Песчинка на ветру

– Малыш мой, я буду дома часиков в десять. Не волнуйся. Есть одно дельце, как только закончу, сразу приеду. Ужинай без меня. Люблю тебя!

Макс положил телефон в карман. В машине было душно, и он расстегнул верхнюю пуговицу пальто. Повернул голову в сторону водителя и раздражённо спросил:

– Почему мы едем так медленно? Нельзя ли побыстрее? Я тороплюсь.

Седой старичок, щупленький, словно воробышек, поднял редкие брови и посмотрел на Макса удивлёнными глазами.

– Куда спешить-то? На тот свет всегда успеем!

Максим заинтересованно посмотрел на него: «Он что-то знает?» Но увидев добрые глаза дедка и открытую улыбку, подумал: «Откуда ему знать? Божий одуванчик».

Он откинулся на спинку пассажирского кресла. Вызвал из памяти обычный лист бумаги формата «А4» с текстом, распечатанным на обычном лазерном принтере.

«Я убил твоих детей. Сегодня ты всё узнаешь.

Мои условия:

1.Никто не должен знать о том, куда ты поехал. Уничтожь записку.

2. Выйди из кабинета и поймай такси. Езжай до перекрёстка улиц Энергетиков и Нагорной.

3. Отпусти такси и через минуту следуй пешком два км на северо-восток. Увидишь заброшенный завод. Войди с главного входа в самое высокое здание.

4. Следуй указателям на стенах. Синие стрелки.

Если ты не выполнишь хотя бы одно из данных условий, твоя жена умрёт».

«Что за игру он ведёт? Что ему надо? Кто он такой? А может, это она? Кира? Нет, она не могла – мозгов не хватит! Я сам всё проверил, без посторонних. Всё, что касается её. Тогда кто?»

Записку Максиму принесли в конверте прямо в кабинет, примерно в 19:00. Он уже закрыл последнюю папку и собрался домой, как в дверь вошёл молодой лейтенант, помощник дежурного. Вручил конверт. Обычный конверт. Ни обратного адреса, ни адреса назначения. Одна строчка на пустом белом пространстве: «Бахареву Максиму Анатольевичу».

Как только дверь за дежурным закрылась, вскрыл. Прочёл. Кровь ударила в голову. С силой обрушил кулак на столешницу. Стены были добротные, кирпичные, вряд ли кто-то услышал звук. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Ещё и ещё. Вышел из кабинета. Спустился в оружейку, получил свой пистолет. Вышел из здания РОВД. Разорвал записку вместе с конвертом на множество мелких кусочков и выкинул в урну, стоящую у ворот. Поймал такси и позвонил жене.

* * *

Следуя записке, он вышел из такси на перекрёстке двух улиц – Нагорной и Энергетиков. Шёл в северо-восточном направлении очень быстро, почти бежал. Остановился у заброшенного завода. Огляделся.

Макс был похож на зверя, очень внимательного зверя, почуявшего опасность. Последние полгода он искал убийцу. И лишь сегодня, сейчас, он почувствовал. Изнутри, из самой глубины его души, нарастая и поглощая всё вокруг, поднималась волна звериной ненависти к тому, кто лишил жизни его малюток.

Он перестал чувствовать, когда, стоя на кладбище над двумя маленькими глубокими ямами, услышал, как горсть земли, брошенная им, упала на гробик сына. Потом – на гробик дочери. Сердце сжало тисками. Он провалился в своё горе, как проваливается под лёд человек, не подозревавший о том, что где-то на его пути есть полынья. Все чувства, как ему казалось тогда, он похоронил вместе с детьми.

Он знал, что должен найти убийцу. Это стало целью его жизни. Хладнокровно анализируя, шаг за шагом он шёл к своей цели. Без переживаний и сомнений. Без ощущений и чувств. Но сейчас, у стен этого заброшенного завода, лёд треснул, и его глубоко спрятанные и от этого казавшиеся несуществующими чувства всплыли на поверхность, и он, жадно хватая воздух пересохшими губами, пытался восстановить дыхание и ясность мысли.

Отдышавшись, вошёл в незапертые двери заброшенного строения. Самое высокое здание, главный вход. Затхлый воздух ударил в ноздри. Сумрачный свет уходящего дня едва проникал в пыльные окна за ржавыми решётками. Некоторые стёкла – то ли от времени, то ли от ударов – потрескались, напоминая порванную паутину.

Несколько секунд Макс стоял в темноте. Постепенно глаза адаптировались, и он увидел первую стрелку. Крупно нарисованная синим мелком поверх исписанной стены, она указывала вглубь здания. Мужчина осторожно, переступая с носка на пятку, стараясь, чтобы каждый шаг был максимально неслышим, двинулся по стрелке. Вторая стрелка, третья, четвёртая… Он сбился со счёта.

«Кто же играет со мной в столь нелепую игру?»

На лбу появилась испарина, он вытер её рукой. Следующая стрелка указывала на лестницу, ведущую вниз, в подвальное помещение. Он спускался ниже и ниже, пока не оказался в маленькой квадратной комнатке без окон. Впереди была стена.