Песчаное небо (СИ)

Малыша отправили на Краптис через час. Весь этот час Цейса хлопотала, колдовала над ним, по-свойски разъясняя, наставляя, обрисовывая возможные препоны и пути их решения. Такие же инструкции, надо полагать, киборг получал и на электронном уровне — Цейса частенько задействовала при общении целиком отданный ей для анализа резервный пульт — видимо, для передачи больших объемов информации. Малыш послушно внимал, растерянно съеживаясь, жужжа сервоприводами и изредка приподнимаясь на своих металлических щупальцах. Он настолько походил на настоящего несмышленыша, что у меня при его старте защемило сердце. Основную опасность для его металлического покрытия представлял мощный грозовой фронт. Атмосфера Краптиса то и дело вспыхивала мощнейшими грозовыми разрядами, и пришлось нам изолировать бедолагу подручными средствами — но так, чтоб он смог вовремя покинуть свой кокон и затормозить двигателем, дабы не развалиться на части при посадке. В таких условиях использовать парашют Цейса посчитала нецелесообразным. Киборг скользнул в нишу своей спускаемой капсулы, отдаленно напоминавшей оболочку древней авиационной бомбы с недоразвитыми стабилизаторами, и свился в компактный шар. В таком виде он и отправился в полет. Мы все тут же кинулись к пульту, обступив сосредоточенную Цейсу. Когда вся наша дурацкая изоляция начала гореть в верхних слоях атмосферы, я окаменел. Это ж надо так по-идиотски угробить наш единственный работоспособный модуль…

Первый разряд, казалось, угодил прямиком в Цейсу. Она отпружинила на добрых полтора метра с оглушительным многоголосым хрипением — и на меня повеяло паникой, я никогда не видел ее такой. Со скрипучим криком она метнулась обратно к экранам, но щупы свои в пульт уже совать остереглась — лишь всклокоченно качалась из стороны в сторону, слепо уставившись в экран, уже вовсю рябивший помехами. Щупальца ее извивались в бессильной попытке как-то сохранить киборга, уберечь от разрядов. Второе попадание молнии в Малыша заставило экран погаснуть. Мы в гробовом молчании следили за суетливыми судорогами дессмийки, пока она не застыла в неподвижности. Погасший экран, казалось, предрекал нам всем незавидную участь в нашей сумасбродной авантюре. Цейса, сжавшаяся в комок, медленно опустила вибрирующие щупальца в гнезда пульта, и, собравшись, подалась вперед. Сосредоточенность ее напряженной позы не дала нам окончательно пасть духом — она что-то пыталась исправить.

— У него большой ресурс прочности… — просипела она, едва не всхлипнув. — Он рассчитан на такие падения, он… должен включиться.

Видимо она совершенно себя не контролировала, так как произнесла эти фразы тем самым, нашим голосом. У меня комок подкатил к горлу, и я едва не бросился к ней, захлестнутый срезонированной мукой чужого горя — я первый раз видел вконец отчаявшуюся Цейсу. Мелькнула дикая мысль, что сумасшедшая дессмийка засунула в киборга личность собственного ребенка… Фарч в успокаивающем жесте положил руку на основание небольшого горба Цейсы, выступающего под гермошлемом:

— Он включится, — напряженно проговорил он. — только не сдавайся. Реанимируй.

Я представил скорость раскаленного металлического клубка при посадке при краптисовской силе притяжения. Машинально, как во сне покачал головой. Глухо… Он, конечно, мог упасть на наклонную поверхность, удачно скатиться… и дессмийские сплавы не чета нашим — но все равно очень маловероятно…

Экран мигнул и снова зарябил. Вопль, вылетевший из наших глоток, прозвучал финальным крещендо этой межзвездной трагедии вселенской глупости. Надо же, и правда выкарабкался… крепкие машинки у дессмийцев, ничего не скажешь.

Маломальской картинки, впрочем, мы так и не дождались. Однако Малыш как-то сумел отправить кибернетику основную новость: вход под землю существует.

В десантный бот я усаживался в похоронном настроении, сильно сомневаясь в том, что от меня на планете будет хоть какая-то польза. Фарч вполне соперничал с кверками в демонстрации состояния полнейшего спокойствия, состроив личину абсолютной невозмутимости. Чип управления Малышом покоился под кожей Севи; боец наш, с избытком обвесившись оборудованием, оружием и боеприпасами, сидел, поблескивая и позвякивая, как детская погремушка. А я проклинал себя и даже своих родителей за несусветную глупость поступления в эту треклятую космошколу. Бесславный конец моих межзвездных рейдов маячил перед глазами с каждой минутой все явственнее.