Песчаная учительница

Она подошла к окну и прислонилась лицом к стеклу; ей хотелось увидеть на улице что-нибудь знакомое или родственное, как у них в колхозе были ей знакомы плетни, трава и деревья. Но под окном бабушки рос один только маленький куст; его листья были покрыты пылью, он слабо шевелил ветвями, он истомился от жары и суши и жил точно во сне или как умерший, чужой и грустный для всех, которому не нужен никто.

— Отведи меня домой, я к маме хочу, — попросил Антошка.

Наташа вернулась к брату; он сидел скучный.

— Я хочу к нам домой, — сказал он. — Не надо блинов, я кашу буду, ее мама вчера варила…

Наташа взяла один остывший блин с загнетки и спрятала его себе за пазуху.

— А то ты в дороге есть захочешь, ты всегда не вовремя просишь, — сказала Наташа брату и подняла его на руки.

Бабушка еще была в погребе; низкая обомшелая дверь, ведущая в выход, обложенный сверху дерном, была открыта. Наташа подошла к выходу и поглядела, куда скрылась бабушка. В погребе было темно, ничего не видно. Бабушка бормотала во тьме свои слова, — должно быть, о том, что ей не хочется умирать, но она и так все время живет и живет.

Чтобы не загреметь калиткой (она еще вдобавок жалобно скрипела в петлях, будто ей было больно отворяться), Наташа прижала к себе брата и направилась по тропинке на картофельный огород и оттуда через прясло вышла к ржаному нолю.

Рожь росла тихо. В жаре и безмолвии колосья склонились обратно к земле, словно они уснули. Наташа оглянулась в незнакомом поле, желая увидеть, что застило солнце.

Дальняя молния в злобе разделила весь мир пополам, и оттуда, с другой стороны, что за деревней Панютино, шел пыльный вихрь под тяжкой и медленной тучей; там раздался удар грома, сначала глухой и нестрашный, потом звук его раскатился и, повторившись, дошел до Наташи так близко, что она почувствовала боль в сердце.

Наташа вошла в рожь, чтобы спрятаться с Антошкой. Она хотела было наискось пробежать по ржи к дороге и по той дороге уйти от тучи домой к отцу и матери, но затем передумала, потому что боялась помять хлеб, и пошла по обочине ржи. Антошка уже заметил все, что делается вдали: и тучу, и вихрь, и молнию; он прижался к сестре и спрятал свою голову около ее горячей шеи, как у матери.

Наташа пошла на дорогу и побежала по ней домой от бабушки. У Антошки болтались ноги, он бил ими нечаянно но сестре, но он старался сидеть спокойно и крепко держался: больше ему сейчас некуда было деться. Наташа спешила изо всех сил, ей хотелось лишь бы только донести Антошку домой, чтобы их не застала буря и гроза в чистом поле. Но рожь все еще была тихой, ветер сюда не дошел, и, может быть, все обойдется, может быть, страшная туча истратится вся в дальнем месте. Антошка молчал; он боялся того, что с ним будет теперь, но его интересовала туча и молния, и он хотел, чтобы случилось что-нибудь страшное, а он бы посмотрел, но только не умер. Антошка глядел через плечо сестры назад, на деревню. Он еще видел избушку бабушки, и можно было туда вернуться, но он зажмурил глаза, испугавшись, что рожь вдалеке, начиная от бабушкина двора, вдруг пригнулась и полегла — на нее нашла буря.

— Наташа, спрячь меня поскорее куда-нибудь, — сердито сказал Антошка. — Иль ты не видишь, что делается, полоумная какая!

— Дай вот домой дойти, я тебе там нашлепаю, — пообещала брату Наташа.

— Мы домой не дойдем, нас гром убьет, — прошептал Антошка. — Неси меня скорее, опять ты шагом идешь! Ты бежи!

Вихрь настиг детей и ударил в них песком, землей, листьями, стеблями травы и деревенским сором. Наташа спряталась с братом в рожь и села там на землю, но ветер пригнетал рожь столь низко, что Наташа временами видела дом бабушки, деревню и то, что было далеко в полях и на небе.

Вместе с вихрем, сквозь его горячую пыль, пошел град и стал бить в хлеб, в землю и в Наташу с Антошкой. Тогда она сейчас же укрыла Антошку собою, прилегла на него сверху и спрятала его голову в своих объятиях, тесно прижав всего брата к своему телу. Град бил по Наташе, по ее голове и спине, но она молчала, зная, что Антошке теперь не больно и хорошо — он даже шевелился под ней немного, рассматривая землю около ржаных корней в старой пахоте.

Град переменился на крупный, прохладный дождь. Антошка соскучился прятаться под сестрой; ему хотелось посмотреть, что делается снаружи, хотелось намокнуть на дожде, и он сказал Наташе:

— Пусти меня, я выглянуть хочу.

— Лежи, а то тебя громом убьет, — ответила Наташа.

— Нет, он мимо, — сказал Антошка и вывернулся из-под сестры.