Песчаные короли

Как ни странно, лекция стерлась из памяти Дианы. Она только помнила, что в самом начале Френсис безапелляционно заявил, что если главной фигурой вчерашнего дня был инженер, сегодняшнего — физик, то завтрашнего станет биохимик. Как только Диана услышала это, она пожалела, что такая идея не пришла раньше в голову ей самой. Взволнованная необычным открытием, она впервые в жизни ощутила всепобеждающую силу призвания и без оглядки положилась на слова лектора; собственно, она думала, что полагается на них, хотя на самом деле не могла вспомнить ни единого слова. Они, казалось, слились в какой-то монолит, который составил основу понятия “призвание”.

Френсису Саксоверу было тогда под сорок. Благодаря худощавой фигуре он казался несколько выше шести футов, хотя на самом деле был на полдюйма ниже. Его волосы все еще были черными, и только виски чуть-чуть тронула седина. Брови, хоть и не очень густые, но какие взъерошенные, немного затеняли глаза, которые из-за этого выглядели посаженными глубоко.

Он говорил легко, без напряжения, просто вел разговор, а не читал лекцию, меряя шагами возвышение, и, чтобы подчеркнуть свои положения, жестикулировал смуглыми руками с длинными пальцами.

Все, что Диана вынесла с этой лекции — это образ самого лектора, сильное впечатление от его целенаправленного энтузиазма, ну и, конечно, чувство того, что только посвященная труду жизнь чего-то стоит…

А отсюда смена химии на биохимию; а отсюда — много упорного труда; а отсюда, через некоторое время, — диплом с отличием.

И наконец — вопрос о будущей работе. Диана пожелала работать в Даррхаузе, но ее идею не сразу одобрили.

— Возможно, если вы сами там отрекомендуетесь… — сказала руководительница. — Саксовер очень привередлив. Он может, конечно, позволить себе это, ибо платит он, да и сотрудники там, говорят, довольно часто меняются. Но почему бы вам не подумать о какой-нибудь большой фирме? Широкие возможности, большая стабильность, ничего показного и, я ручаюсь, хорошая солидная работа, которая в конце концов окупается.

Но Диана стремилась лишь в Даррхауз.

— Мне хотелось бы попробовать там, — твердо ответила она. — А если не добьюсь успеха, то пойду в большую фирму, но я знаю, что там будет еще труднее.

— Ладно, — согласилась руководительница с теплом в голосе. — В вашем возрасте я была такой же. Только ведь родители будут против.

— Мои не будут, — заверила Диана. — Если бы я была парнем, они, очевидно, захотели бы, чтобы я пошла в одну из больших фирм. С девушками совсем иначе. Их увлечения, по мнению родителей, быстро меняются. Так что им все равно.

— Ну что ж, — ответила руководительница, — в таком случае я напишу несколько слов о вас Саксоверу. Там интересно, я полагаю. Вы, может, слышали о том, что он выделил недавно вирус, который вызывает стерильность у самцов саранчи? Есть мнение, что самка саранчи может продолжать продуцировать самок на протяжении нескольких поколений без помощи самцов, но понятно, что раньше или позже это на чем-то скажется, иначе не было бы смысла в половом разделении…

— Безусловно, я верю, что ты получишь это место, если захочешь, дорогая, но что такое этот Даррхауз?

— Это научно-исследовательский центр. Частное предприятие, которым руководит доктор Саксовер, мамочка. Он располагается в большом здании восемнадцатого века, в парке. Доктор Саксовер купил его лет десять назад. Он и его семья живут в одном крыле, остальная часть здания отведена под служебные помещения, лаборатории и так далее. Прежние помещения для карет и конюшен перестроены в жилье для персонала. Кроме того, в имении есть еще несколько коттеджей. Немного позднее он достроил еще корпус для лабораторий и несколько новых домиков для семейных сотрудников. Все это вместе представляет собой нечто типа общины.

— Тебе тоже придется там жить?

— Да, или где-нибудь поблизости. Кто-то говорил мне, что там тесно, и только если мне повезет, я получу одну из маленьких квартир. В главном корпусе есть столовая для персонала, которой при желании можно пользоваться. Ну и, конечно, оттуда можно выезжать на уик-энд. Говорят, это очень красивое место, на лоне природы. Но там нужно много трудиться и быть увлеченным своей работой. Он не любит тех, кто работает только за зарплату.

Миссис Брекли сказала:

— Похоже, это очень хорошее место. Я уверена в этом, хоть мы и мало понимаем в таких делах. Нас особенно волнует, что мы, в сущности, не знаем, чем там занимаются. Что они там делают? Что производят?

— Фактически там ничего не производят. Они находят идеи и дают возможность другим людям претворять эти идеи в жизнь.

— Однако же… если это хорошие идеи, то почему они сами их не осуществляют?

— Это уже не их дело. Понимаешь, Даррхауз — это не фабрика. Вот как оно выглядит на практике… У доктора Саксовера есть, скажем, идея относительно термитов — белых муравьев, которые съедают дома и все другое в тропиках….

— Дома, милая?