Песье распятие

Читателю предстоит сложное и не совсем привычное чтение, хотя книга не нуждается в доскональном разъяснении, растолковании. Она требует от самого читателя работы мысли. И чувства тоже. И пусть, ведомый этими двумя наставниками, отправится он в многотрудное и познавательное путешествие по страницам богатейшего жизнеописания, предлагаемого ему Славко Яневским, писателем-мыслителем.

Вячеслав Вс. Иванов

К советскому читателю

Мы не знакомы лично. Сегодня связь между нами с помощью издательства «Радуга» осуществляется через трех грамматиков и их записи в «Мираклях», через этих грешных святых и благословенных проклятых из прошлого.

Этот текст я пишу в гостинице, расположенной неподалеку от храма Василия Блаженного, столь привлекательного места для грез и поэзии. Я проездом в этом городе – значит, у меня мало времени, чтобы объяснить все то, что предстоит тебе прочитать.

События, описанные в книге, состоящей из трех частей, лишь часть большой хроники. Она начинается романом «Девять веков Керубина» (701 – 1596) и заканчивается «Рулеткой с семью цифрами» (2096). Между этими двумя книгами – романы «Легионы святого Адофониса», «Песье распятие» и «В ожидании чумы» (XIV век), сразу же за ними – «Чудотворцы» (XVIII век), «Упрямцы» (XIX век) и «Марево» (XX век). Место действия на протяжении всех четырнадцати веков – Кукулино, село в Македонии… на Балканах… на третьем адовом дне, где человеческой надежде только снится спокойствие, такое недостижимое. Предлагаемая советскому читателю трилогия представляет собой неразделимое целое, она объединена с другими романами общими героями и событиями – и все же достаточно самостоятельна, чтобы иметь право на жизнь в собственной Вселенной, среди мрака и блеска молний.

Доверительно скажу: сотни и сотни ночей пробирался я по коридорам времени к истокам истины. Известно, что бывают моменты, когда автор живет и умирает вместе со своими героями. Было такое и у меня. Более двадцати лет создавал я этот опус. Стоило ли делать это – оценивать другим. Одним судьей будешь и ты, читатель. Я желаю тебе всего самого наилучшего.

Написано в Москве, ноябрьским днем, двадцатым по счету, в год 1989.

ПЕСЬЕ РАСПЯТИЕ Кучешко распетие

Богочтители: благость ваша есть безумие одиночества до скончания.

(Псалом покоренных)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ДАВНЫМ-ДАВНО

Ни дальше. Ни ближе. Точно тут, где проходит для них мировая ось, в Кукулине, в могиле, что меня исподтишка караулит, я распрощаюсь с мраком: раб прощается с солнцем, когда перестает видеть сны. У меня нет снов, нет желаний. Никому не нужный старик. Не грежу о смутах и бунтах, не грежу о солнце. И о смерти своей не печалюсь: по покойникам плачут живые. Но и ты, кто бы ты ни был, не смей выкапывать мои кости, дабы сквозь мою оголившуюся лопатку разглядеть собственную судьбу. Укрепись, не ожидай поспешения. Ты один. Борись или умри. Укрепись и посади вяз над моим челом. Предвижу: птица воспоминаний совьет гнездо в его разросшейся кроне. Сделай это – убей ее, дабы понять: у тебя нет судьбы. Запомни, кто бы ты ни был, вчитывающийся завтра в мое писание: сотри прошлое его, Кукулино лишится будущего. Запомни: судьба – это будущее.

Лот

ДАВНО

Дальше. Среди морских разбойников, под гробницами фараонов, в пустыне искал я свою могилу. Ищу и теперь – под чернолесьем, в некоем Кукулине. Приближаясь ко второй половине второго столетия, я не знаю, что ожидает грядущих после меня. Мертвец не прозорлив, предсказывать не умеет.

Борчило

НЕДАВНО

Кукулино – забвение самому себе. Вчерашнего раба не помнит земля. И небо тоже не помнит его. Мертвый раб не имеет имени.

Отец Прохор

ГЛУБИНЫ