Пещера

– В музее предметов старины ни к чему нельзя прикасаться руками, – сказал гид. – Здесь же это разрешается. Стоит только дотронуться до линии разлома, как вы преодолеете сто миллионов лет.

Уже ближе к концу его рассказа в группе начали перешептываться и смеяться, и теперь, прикоснувшись к линии разлома, некоторые начали уходить.

– Ну прямо точка соединения трех стран,[3] – сострил кто-то.

Эгон подошел к стене и положил руку на границу между белым и черным. Марьоке положила свою руку рядом с его рукой. Они посмотрели друг другу в глаза и ощутили невероятную близость.

* * *

Он решил попросить ее пойти вместе с ним собирать чернику. Поскольку она в то время дежурила, он побежал на речную переправу, откуда они всей группой должны были отправиться на холм за ягодами. Балансируя на камнях, он перешел на другую сторону реки. Чуть дальше, в излучине реки, виднелась их плотина. Он хотел было пойти проверить, все ли в порядке, но, наверное, так погрузился в свои мысли, что не заметил, как туда уже подтягивались ребята, увешанные корзинками и пакетами. Марьоке шла одна, и он понял, как оплошал: пока он тут стоял, ей мог сделать предложение любой другой мальчишка. К счастью, этого не произошло, а может, и произошло, но она отказала, потому что хотела быть в паре именно с Эгоном.

Он быстро вернулся обратно. И что он так разнервничался? Идиот! Речь ведь шла только о чернике. Кроме того, он явно ей нравился, и она рассчитывала составить ему компанию. Она улыбалась ему. Только он собрался протянуть ей руку, как тут, откуда ни возьмись, выскочил Аксел и подтолкнул к нему Веру.

– Эй, Эгон, – крикнул он. – Послушай, что я тебе скажу.