Песенка про любовь (СИ)

Потом, когда мы отдыхали, я рассмотрела все его шрамы и представила раны, которые были на их месте. Про некоторые папа бы сказал, что они несовместимые с жизнью. Я уже открыла рот, чтобы начать расспрашивать, а он вдруг сказал:

— Помнишь, энаморада, ты рассказывала вчера свой сон, в котором видела меня с мобильником?.. Я ведь и в самом деле в этот момент собирался тебе позвонить…

Я уставилась на него.

— И почему не позвонил?

Он пожал плечами.

— Какая ты стала совершенная, кьерида, — сказал он. — Только тощая, как велосипед. Это нехорошо. Жёстко.

— Чего жёстко? — не поняла я.

— Лежать на тебе, — хихикнул он.

Я выставила коленку, сбрасывая его. Он засмеялся, скатился с дивана и ушёл на кухню. Вернулся Сергей с двумя кофейными чашками, источавшими ароматы.

Устраиваясь на диване, он взял пульт и включил телевизор. В утренней программе как раз передавали новости. Сначала было сообщение про какое-то сборище сетевых торговцев, на котором выступал премьер. Потом прошёл репортаж про землетрясение в другой части планеты. А потом стали рассказывать про скандал, приключившийся с выдающимся политиком сопредельной державы. Мне сделалось скучно, и я перевела взгляд на Серёжку. Меня поразила злая усмешечка на его лице. Он перехватил мой взгляд.

— Редкостная сволочь, не находишь? — спросил Сергей.

Я пожала плечами. Мне было всё равно. В это время политик начал громко возмущаться по поводу того, как именно его подставили. При этом он излагал подробности. Оказывается, обидели его в славном городе Париже. Сергей засмеялся. Я с внезапно вспыхнувшим подозрением посмотрела на него и поинтересовалась:

— Кстати, как там в Париже?

Сергей выключил телевизор и мечтательно улыбнулся.

— В Париже, энаморада, классно… Я тебе его скоро покажу.

— Ну-ну, — пробормотала я, вспомнив ужимки господина Харькова.

— Скоро, — повторил Сергей и добавил. — Накинь что-нибудь. Сейчас тут один явится…

Я влезла в бельё и принялась натягивать спортивный костюм. Когда я уже облачалась в куртку, позвонили в дверь.

— Ты ясновидящий? — спросила я у Серёжки.

— Ага, — охотно признал он. — Я его в окно видел. Иди, открывай.

На пороге оказался Юрка. Я молча посторонилась, впуская его.

— Я заходил к твоим, — сказал он. — Алина Михайловна отправила меня сюда.

Я сильно засомневалась в том, что мама так поступила.

— Она беспокоится, — упрямо добавил Юрка. — Почему ты ещё не готова? Пошли, нам пора.

Я физически ощутила сзади присутствие Галицына. Он обвил меня рукой под грудью и тесно прижал спиной к себе.

— Она никуда не пойдёт, — объявил Сергей.

Я видела, как Юрка взглянул на него и сразу отвёл глаза.

— Ей надо учиться, — стоял на своём Марков.

— Не сегодня, — сказал Сергей.

— Собирайся, — сказал мне Юрка.

Я шевельнулась, но Сергей не отпустил. Вместо этого он протянул Юрику крошечный диктофончик.

— На, запиши. Она потом послушает.

Эти двое разговаривали так, будто меня здесь нет, будто я школьница несмышлёная, а они мои законные опекуны. Юрка уставился на него поверх моей головы и пошёл пятнами. Он собрался ещё что-то сказать, но перевёл взгляд на меня и передумал. Юрка повертел в руках диктофон, хмыкнул и сообщил:

— Вечером принесу.

— Не стоит трудиться, — ответил Сергей. — Просто слей в сеть всё, что запишешь. Ручаюсь, она послушает.

— Я приду, — хмуро повторил Юрка.

Когда за ним закрылась дверь, Сергей развернул меня к себе лицом.

— Поговорим?

— Давай, — согласилась я, понимая, что лучше всё выяснить сразу.

Сергей привёл меня в комнату. Я попыталась убрать постель, но он не позволил. Обвалил меня на подушки и навис сверху. Уставился через прищур. Неприятно так… Я отодвинулась и стала рассказывать, кто такой Юрка и что меня с ним связывает. Про нашу работу я говорила. В какой-то момент увлеклась и поняла, что размахиваю руками и изъясняюсь терминами. Я запнулась.

— Угу, — сказал Серёжка. — Что такое карбокси — трам-пам-пам-педаза?

Мне стало смешно. Сергей лёг ничком.

— Харьков говорил, что это какое-то оружие…

— Это, — сообщила я, — белок-реагент.

— Ваш вирус, — уточнил Сергей.

— Мы думаем, что он искусственного происхождения, — охотно пояснила я. — И у него очень короткий инкубационный период. Вследствие чего, да, можно использовать как оружие.

— Он убивает? — спросил Сергей.

Я призналась, что не знакома со статистикой. Этим занимается другая группа. Отчётов их мне видеть до сих пор пока не приходилось.

— Как он действует? — спросил Сергей.

Я снова принялась объяснять. Галицын поморщился.

— Стоп, — сказал он. — Простыми словами.

Я задумалась. Потом поняла, что его интересует не механизм, а результат.

— Эта штука отключает дыхательную функцию. На уровне нейронных связей. Человек забывает, как надо дышать.

— Гадость какая, — пробормотал Галицын. — А вы, значит, придумываете лекарство?

— Нет, — сказала я. — Мы пытаемся синтезировать антиген. Ну, чтобы эта гадость просто не срабатывала в организме.

— И получается? — ухмыльнулся Сергей.

— Уже получилось, — сказала я.

— Вот так вот сами и одни? — выгнул он бровь.

— Ну, почему одни, — сказала я. — Куча народу помогает, в том числе один по имени Соло…