Песчаное небо

Я заверил совет, что мне все абсолютно понятно, и далее председатель к моему ужасу завела шарманку про эльфов, гномов и прочий наш фэнтезийный фольклор. Я покраснел как светило Краптиса – мне было очень, очень стыдно – и за себя, и за Севи, и за пресветлую кверкессу. Ну сколько можно толочь ерунду в ступе – так нет, господа из исторического общества устроили дискуссию аж на полчаса: о мифологии и реальности, а также влиянии одного на другое. Вот кто дернул меня тогда за язык? Я готов был провалиться сквозь землю, настолько меня эта дискуссия корежила. К счастью, пресветлые историки посчитали совпадения скорей случайными, нежели заранее глубокомысленно рассчитанными – ну, спасибо и на этом. Слава-те Господи, еще не все тут обезумели…

Далее выступали те, кого я жаждал затащить в командиры – спелеологи, геологи, энергетики, лингвисты, ксенологи, ангарологи и прочие специалисты всех мастей. Кто хвалил наши действия, кто – бранил, кто – просвещал… я же начал уже позевывать и поглядывать на часы. Ничего мне, похоже, рассказать Сюин о Краптисе не удастся – уже было далеко за полночь, а расходиться совет не собирался. Председатель объявила перерыв, после чего продолжали выступать все новые ораторы – нечего сказать, подготавливались они к экспедиции всесторонне и с поистине каохским размахом… оказывается, одна большая группа будет заниматься природой межпространственных врат, а другая собиралась нагрянуть в глубокие подземелья, и заодно изучить подземный город. Бедные вурвы, мне их заранее стало жаль.

Под конец заседания я узнал про мрачный эпизод, который совершенно меня добил: пришел отчет связистов. Связь на таких расстояниях работала с огромной задержкой, и «Цветущий» предупредить они не успели – к моменту дошедшего сигнала, корабля на орбите Краптиса уже не было. Экипаж отправил на Каох последний рапорт, и сел на планету – стало быть, до сих пор там и пребывает. После этой новости у меня напрочь пропало желание участвовать в каких бы то ни было пустопорожних дискуссиях – Цейса, конечно, опростоволосилась знатно, но я представлял ее на Краптисе, и ком подкатывал к горлу. Их ведь там запросто могло сдуть с опор, молниями пожечь жизнеобеспечивающую систему или тупо завалить песком – по самый щит. Сидят они там при трехкратной перегрузке – слепые и глухие, и все ждут, когда к ним хоть кто-то выйдет наружу…

Гадостно мне было до невозможности. Оставалась надежда, что они покинут планету, не дожидаясь фатальных последствий. Вот идиот, координатор липовый! Надо было хоть Малыша к ним отправить…

Чем совет закончился – я не уследил, так как думал совершенно о других вещах и судьбах.

10. Усилитель

До Краптиса мы летели полтора месяца. Кверкские корабли не чета лаугхским: и скорость, и комфорт – все превышало показатели «Цветущего» в разы, а что-то даже и на порядок. Например, количество народа на борту.

Меня определили на «Рассвет» – флагман эскадры. Эскадра насчитывала восемь кораблей, и добрую половину составляли грузовые танкеры – они, разумеется, сильно от нас отстали, но по их прибытии у общегалактического контингента дипломатов и техников будет все необходимое для жизни и комфорта. К слову, в один танкер мы умудрились засунуть пару стационарных генераторов антигравитации. На сей раз лига экспансии собиралась заняться планетой всерьез.

С Сюин мы могли видеться только в вирте – она была навигатором на другом корабле. Матрица одноклассницы была у меня и на «Цветущем», так что изменились лишь темы наших разговоров. Зато изменились они кардинально – пыл ее, само собой, никуда не делся, но, в деталях узнав всевозможные подробности нашего рейда, относиться к спуску на планету она стала очень серьезно.