Песец

Какое-то время он сидел в ступоре. Что за хрень происходит? И, самое главное, что делать-то? Рассудок, выкарабкивающийся из опьянения, подсказал: воды. Он дотянулся до стакана, поднес к дрожащим губам женщины. Она отпила и задохнулась. Блин! Это был разведенный спирт, предусмотрительно оставленный для утренней поправки самочувствия.

Женщина вдруг умоляюще схватила его за руку:

– Пожалуйста, не отдавайте меня обратно!

– Обратно – это куда? – уточнил он.

– На «Райскую молнию», – она опять всхлипнула.

Он вспомнил. Мрланк, рассуждающий, что мужчине плохо без женщины… Вот, мол, тебе баба, делай с ней всю ночь, что хочешь, а утром вернешь. Ему стало неуютно.

– Как это – не отдавать? Я обещал.

– Ну пожалуйста, господин адмирал! – запричитала она. – Честное слово, вы не пожалеете. Я на все согласна!

Он нахмурился.

– Мрланк – мой друг. Я не могу его обмануть.

Она заломила руки.

– Господин адмирал, не губите! Они уморят меня, они пьют мою кровь.

– Шитанн у кетреййи всю жизнь кровь пьют, и ничего, – он раздраженно пожал плечами. – Привыкай.

– Я умру там, – глаза отчаянные-отчаянные. – Я уже едва хожу, боюсь сознание потерять. Почти ничего не вижу, и в ушах звенит. Они с кетреййи так не обращаются, господин адмирал, – она потянула шарфик с шеи, и он невольно выругался: все горло в грубых незаживших ранах, живого места нет. – Однажды они порвут артерию, и я умру. А если нет, буду умирать медленно. Помогите мне, ради всего святого!

Йозеф аккуратно дотронулся подушечкой пальца до рваной ранки; вена, ушедшая вглубь, не прощупывалась.

– Я поговорю с Мрланком, – сказал он.

Она принялась целовать ему ладони.

– Но, если Мрланк не согласится, – честно предупредил он, – воевать с ним не буду.

Прибыв с Мересань, Джеронимо Натта первым делом выслушал доклады. Максимилиансен вернулся на свой пост, и Джеронимо уже не был главнокомандующим – да и невозможно непосредственно заниматься флотом, одновременно курируя эвакуацию с Мересань и контролируя порядок на планете. Но кардиналом он быть не перестал, и дела не переводились. Проведя несколько срочных встреч, он вылетел в Ватикан.

Бенедикт XXV принял своего легата ласково. Джеронимо Натта оказался настоящей находкой. В мирное время Патриарх Запада этого не замечал, но с началом войны рвение энергичного пастыря обрело необходимый вектор, и талант его развернулся во всю ширь. Папа ни разу не пожалел, что доверил ему представлять Церковь во флоте. Наоборот, он не уставал воздавать хвалу Богу, что вовремя послал ему верного человека для нужного дела.

– Господь радуется твоим успехам, – промолвил он с улыбкой. – Ты привел к Нему двести миллионов новых верующих. К лику святых причисляли и за меньшее.

– Не будите во мне грех гордыни, ваше святейшество, – Джеронимо припал к перстню папы.

– Ты должен властвовать над своими грехами, а не они над тобой, – выждав, Бенедикт XXV убрал руку. – Твой подвиг создал прецедент. Никогда прежде вера в Господа нашего Иисуса Христа не распространялась за пределы Земли, несмотря на наши старания. То, что произошло – символично. Это новый акт торжества христианства над язычеством, подобного которому не случалось многие века. Это прямое свидетельство того, что наша вера универсальна и истинна для любого мира, а не имеет лишь местное значение, как иные, ложные религии. Конечно, пройдет много времени, прежде чем христианство укоренится в сердцах и быту этих людей…

Джеронимо покачал головой.

– Ваше святейшество, вы исходите из психологии землян. Мересанцы гораздо основательнее в вопросах веры. Эта раса – настоящая находка для христианства. Не удивлюсь, – он слегка приподнял уголки губ, демонстрируя, что шутит, – если когда-нибудь папский престол перекочует к ним. Приняв покровительство Бога, они взяли на себя обязательства по отношению к Нему, так они это трактуют. У них недостаточно развито понимание милосердия, кое еще необходимо воспитывать пастырям, но лучших крестоносцев вы не найдете. Все, что они делают отныне, делается во славу Божию, будь то война или строительство. Кстати, на Хао уже заложен первый храм. Я взял на себя смелость благословить возведение собора в память о невинных жертвах апокалипсиса.

– Ты поступил правильно, сын мой. Вера – в людских душах, но ее зримое воплощение крайне важно. Я тешу себя надеждой, – признался папа, – что пример мересанцев окажется действенным. У многих инопланетян религии слабы, они не являются надежным щитом от дьявола.

Джеронимо согласно наклонил голову.

– Мы намерены работать в этом направлении, ваше святейшество.

– Ты сделал огромное дело, сын мой, – одобрил Бенедикт XXV. – Но не отняло ли крещение Мересань твое внимание без остатка? Не пошло ли оно в ущерб духовному водительству флотом, защите Земли от дьявола?

– У меня все под контролем, ваше святейшество, – с достоинством ответил кардинал. – Флот под неусыпным присмотром епископов. Среди них немного по-настоящему сильных, но они крайне внимательны и не пропустят ни одного подозрения на козни сатаны…

– Разве у нас так мало сильных епископов? – слегка нахмурился папа.