которые поддерживают власть. Справедливый мир-это мир, в котором Иоганес Клостерхайм имеет все, что он желает.

Я вынул маленький глиняный кувшин из сумки.

- Это то, что вы презрели в свое время?

Земля содрогнулась. Из рядов адского воинства донеслось нечто похожее на вздох.

Взгляд Клостерхайма стал жестким.

- Да, это то. И вы вместе со своей фальшивкой будете уничтожены, как я вам уже говорил.

- Тогда смотрите!-воскликнул я.-Пусть ваша армия смотрит! Смотрите!

Я не знал, почему кричу эти слова. Я поднял Грааль над головой. Он не излучал никакого света. Из него не раздавалось никакой музыки. В общем, не происходило ничего. Он оставался тем, чем был,-маленьким глиняным сосудом.

Но только тут и там из рядов проклятых на него уставились глаза. Они смотрели на него. И что-то похожее на умиротворение легло на лицо каждого, кто смотрел.

- Это-лекарство!-закричал я, следуя своему инстинкту.-Лекарство от вашей боли! Это лекарство от ваших сомнений! Это-лекарство!

Бедные проклятые, которые из-за своих хозяев не видели ничего, кроме разрушения, которые не знали другого будущего, кроме страха и забвения, начали поворачивать головы и вытягивать шеи, чтобы рассмотреть глиняный кувшин. Звенело оружие.

Клостерхайм вел себя, как оглушенный. Он не смог преградить мне путь, когда я поскакал навстречу его воинам.

- Это-лекарство!-воскликнул я еще раз.-Смотрите! Смотрите!

Они падали на колени. Они слезали со своих боевых коней. Глиняный кувшин все еще не испускал никакого видимого излучения. Не было никакого чуда, кроме чуда успокоения.

Сопровождаемый едущим за мной следом Клостерхаймом, я пробрался через ряды проклятых и оказался на свободе.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я подумал, что Люцифер потерпел поражение в борьбе и во время своего бегства захватил с собой душу Сабрины и, возможно, мою.

Некоторое время я стоял у окна и наблюдал воскресшую, но такую безрадостную красоту. Я поставил маленький глиняный кувшин на стол, за которым в свое время восседал Люцифер. Потом я покинул библиотеку, пробежал прохладный холл и поднялся по лестнице в комнату Сабрины. Я не ожидал, что увижу ее там.

Я распахнул дверь.

Она лежала на постели. Выражение ее лица было таким мирным, что сначала мне показалось, что она мертва. Ее лицо за время разлуки совсем не изменилось, а волосы, такие удивительные, разметались по подушкам. Дышала она спокойно. Я приблизился к ней и поцеловал в лоб. Она открыла глаза и изумленно взглянула на меня. Потом она улыбнулась и протянула ко мне руки. Я подхватил ее.

- Ты принес Грааль,-произнесла она.

- Ты знаешь?-Я сел на край постели и обнял ее за плечи.

- Конечно, я знаю.-Она поцеловала меня.-Мы свободны.

- Я думал, что все и вся потерял,-признался я.

- Нет,-ответила она.-Ты много пережил, и ты всего достиг. Люцифер благодарен тебе. Ты достиг цели, повергнув при этом его заклятого врага!

- Значит, теперь он не повелитель нам?

- Уже нет.-Она посмотрела на меня своими умными глазами.-Он вернулся обратно в Ад. Теперь на Земле у него нет владений. - Мы его больше не увидим?

- Мы еще увидим его. В библиотеке, в полдень.-Она встала, чтобы одеться.

Я последовал за ней. Платье было белым, как подвенечное.

- А Бог?-спросил я.-Он не помирился с Богом?

- Этого я не знаю.-Она бросила взгляд в окно.-Уже близится полдень. Люцифер хотел, чтобы мы пришли вместе.

Мы обнялись еще крепче, чем в первый раз, потом покинули комнату и по лестнице спустились вниз, в библиотеку.

Немногим более, чем год назад Сабрина так же отворила тяжелую дверную створку. И снова Люцифер сидел за столом. Только в этот раз он не читал. Он держал глиняный кувшин в руках. Он повернул голову к нам и посмотрел своими удивительными лучистыми глазами. Что-то похожее на страх и удивление можно было заметить в них.

- Желаю тебе доброго утра, капитан фон Бек,-поздоровался он.

- Доброе утро, князь Люцифер.-Я поклонился.

- Хочу вам сообщить,-сказал он,-что ваши друзья более не находятся в Аду. Я освободил их души, как освободил вашу.

- Итак, Ад все еще существует,-заметил я.

Он засмеялся. Удивительный звонкий смех.

- В самом деле. Это спасение мира от боли никоим образом не сказалось на Аде, а люди получили спасение от всех своих бед.

Он поставил кувшин обратно на стол и встал. Его обнаженная кожа переливалась серебряным огнем, и в ангельских черных глазах все еще лежала печать прошедшего.

- Я больше не хочу иметь ничего общего с вашей землей,-произнес он, подошел ближе и посмотрел на нас сверху вниз. В его глазах можно было прочесть если не любовь, то, по крайней мере, какого-то рода расположение. Мне до сих пор не было ясно, зачем он лгал. Он протянул к нам руки и обнял нас. Удивительное чувство, которое мне при этом передалось, заставило меня растеряться.

Потом он поднялся в воздух, заведя руки назад.

- Я разговаривал с Богом,-объявил Люцифер.

- И он согласился принять вас обратно, ваше высочество?-тихо спросила Сабрина.

Его звучный голос был почти так же тих, как и ее.

- Не думаю, что это именно так, но надеюсь на это.-Князь Тьмы улыбнулся. Это была просительная и немного грустная улыбка.

- Меня не возьмут на Небо,-продолжал Люцифер.-Может быть, поэтому у меня изменился взгляд на мир. Если я принесу в Ад человечность, тогда я, Люцифер, буду допущен ко всему тому, что было мне доступно раньше.

- Тогда вы все еще господин этой Земли, ваше высочество?-поинтересовался я.-Теперь здесь правит не Бог?

- Я властвую не так, как раньше. Меня поставили в известность, что необходимо принести в мир равновесие и человечность, и сделать лекарство от Боли Мира достоянием всех людей. Если я, а также все человечество представят сущность этого сосуда, тогда все мы будем спасены.

Люцифер наклонил голову и улыбнулся. Его смех был полон музыки, иронии и юмора.

- Какой различный смысл могут иметь одни и те же вещи, фон Бек! Какой различный смысл!

- Именно поэтому вы стали теперь нашим повелителем,-сказала Сабрина. Она потерла лоб. Было понятно, что в ней поднимается страх.

- Несомненно.-Люцифер отвернулся.-Вы-господа себе. Ваши судьбы в ваших руках. Ваши жизни принадлежат вам. Разве вы не видите, что все сверхъестественное покинуло эти места? Вы стоите перед началом новой эры человечества-времени созидания и мира.

- Эры Люцифера,-сказал я в ответ на его монолог.

Он понял смысл сказанного и улыбнулся.

- Человек, христианин или безбожник, должен учиться управлять самим собой, понимать самого себя, быть в ответе за самого себя, тогда не будет никакого Армагеддона. Если однажды человечество будет уничтожено, то в этом будет только его вина.

- В таком случае мы будем жить без войн,-сказала Сабрина. Ее лицо прояснилось.

- Но не без препятствий,-предупредил Люцифер.-Ваши собратья, ваши дети и внуки тоже будут искать лекарство от Боли Мира.

- Или предпринимать попытки,-дополнил я.

- Это, право, большой риск,-продолжал Люцифер.-Я должен вас предупредить, фон Бек, что я заинтересован в успехе вашей карьеры. Впрочем, всякий должен служить во имя добра, капитан.

Люцифер отвернулся от нас. Его мерцающее тело как будто охватил темный огонь, и через несколько мгновений в библиотеке остались только мы.

Глиняный кувшин он забрал с собой.

Я пожал руку Сабрины.

- Ты еще боишься?-спросил я ее.

- Нет,-ответила она.-Я благодарна. Мир теперь освобожден от сверхъестественного и адского. Я счастлива вдыхать запах лугов и слушать пение птиц. И быть с тобой, капитан фон Бек.

- Мир все еще неспокоен,-сказал я ей.-Но не из-за Люцифера.

Я крепко держал ее за руку.

- Теперь мы можем возвращаться домой, в Бек,-заключила она.

* * *

Сабрина и я обвенчались в старой часовне замка Бек. Мой отец умер вскоре после нашего обручения, он был рад, что я с ним и что теперь я стал праведником, как он того и желал. Он считал, что я "подрос", и он сильно полюбил Сабрину, думаю, так же сильно, как и я.

Сабрина родила нам двух дочерей и сына, которые живы и здоровы. Мы не успокоились и не замкнулись на семейном очаге и долгие часы проводили в спорах со знаменитыми людьми, которые особенно сильно поражались естественно-философским знаниям Сабрины, а так же тому, что им не особенно понятны были мои устремления.

Люцифера я больше не встречал и, возможно, больше никогда не увижу.

Иногда я думаю, принадлежит ли мне моя душа. Ведь, вполне возможно, Люцифер солгал нам про то, что Господь разговаривал с ним. Неужели вообще был возможен такой разговор Бога с Люцифером о господстве над целой Землей?.. Или Бог не давал подобных рекомендаций?..

Конечно же, такие мысли я никому не доверял, только теперь, так как думаю, что скоро умру.

Мир-несчастливое место для того, кто приходит к подобным заключениям. Я вижу немногие признаки того, что разум торжествует или будет торжествовать. Но я надеюсь, хотя и слабо, что человечество спасет себя и что Люцифер нам не солгал.

Я побывал в Аду и думаю, что у меня нет особого желания попасть туда снова. Правда, мне кажется, что Небо подходит мне еще меньше.

В замке Бек мы были счастливы. Мы стремились к гармонии, но не с помощью крамольных мыслей и шатких аргументов, и гармония нас не миновала. Кажется, гармония приходит со временем.

Война больше не коснулась нас и счастливо завершилась. После войны мы больше не слышали ничего о сверхъестественных королевствах. Чума миновала Бек. Благодаря удачным сделкам мы стали богаче. Музыканты и поэты искали нашего общества и одаряли нас своими талантами, так что мы поддерживали блестящее общество.

В году 1648, противники, сражавшиеся в войне против друг друга, заключили мир, не особенно по доброй воле, но скорее всего из-за того, что потеряли много денег и людей. После этого еще несколько лет в наши владения возвращались беженцы, которые не были знакомы ни с чем, кроме войны, которые родились во время войны, которые всю жизнь провели в войне. Мы давали им землю неподалеку от Бек. Многие из них до сих пор живут у нас, и так как они знали только войну, то очень долго привыкали к мирной жизни.

В году 1678, моя жена Сабрина умерла естественной смертью и была со всеми обрядами похоронена в фамильном склепе. На некоторое время остался я один. Наши дети за границей: сын изучает медицину и естественные науки в Парижском университете, где его очень ценят. Моя старшая дочь-посол в Лондоне (я слышал, что ее салон пользуется популярностью) и она дружит с самой королевой, а моя младшая дочь вышла замуж за подающего надежды врача в Любеке.

Если Люцифер не обманул меня, то я от всего сердца и чистой души попрошу его, чтобы он все же проследил за человечеством и человечностью в мире и подвел людей к какой-нибудь гармонии, которая все же наступит, пусть не скоро.

Я попрошу так же, если Бог существует, чтобы Люцифер завершил свое спасение, и чтобы в один прекрасный день человечество освободилось от обоих.

С этими моими надеждами я передаю душу свою не только Богу, но и Люциферу.

Каждый мужчина и каждая женщина, все кто читает эти строки и размышляет над ними, примите мою нижайшую просьбу продолжить то, что начали я и моя жена.

Дорогу делу Дьявола.

И тогда вы увидите Небо раньше, я надеюсь, чем вашего повелителя.

Собственноручно подписано в году нашего Господа тысяча шестьсот восьмидесятом.