Песчаные небеса

– Родился я гномом; отец мой был старейшиной весьма многочисленного и очень древнего рода. Безмерно было богатство наше; с малых лет своих я ни в чем не имел нужды, и все прихоти мои беспрекословно выполнялись. По этой ли причине или какой другой, но чем богаче становился род, тем сильнее хотелось мне, чтобы все сокровища принадлежали только мне одному. Но не меня одного мучила жажда золота. Стала она причиной бедствий рода нашего и смерти отца моего, Нирафа.

Так это было: извечный враг народа нашего Тергунт – великий маг, падший затем по злобе и гордыне своей – решил покончить с отцом моим и ему это удалось. В сокровищнице Тергунта находилась великая драгоценность рода гномов… – Конан увидел, как при этих словах глаза Ниорга вспыхнули, но тут же потухли, а голос его неожиданно громко разнесся по подземелью, – В давние времена Тергунт, этот поганый служитель Сета, подло выкрал сосуд белого золота, откованный Первым из Гномов, и названный им Нейглам, сам по себе стоивший всего, что есть под небом. Но Великий Длиннобородый Отец Всех Гномов, Нирад, сокрыл… сокрыл в сосуде нечто, исполняющее желание… Только одно…… – Ниорг замолк, задохнувшись в бессильной ярости. – Подлый ублюдок Тергунт проведал о магическом свойстве сосуда, что передавался бессчетное число поколений из рук в руки, от отца к сыну, – последние слова Ниорг произнес почти шепотом. – Укрывшись в своей крепости, маг открыл сосуд. По злой воле Тергунта на многие мили вокруг реки пересохли, леса и поля обратились в прах… Некогда цветущая страна во мгновение ока обратился в пустыню – он надеялся завладеть всеми богатствами края, в котором жил. Но собственная злоба погубила его: Тергунт был человеком, всего лишь человеком, и должен был есть и пить. Хотел бы я видеть проклятого мага, когда он понял, от чего умрет, – Ниорг как-то странно забулькал, и Конан понял, что джавид смеется – ни единый из людей, будь он стократно магом, не может стать хозяином изначальной силы гномов.

Мораддин и Конан остановились, ожидая, когда Ниорг успокоится и сможет продолжать.

– Бросив Нейглам, который больше ничем ему не мог помочь Тергунт отправился пешком через созданную им самим пустыню. Костей его так и не нашли… Или нашли… Стервятники.

Прошло очень много лет – а гномы, как известно, живут много дольше людей – и в год, когда я должен был по обычаю принимать власть из рук отца, сокровище нашлось…

А случилось это так. Некий Дуалкам, нерадивый раб, да проклянут его имя все боги, брошен был один в пустыне хозяином своим за леность и воровство на смерть от голода и жажды. В краю том не водились даже хищные звери… О, если бы лев разорвал, его, избавив от мучений… Но боги отвернулись от такого ничтожества, и даже Владыка Мертвых не принял его на Серых Равнинах… Злая воля Нергала вывела Дуалкама к древним развалинам посреди пустыни. Дурная слава ходила о том месте. Предания гласили о цитадели некого могущественного мага, возвышавшейся некогда там – люди оставили память о Тергунте. Но всего лишь груду камней да высохший источник нашел умиравший от жажды и голода Дуалкам, приползший в проклятое место. Он надеялся найти воду. Ее там не было, но Дуалкам заметил кувшин, лежавший на песке у пересохшего фонтана. Жадно схватил он его, отчаянно надеясь, что внутри окажется хоть немного воды, которой могло бы хватить, чтобы напиться и размочить горсть чечевичных зерен, случайно оказавшихся в кармане его изорванного халата. Кувшин оказался пуст, но едва Дуалкам открыл его, как в мгновение ока на месте развалин появилось озерцо, наполненное чечевичной похлебкой, а источник ожил. Так исполнилось величайшее желание Дуалкама: более всего на свете он хотел пить и есть. Осознав, что это чудо было сотворено некоей силой, находящемся в сосуде, он попытался заставить Нейглам исполнить еще что-нибудь. Несколько дней, пока не обмелело озерцо с чечевицей, Дуалкам возился с волшебным кувшином, но ничего не смог добиться. И, наконец, понял, что у него была возможность исполнить только одно желание. Ну почему он тогда не наложил на себя руки, осознав, как глупо использовал силу Нейглама?!. Быть может, от самоубийства человека удержала мысль, что кто-то другой сумеет заставить кувшин выполнить его единственное желание… А желание это могло быть навязано самим Дуалкамом… Догадка погнала бывшего раба на поиски хоть какого-нибудь живого и разумного существа. Набив карманы размоченной чечевицей и наполнив кувшин водой, он отправился в путь.

– Уж я бы не похлебки пожелал… – заметил варвар, усмехнувшись, и ярко представил себе, что можно было бы заказать гномской посудине. Только как все это увязать в одно-единственное пожелание?..

Ниорг метнул в Конана злобный взгляд и прошипел: