Песенка для Нерона

Мы находились на заднем дворе большого, величественного дома. По одну сторону от меня стоял Александр, Хвост — по другую, а Бландиния шагала через двор в сторону колоннады. Пока меня тащили вслед за ней, я ничего не произнес. Я, конечно, грек, но если хорошо постараться, мне удается иногда помолчать.

— Хорошо, — сказала Бландиния и меня сунули в кресло, придерживая за плечи. — Вы двое, проваливайте и сообразите нам что-нибудь поесть. Я умираю с голоду.

В общем, я сижу на траве во дворе какого-то богатого ублюдка в компании красивой девушки, в то время как два чрезвычайно искусных повара готовят ужин. Странно иногда поворачивается жизнь, потому что не так давно я бы решил, что мне здорово повезло.

Разве не достойно жалости, что когда ваши мечты исполняются, то обязательно превращаются при этом в омлет из говна?

— Так вот, — сказала Бландиния. — Мне сдается, ты бы хотел узнать, что происходит.

У меня был всего один вопрос. И его задал.

— Где Луций Домиций?

Она вскинула бровь.

— А, ты про Нерона Цезаря, — сказала она. — Точно не знаю. Но он в безопасности. К большому моему сожалению, — добавила она.

— И что это может означать?

— Не гоношись, — ответила она. — Или мы никуда не продвинемся. Ты хочешь, чтобы я все объяснила, или нет?

С женщиной спорить невозможно. Это все равно, что тушить огонь маслом: чем больше ты споришь, тем жарче горит. Один старик говорил мне, что когда женщина в настроении побраниться, у тебя есть три пути: поцеловать ее, оглушить или уйти. Наверное, совет хороший, если есть возможность воспользоваться хотя бы одним из них, но у меня ее не было.

— Вперед, — вздохнул я.

— Большое спасибо. Так вот, — сказала Бландиния. — Это дом Луция Регалиана. Сейчас он на Крите, продает-покупает, но его домоправитель — мой старый друг еще со времен Золотого Дома. Может, ты даже узнаешь его, если увидишь, но вряд ли. Гости не замечают лакеев, а им он тогда и был. Пока все ясно?

Я кивнул.

— Прекрасно, — сказала она. — Видишь? Я знала, что у тебя достаточно ума, чтобы понять просто изложенную историю. Ты, надо думать, хочешь узнать, что приключилось с Лицинием Поллионом.

— Да, — сказал я.

— Произошло примерно следующее, — она зевнула. — Как ты уже догадался, я договорилась со Стримоном, бандитом. Как только он услышал, что я получила наводку на Каллиста...

— Секунду, — сказал я. — Ты прекрасно знаешь, что Каллист мертв.

— Естественно, — ответила она. — Но они-то нет. Они думают, что он жив и что Нерон Цезарь — это твой покойный брат. Точно так же, как Сцифакс и его банда, если уж на то пошло.

— И почему они так думают?

— Потому что я им так сказала, — ответила Бландиния. — Когда они узнали, что люди Поллиона и я питаем интерес к двум персонажам, которые, очевидно, были прихлебателями Нерона Цезаря — на самом деле они знали об отчетах, которые видел мой друг-писец, но не читали их, поэтому действовали в потемках. В общем, Стримон встретился со мной и спросил, правда ли, что я напала на след Каллиста и Галена? Я ответила: да, а что такое? И он предложил мне... ну, довольно много денег за то, чтобы я держала его в курсе. Потом с тем же предложением подкатил Сцифакс, — она вздохнула. — Что делать бедной вольноотпущеннице? Я сказала им обоим — да, пожалуйста. Затем, когда мы узнали, что вы на Сицилии, я сообщила об этом Стримону, и он рванул за вами. Как ни грустно признавать, он не самая яркая лампа в храме, если ты понимаешь, о чем я. Он действительно перехватил вас по пути на каменоломни, перебил солдат...

— Так это был Стримон, — перебил я. — Сицилийский бандит.

— Верно, — сказала она. — Как ни странно, он родился на Сицилии, хотя сейчас он такой же римлянин, как и любой другой грек в городе. В общем, он захватил вас, но не узнал, идиот, хотя у него было подробное описание, которое дала ему я, да к тому же любой дурак способен узнать Нерона Цезаря по лицу на монетах. Но увы, увы. Он принял за тебя и Каллиста двух других, а вас отпустил. Скоро он узнал об ошибке благодаря твоему идиоту-дружку, Нерону Цезарю, который ухитрился попасться на глаза самому наместнику, и тот его узнал. Честное слово, когда вы двое лажаете, то никогда не останавливаетесь на полпути.

— Он его узнал, — повторил я.

Она кивнула.

— Не сразу, конечно, — сказала она. — Он подумал, что где-то видел это лицо, а когда добрался до дворца наместника, то обнаружил на столе официальные бумаги из Рима с указанием всем провинциальным чиновникам искать двух человек, по всей видимости — близких друзей Нерона Цезаря, разыскиваемых для допроса, один из которых — точная копия самого Нерона.

— А, — сказал я. — Значит, наместник тоже думает, что Луций Домиций — это Каллист.

Она кивнула.

— Так или иначе, — продолжала она, — как только он сложил два и два, то отправил на поиски солдат, но к тому моменту вы уже пробрались на корабль. К счастью, люди Стримона на шаг или два опережали наместника. Они поспрашивали по окрестностям и выяснили, на каком корабле вы уплыли, зафрахтовали быстрое судно и понеслись в Остию, чтобы вас встретить.