Песчаные короли

— Если вы считаете, что только женщины хотят жить дольше, а мужчины к этому равнодушны, то я совершенно не согласен с этим, — запротестовал Френсис. — Я не думаю, что мы больше хотим умирать, нежели женщины, как это ни странно.

— Конечно, нет. — Мужчины точно так же боятся смерти, но, в целом, их не так беспокоит старость и смерть, как женщин. Похоже, женщина находится в более интимных отношениях с жизнью, лучше знает ее. Вы меня понимаете? И еще мне кажется, мужчину не преследует так сильно мысль о времени и возрасте, как женщину. Конечно, это обобщение, но довольно точное.

Меня не удивит, если обнаружится связь между этим и склонностью женщин к мистицизму, к религии, которая обещает будущее. Во всяком случае, обеспокоенность старостью и смертью настолько сильна, что в борьбе с ними можно использовать любое оружие. Все это хорошо служит моей цели. Моя армия состоит из женщин, которые будут бороться за право пользоваться антигероном. Теперь об этом знают уже миллионы женщин, они обязательно потребуют его, и любая попытка отказать им вызовет желаемое чувство протеста. Правительство мужчин пытается принизить женщин, отказывая им в долголетии! Может, это не логично, но я думаю, логика здесь не так уж много значит. Вот почему я говорю “да”, — закончила Диана.

Френсис горько вздохнул:

— Я не могу в деталях вспомнить эту сказку, но уверен, что когда-то ее слышал. В ней рассказывается, как кто-то показал людям необычайно вкусный пирог, потом сам съел кусок, а им сказал, что ему очень жаль, однако все не смогут попробовать пирога, так как всем не хватит. И тогда разозленная толпа разорвала этого человека на части.

— Но люди все же хотели пирога, — продолжила Диана. — Они пошли к королевскому дворцу и кидали камнями в окна до тех пор, пока не вышел на балкон сам король и не пообещал, что он соберет всех поваров королевства и обеспечит каждого постоянной порцией пирога.

— Что, однако, не воскресило первого кондитера, — добавил Френсис, повернув к Диане свое взволнованное лицо. — Вы решили идти своим собственным путем, дорогая. Теперь вас ничто не остановит, но будьте осторожны, очень осторожны…. Интересно, не придется ли в конце концов и мне…

— Нет, — сказала Диана, — пока нет, Френсис. Вы были правы тогда. Еще не создана оппозиция. Подождите немного, посмотрим, как будут развиваться события. Если ничего хорошего не выйдет, тогда вы сможете применить свое научное оружие, чтобы вести обстрел с высоты.

Френсис помрачнел:

— Я не совсем понимаю ваши намерения, Диана. Неужели вы представляете себя во главе этого удивительного полка женщин? Или оратором на массовых митингах? Или, может, воинственный дух вашей пратетки вынуждает вас сесть на передней скамье в парламенте и положить ноги на пюпитр? Такой власти вы добиваетесь?

Диана пожала плечами:

— Вы путаете цель и средства, Френсис. Я не хочу вести всех этих женщин. Я просто использую их — обману, если хотите знать. Идея долголетия привлекательна для них чисто внешне. Большинство из них не имеет ни малейшего представления, что на самом деле это означает. Они еще не понимают, что это заставит их вырасти, что они просто не смогут жить двести лет пустой, ненужной жизнью, как многие из них живут сейчас; такого никто долго не выдержит…

Они думают, что я предлагаю им продление такой жизни, какую они знают. А это не так. Я обманываю их.

Всю свою жизнь я наблюдала, как у потенциально выдающихся женщин погибали ум и талант. Я оплакивала утраты, жалея о том, кем они могли бы стать и что сделать… А дайте им двести-триста лет, и им придется найти применение своим талантам, чтобы не наложить на себя руки или не сойти с ума от скуки.

Это в такой же степени касается и мужчин. Я сомневаюсь, в состоянии ли даже самые способные из них полностью развить свои таланты за какие-то семьдесят лет.

Способные дельцы, которые делают деньги, за шестьдесят — семьдесят лет просто устанут делать их только для себя и, возможно, направят свои способности на что-то более полезное. И жизнь приобретет смысл. У них будет время — время, чтобы делать великие дела.

Вы ошибаетесь, Френсис, когда думаете, что мне нужна власть. Единственное, чего я хочу, это увидеть, что наконец родился хомо диутурнус. Меня не заботит, что он такой неспокойный и необычный; он должен появиться. И если для его рождения понадобится кесарево сечение, пусть будет так. А если хирург не поможет, я сама стану главной акушеркой. Наибольший прогресс за миллионы лет, Френсис! Его нельзя задушить, чего бы, это ни стоило!

— Теперь нам это уже не угрожает. Даже если бы сейчас антигерон уничтожили, то его все равно вскоре опять открыли бы и начали использовать. Вы уже сделали свое дело. Не надо подвергать себя опасности, Диана.