Песчинка на ветру

— Тогда просто чувствуй, — прошептал мужчина, медленно проникая внутрь.

Глаза я все же открыла, комкая ладонями простыни и выгибаясь всем зацелованным им телом. Сколько бы у него не было женщин, так бережен и внимателен он не был ни с кем. В конце он все же потерял над собой контроль, врезаясь в меня сильными и глубокими движениями, но я сама ждала их, отдавая всю себя этому мужчине.

Мы встречались не часто, раз, иногда два в месяц. Лишь в июле, когда я вновь смогла находиться на даче Артема, Роман стал заезжать ко мне чаще. Но он никогда не оставался на ночь, хотя такая возможность не раз представлялась.

Глава 13

В сентябре я перешла на третий курс, а Роман уехал в отпуск за границу. Перерыв в наших встречах составил три месяца. Мне стало казаться, что он не позвонит. Но он позвонил, чтобы поздравить меня с днем рождения. Встретились мы у него дома лишь в середине ноября. Мужчина рассказал, что у него планируется очень много длительных командировок в ближайшее зарубежье. Я видела, что он не врет, пытаясь от меня отделаться. Он так ни разу и не сказал о собственных чувствах, если они у него были, а я продолжала ждать.

Перед самым Новым Годом мне стало плохо. Острая боль появилась где-то внизу спины, отдавая в бока. Боль была настолько сильной, что родители вызвали Скорую помощь. Мне поставили какой-то неврологический диагноз и с приёмного покоя отвезли в соответствующее неврологическое отделение, оставили одну в палате и благополучно забыли. Ближе к полуночи у меня открылась рвота и сильно поднялась температура. Медсестра пошла искать дежурного врача, но не спешила возвращаться. Я лежала на кровати, поджав ноги к животу, и корчилась от все усиливающейся боли.

В двенадцать позвонил Роман. К моему удивлению, от подробно расспросил меня о симптомах и в какой больнице я нахожусь. Через двадцать минут, вместе с дежурным врачом и медсестрой, они ругались у моей кровати. Врач угрожал вызвать милицию, а Роман требовал сделать УЗИ и показать ему анализы, которые никто не делал.

— Вы даже не родственник! — победно заявил доктор. — Что вы себе позволяете! Куда вы! Таня, звони в полицию!

Мужчина поднял меня на руки, спустился по лестнице и, открыв дверь ногой, посадил в свою машину.

— Потерпи, солнышко, еще немножко.

Дорога была почти пуста, и мы быстро доехали до какого-то частного центра. Там нас ждал пожилой мужчина, на бейдже которого значилось, что он санитар. Молоденькая медсестра стала забирать кровь.

— Я включил аппарат УЗИ — сообщил мужчина Роману. — Не думаю, что стоит тратить на него время. Аппендицит уже разлился. Минуты закончились, идут секунды. Врачи, самое раннее, будут через полчаса.

— У неё нет этих полчаса, — понизил голос Роман. — Николай Иванович, вы будете стоять и смотреть?

Мужчина глядел на свои трясущиеся руки:

— Я пять лет не брал в руки скальпель, а у центра нет лицензии на подобные хирургические вмешательства. Ты сам понимаешь насколько сложна подобная операция.

— С каких это пор вам важна лицензия! Бумажка стоит её жизни?! Всё необходимое для подобного вмешательства здесь есть?

— Всё есть. Скальпель возьмешь ты, я буду ассистировать. Начнем хоть что-то делать, пока приедут специалисты. Алеся, считай наркоз. Где все подевались? Рома, неси её на стол.

Я не узнала его в хирургическом костюме. Медсестра еще снимала с меня одежду, а вторая уже вводила в вену наркоз. Прежде, чем провалиться в пустоту, я почувствовала, как его губы касаются моей щеки.

— Ты проснешься, Эми. Я буду рядом.

Он выполнил обещание. Проснувшись, я увидела его рядом. И тут же закашлялась от долго простоявшей в горле трубке. Более менее в себя я пришла лишь к следующему вечеру, вся опутанная проводами. Возле моей кровати сидел Николай Иванович. Он рассказал, что аппендицит не лопнул, а гной вытекал медленно, через отверстие. Благодаря этому меня не разрезали на четыре части для промывки внутренностей, а сделали лишь боковой разрез и еще один, где теперь стояли трубки, через которые вводили лекарства для предотвращения внутреннего воспаления.

Целых две недели анализы оставались плохими и висела угроза повторной операции. Осматривающие меня врачи делали неутешительные прогнозы, косясь в сторону Романа. Если бы не его присутствие, операцию бы сделали давно. Операцию, на которую дали согласие мои родители, когда им разрешили заглянуть за стеклянную перегородку.

Проснувшись от очередного, вызванного лекарствами сна, я услышала тихий разговор и узнала голоса. Они принадлежали Артему и Роману.

— Ты уверен, что она выдержит? — спрашивал Артем. — Она выглядит такой измученной. Её родители проконсультировались с самыми лучшими специалистами, те рекомендуют делать повторную операцию.

— Нет. Последствия непредсказуемы. На восстановление могут уйти годы — это в лучшем случае. Она борется, — ответил Роман.

— Ей больно?

— Нет. Капельницы постоянно обезболивают. Все перевязки под наркозом. Но лекарства очень сильны и имеют последствия. Дозу нужно снижать.

Я пошевелилась и это заметили. Пришлось открыть глаза.

— Привет, — Артем держал меня за руку.