Песенка Савояра

Когда я играю сама, они на меня смотрят. В комнате есть старая ширма, обтянутая материей, зеленой, как листья у нас в лесу. За эту материю очень удобно цепляться. Я подбегаю, взлетаю вверх и начинаю носиться по ширме боком. Именно боком — вправо, влево, вправо, влево. Особенно интересно, если ширму сдвинут, и она становится похожей на древесный ствол. Тогда — снизу вверх и сверху вниз — я опоясываю ее винтом. Они удивляются, почему я по ширме бегаю боком. Они не знают, что это я как будто бы спасаюсь от моего лесного врага — совы. Если бы я помчалась по дереву прямо вверх, сова схватила бы меня. А винтом — куда ей угнаться за мной на своих неуклюжих крыльях! Пока она кружит, я уже наверху, в густой листве, и — раз! — меня на этом дереве нет как нет, и она потеряла меня из виду. Насколько в комнате лучше, чем в лесу! Здесь нет совы и некого бояться!

Еще они не дают мне грызть книги. Стоит оказаться на шкафу и приняться за корешок книги, как снизу кричат: «Ты, такая-сякая, не смей!» Я не обращаю внимания. Тогда они стучат по шкафу. Я перестаю и выглядываю оттуда: что им надо? И вспоминаю: «Ах да, нельзя грызть книги!» Но я страшно забывчива и грызу опять, и опять они кричат и стучат. Тогда я спускаюсь на полку и лезу туда, где за книгами меня не видно. Здесь пыльно, и я чихаю, но зато они успокаиваются, и мне никто не мешает. Если бы они только знали, что от многих книг остались уже одни корешки! От бумажной трухи здесь так мягко, что иногда приятно бывает полежать и даже поспать. Славно спать, когда знаешь, что тебе не грозят никакие опасности!

Здесь даже звери ко мне хорошо относятся. Как-то раз я гуляла по комнате. У меня не было настроения грызть книги, и, наверное, они это заметили, потому что меня оставили одну. Мне захотелось полетать. Я умею чудесно летать. В воздухе меня поддерживает мой пышный хвост. Перелететь через всю комнату, со шкафа на ширму, — одно только наслаждение. Я оттолкнулась лапами от шкафа, полетела и вцепилась в ширму. Взбежала наверх, оттолкнулась, полетела, приземлилась на стол и даже проехалась по нему с размаху. Что-то упало на пол и разбилось; я долго смотрела, но не разобрала, что именно. Не все ли равно! Как мне хорошо! Мне удивительно хорошо! Мне лучше всех!

Потом я покапала на стол. Они не велят капать на стол, но что же мне — выбирать, куда капать? Где сижу, там и капаю. Я собиралась теперь перелететь на кресло, вдруг, смотрю, из-под кресла кто-то выходит. Какая-то особа, очень похожая на меня, но с острым носом. Такого же роста, как я, только не рыжая, а серая. И хвост у нее — это меня сразу поразило — голый, как прутик. Я перелетела на кресло, а она испугалась и юркнула под него. Через секунду она высунулась, а я вниз головой спустилась по креслу, и мы понюхались. Странно! У нас в лесу кроты, ежи, кто угодно — даже совы, — имеют свой собственный запах. От этой особы пахло, как от старой диванной подушки… И все-таки она мне понравилась. Она отнеслась ко мне дружески. Как здесь спокойно жить!

Потом случилась та история… Меня выпустили из клетки. Я побежала по комнате, смотрю — открыта дверь в коридор. Я выглянула. Темно и пусто. Я вышла. В конце коридора была отворена еще какая-то дверь. Я добежала до нее. Дальше вниз вели большие каменные ступени. Я соскочила с одной, с другой, с третьей… И вот в самом низу оказалась еще дверь, а за ней — улица, та самая, которую я видела в окно. За улицей, должно быть, начинается лес!

Не помню, как я очутилась на мостовой. Меня поразил грохот, рев, звонки, машины мчались прямо на меня, я металась из стороны в сторону. Ужас охватил меня, и мысль о том, что, если бежать вдоль улицы, я попаду в лес, вдруг ударила мне в голову. Я хочу в лес! Я хочу взлететь по стволу, а не по ширме и спрятаться в настоящей листве! Пусть молния опять ударит в дерево с моим дуплом! Пускай будет сова, — только бы в лес!

Я скакала по белой полоске, по самой середине мостовой. На тротуарах с обеих сторон что-то кричали, смеялись, указывали на меня, а я мчалась что было духу прямо, только прямо, никуда не сворачивая…

На площади белая полоска пропала. Я выскочила на середину и оглянулась. Тут начиналось много улиц, и я не могла сообразить, которая ведет к лесу. Я бросилась наобум, но мне навстречу, ревя, пуская удушливый дым, ринулась лавина черных колес. Я метнулась к тротуару. Здесь стояла машина, и я спряталась под нее. В одну секунду десятки ног окружили машину. Из-под какого бы колеса я ни выглядывала, всюду стояли ноги, и я слышала голоса и смех. Почему они смеялись? Не понимаю, почему они смеялись? Потом ко мне протянулись руки. Одна схватила меня, я изо всех сил укусила ее, но она меня не отпустила…