Песенка для Нерона

Мне кажется, она угадала, как развивались события, с первой же попытки; это называется «женская интуиция». Так или иначе, мы были не в настроении объяснять, поэтому ничего ей не ответили.

— Ладно, — сказала она, и можно было расслышать щелчок, с которым ее мозги встали на место, как шарниры большого молосского замка при повороте ключа. — Пять к десяти, что он в обеденном зале, который должен быть там, — она указала на дверь на дальней стороне двора. Дверь была окружена пламенем, как настенной росписью, а снизу величественно выплывали клубы дыма.

— Ты уверена? — спросил я.

— На все сто, — сказала она. — Давайте, двигайте.

Мы двинули, и я не нахожу этому ни единой причины, кроме ее приказа. Примерно так солдаты подчиняются указаниями вышестоящих командиров, не задаваясь лишними мыслями. В общем, Александр плечом вперед обрушился на дверь, не оставив жалкой деревяшке ни единого шанса. Она превратилось в вихрь щепок и мы влетели внутрь, угодив в облако дыма столь густого, что его можно было намазывать на хлеб ножом.

Больше я ничего разглядеть не успел, потому что споткнулся обо что-то и полетел мордой вперед на мозаичный пол — хрясь!

Оказалось, что споткнулся я о труп, и мне очень жаль, что я не знаю, кем он был при жизни, потому что бедолага спас мою жизнь, хотя, наверное, и не имел такого намерения. Александр и Хвост пронеслись мимо, нырнули в густой дым, а мгновением позже оттуда раздался ужасающий грохот, как будто обрушились стены или потолок. Что-то тяжелое и совершенно смертельное.

И это был последний раз, когда я их видел. Только что они были здесь — могучие, быстрые, огромные идиоты, милейшие парни — я сужу по тому, что они были на моей стороне, мало ли, что поджигали время от времени город. В следующий момент их не стало; погибли ли они мгновенно под рухнувшей кладкой, были ли завалены и задохнулись в дыму, находились ли они еще в сознании, когда до них добрался огонь — увы, я просто не знаю этого. Они выпрыгнули из моей жизни так же внезапно, как и ворвались в нее, и таков был их конец.

Проклятье, думал я, выскакивая оттуда как кролик с подпаленной задницей. Бландинии тоже нигде не было видно — может быть, что ее накрыло тем же обвалом, но почему-то я сомневался в этом; такие как она не умирают, если только их со всей решительностью не умертвить.

Не важно. Мы пытались спасти Луция Домиция, но затея с самого начала была обречена на неудачу, и я очень, очень сожалел, что вообще начал действовать. Мне по сей день неизвестно, скольких жизней стоила идея, сперва казавшаяся такой неплохой. Все это целиком моя вина. Извините.

В любом случае, это был конце всего. Луций Домиций, два повара-гладиатора, а возможно, и сука Бландиния тоже — практически все, кого я знал в Риме, были теперь мертвы, а я, как всегда, остался совсем один и в полной заднице. Я побрел через двор, даже не думая бежать. Какой смысл? В тот момент я бы не слишком переживал, если бы горящее бревно рухнуло на мою тупую голову и стерло меня из этой истории.

— Гален? — произнес голос у меня за спиной. — Кой хрен ты тут делаешь?

Я повернулся кругом. Угадайте, кто это был.

Даже я не узнал бы его в тот момент, наверное. Во-первых, он был залит кровью, во-вторых, промок насквозь — волосы прилипли к голове, его покрывал слой пепла, штукатурки и Бог знает чего еще. В правой руке он держал германский длинный меч с лезвием, согнутым почти под прямым углом.

— Гален? — повторил он. — На что это ты так уставился?

О, да ни на что. Просто на мертвеца, который вдруг возродился к жизни.

— Ты цел? — спросил я. — Выглядишь хреново.

— Ты тоже, — ответил он. — Слушай, есть какие-то причины, по которым ты торчишь тут, как хрен в горшке? Может, ждешь кого?

Я покачал головой.

— Прекрасно, — сказал он. — Тогда давай убираться отсюда.

Ну, а почему бы и нет? В его устах это прозвучало как приглашение слинять с унылой семейной встречи или праздника урожая: давай-как потихоньку ускользнем за угол, я знаю там одну неплохую винную лавку. Пусть другие тушат огонь и оттаскивают тела, а мы пока пропустим по маленькой. Совершенно согласен, подумал я, какая прекрасная идея. Жалко, что я не дал себе труда подумать два раза.

Улица была полна народу, каждый путался под ногами у каждого, торопясь убраться подальше. Мы не спешили (это одна из приятных сторон заколдованной жизни — ты не паришься по поводу случайной смерти — от падения стены, скажем, или горящей балки. Ты просто плывешь мимо суетливых смертных и все у тебя прекрасно). Когда мы оставили пожар позади, мимо пронеслась большая телега, набитая здоровенными мужиками с длинными баграми и тяжеленными молотами: пожарная команда торопилась разнести побольше домов в противопожарной полосе. Изначально это была идея Луция Домиция, хотя вся слава досталась Веспасиану, который вовремя ее подрезал.

— Ладно, — сказал я. — Кой хрен с тобой было?