Песец подкрался незамеченным

   Между тем, поглощенные стрельбой, обороняющиеся не увидели того, что происходило у них на фланге. А ведь там было на что посмотреть. На стене вспыхнули три огненных круга, а затем куски кирпича просто влетели внутрь. Следом за ними в комнату проникли три человека, одетые во что-то непрерывно меняющее цвет, будто пытаясь слиться со стеной, явно куда более легкое и гибкое, чем броня пулеметчика. Но главное, в руке у каждого был огненно-красный, мерцающий клинок... Юля, увидев это, выпучила глаза так, что ей самой показалось, что они у нее на стебельках, как у рака. Похоже, фантастика продолжалась, и ей пришлось встретиться с персонажами еще одного кино.

   Двое нападающих, двигавшиеся с такой скоростью, что их контуры стали размытыми, набросились на автоматчиков. Замерцали клинки, с невероятной скоростью и какой-то мясницкой деловитостью разделывающие цыган на куски. Кто-то успел крикнуть, кто-то нет, но вот развернуть оружие никто не успел, только брызнула кровь и выкатилась чья-то срезанная голова. В помещении моментально остались только лежащий на полу бородатый, старик, в изумлении замерший, широко открыв глаза, и незнакомый толстяк. Он был безоружен - наверное, поэтому его и не тронули.

   Третий, небрежно переступая через препятствия, направился прямо к Юле. Очевидно, он был полностью уверен в том, что его помощь не требуется, даже клинок выключил. В его фигуре совершенно не чувствовалось угрозы, наверное, поэтому никто не воспринял всерьез фразу, которую он походя бросил:

   - Не советую дергаться, уроды, у меня милосердия - как у акулы... Ну вот, я же предупреждал...

   Это старик попытался повторить свой недавний трюк с пистолетом и не преуспел. Несмотря на то, что между врагами было больше трех метров, пока старикан доставал ствол, его визави успел подойти к нему и оторвать ему голову. Просто оторвать, одной рукой, одним движением, и отшвырнуть ее в сторону. Даже в крови ухитрился не заляпаться, хотя ее было даже слишком много.

   - Доча, ты как?

   - Жива, - Юля слышала свой голос как будто со стороны, да притом еще очень глухо - в ушах все еще звенело от грохота пулемета в замкнутом помещении. - Это ты, папа?

   - Да я, я, - отец, а это был именно он, ловко отстегнул прикрывающую лицо непрозрачную маску, оставив ее висеть на закрепленном не плече шнуре. - Что, не узнала?

   Его действительно было тяжело узнать. Юля привыкла к полноватому, всегда небрежно и мешковато одетому тюфяку, а сейчас перед ней был затянутый в черный (систему маскировки Ковалев уже выключил за ненадобностью) боевой комбинезон мускулистый человек, стройный и без капли жира. Ничего удивительного, организм в боевом режиме успел пережечь большую часть того, что Ковалев наел за время отпуска. Восемь с половиной минут (именно столько длился штурм) - и спортивная фигура обеспечена.

   Уловив взгляд дочери, Ковалев рассмеялся:

   - Я это, я, не бойся. Сильно страшно было?

   Юля только кивнула. Ковалев сердито щелкнул пальцами.

   - Зря. Смотри.

   Ковалев подобрал лежащий на полу осколок штукатурки, выбитый пулей из стены, и с силой запустил его в дочь. Импровизированный снаряд, не дойдя до опешившей девочки пару сантиметров, вдруг со скоростью пули отлетел в сторону. Ковалев осклабился:

   - Прости, не предупредил. У тебя в поясе, в пряжке, генератор силового поля, я его втихую туда вмонтировал, а когда начался штурм - активировал. Тридцать минут защиты от всего, кроме газа и бактерий, да еще станер плохо держит, к сожалению. Кстати, хорош сидеть - освобождайся.

   Юля, как загипнотизированная, дернула рукой, и цепочка наручников, еще десять минут назад попавшая в силовое поле и, совсем незаметно для глаз, изжеванная им на молекулярном уровне, рассыпалась мелкой стальной крошкой. Потом она подняла глаза на отца и с прямо-таки детской непосредственностью спросила:

   - Ты что, Дарт Вейдер, да?

   Ответом ей был громовой хохот всех четверых спасателей. Громче всех смеялся самый высокий, он же и ответил:

   - Дарт Вейдер... Ой, не могу! Девочка, да по сравнению с твоим отцом Дарт Вейдер - младенец...

   - Молчать, поручик! - сквозь смех ответил Ковалев, пародируя старый анекдот. - И вообще, Олаф, бери ребенка и тащи его на борт, защиту я сейчас деактивирую. Доставишь - и мухой обратно.

   Высокий, продолжая смеяться, подхватил Юлю под руку и потащил ее в угол комнаты. Минуту спустя он уже развернул там маленький, но не без изящества исполненный прибор в форме пирамидки с венчиком решетчатых антенн сверху. Еще пять секунд спустя потолок над прибором исчез в короткой яростной вспышке. Прибор был не более чем передатчиком, корректировщиком огня, по которому навелся позитронный излучатель бота, пробивший туннель непосредственно в подвал.

   А дальше силовой захват подхватил обоих и в какие-то пару секунд втащил на борт бота. Юля даже взвизгнуть не успела, как уже сидела в мягком кресле, правда, огромном, в несколько раз больше обычного, намертво пристегнутая ремнем. Олаф, с немалой сноровкой затащивший ее на борт столь экзотического для Земли транспортного средства, поглядел на дело рук своих и улыбнулся: