Пес войны

Гирхарт смотрел на устроенный по его приказу небольшой ад. Пожар ушёл уже достаточно далеко, но жар от оставшихся углей не давал приблизиться к выжженной полосе. Что творится на холмах, генерал видеть не мог, но он хорошо представлял себе ужас людей, на которых надвигается огненная стена. Конечно, полной силы пламя набрать ещё не успело, холмы слишком близко, но для хрупкой человеческой плоти с избытком хватит и этого. Теперь Лавару оставалось только одно — отступать, а вернее, попросту бежать, спасаясь от огненной смерти. Что ему удастся спастись вместе со всем или почти всем войском, Гирхарт не сомневался — фронт пожара узок и по дороге к холмам сильно расшириться не успеет. Но свою прекрасную позицию коэнцам придется оставить.

Гул пожара давно превратился в оглушительный рёв. Горячий воздух возносил вверх горящие искры, куски коры, а порой и целые ветви, охваченные пламенем. Падая на землю впереди основного фронта пожара, они разжигали собственные маленькие пожарчики, сливавшиеся друг с другом и поглощавшиеся своим родителем. Огненный вал катился вперёд, а перед ним стелился удушливый чёрный дым.

Зрелище было красивым и жутким. Вот огонь достиг холмов и стал взбираться по склонам. Казалось, языки пламени достают до небес, опаляя летящие в сторону далекого моря облака. Небо на востоке уже начинало светлеть, но на западе властвовала ночь, и обугленная земля соперничала своей чернотой с небосводом, а багровый свет дотлевающих углей казался жуткой пародией на звёзды. Там, вдали, пламя двумя большими горбами поднималось вверх по склонам холмов. Вот оно добралось до гребней, несколько минут плясало на них, потрясая рыжей растрёпанной гривой, но, не удержавшись, покатилось вниз по склону и вскоре исчезло из глаз, оставив лишь отдалённые сполохи.

Гирхарт повернулся, и, отдав последние приказы сопровождающим, направился к своей палатке. Ночь он провёл на ногах, и хотя не чувствовал себя усталым, решил, что поспать час-другой не помешает, пока для этого есть время, то есть пока будут разбирать завалы на дороге. Дольше не стоит, нужно пройти опасные холмы как можно скорее. Лавар должен отступить на север, за болото, но на всякий случай нужно быть начеку и выслать усиленные дозоры, а также быть готовыми отразить внезапное нападение — ведь теперь, когда коэнцы потеряли преимущество, им осталось только одно: попытаться устроить засаду.

Выступили вскоре после рассвета. Предчувствия не обманули Гирхарта — не успела половина армии миновать обугленные, всё ещё дымящиеся холмы, как справа, из уцелевшей рощи, на них налетели имперские солдаты. Оставалось лишь похвалить собственную предусмотрительность и отдать единственный приказ. Восставшие действовали чётко и слаженно, как на учениях прошедшей зимой, где раз за разом отрабатывались разнообразные боевые приёмы и построения. Правый фланг развернулся к нападающим, выставив копья и закрывшись щитами от засевших на холмах лучников, а голова и хвост колонны быстро загнулись, полукольцом охватывая нападавших. Угодившие в ловушку коэнцы могли только попытаться отступить, но и это у них не получилось — повстанцы рванули следом, не теряя строя и не отставая ни на шаг. Не пришлось даже задействовать все силы, хватило двух пехотных и одного конного полка. Не прошло и полутора часов, как Гирхарту доложили, что наспех сооруженный коэнский лагерь взят, а остатки армии разбегаются. На вопрос о командующем полковник Марх лишь пожал плечами. Вроде бы кто-то видел, что в человека, ехавшего под главным штандартом, попала стрела, и телохранители выносили его из боя, но живого или мёртвого, сказать было трудно. Во всяком случае, среди трупов никого похожего на Каниэла Лавара не нашли. Но особого значения это и не имело. Уцелел наместник или нет, его армия перестала существовать. Путь к Рудесским горам был открыт.

ГЛАВА 8

Как не спешил Гирхарт, но насколько дней передышки у стен Кадана он своим людям позволил. Его агентура уже разнесла по всей Западной Рамалле призыв присоединиться к нему всем, почитающим себя мужчинами и врагами Коэны. Теперь требовалось время, чтобы принять пополнение и разобраться с ним не на скорую руку, а основательно. А желающих было предостаточно, численность войска, несмотря на неизбежные потери, достигла почти шестидесяти тысяч человек, и это считая лишь воинов. Правда, больше половины — новобранцы, но это дело поправимое. В ближайшие дни и даже недели боевых действий не предвидится, будет время превратить толпу в солдат. Да и пополнить запасы провизии и фуража перед дальней дорогой не мешало, и проверить снаряжение — тоже. Опять не хватало лошадей и оружия, опять нужно было подсчитать и рассортировать добычу, выделить долю, предназначавшуюся войску, обратить в деньги то, что нельзя везти с собой и закупить необходимое для дороги, позаботиться о раненых, похоронить убитых, назначить новых командиров, раздать награды… Словом, дел хватало.