Пещера

На четвертый день как раз выпало забирать Марсала из Центра на выходные, которые могли бы называться еженедельными, если бы не случались раз в декаду. Марта предложила отцу съездить самой, чтобы не прерывать его трудов, но Сиприано Алгор высказался в том смысле, что, мол, и думать об этом забудь: Грабежи на дорогах прекратились, но все равно – дело опасное. Если для меня опасное, то и для вас тоже. Я, во-первых, мужчина, к твоему сведению, а во-вторых, не вынашиваю ребенка. Обе причины уважительные, спору нет. Есть и третья, самая веская. Какая же. Все равно не смог бы работать, пока ты не вернешься, так что работа не в счет, а потом – дорога проветрит мне голову, это мне нужно сейчас, а то могу думать только о формах да отливках. Мне тоже надо проветриться, и потому поедем за Марсалом вместе, а замок охранять оставим Найдёна. Ну, если хочешь. Да нет, что вы, я шучу, за Марсалом всегда отправляетесь вы, я всегда остаюсь дома, стало быть, да здравствует привычный ход вещей. Нет, серьезно – поедем. Нет, серьезно – поезжайте один. Они улыбнулись друг другу и отложили дискуссию по главному вопросу – то есть о субъективных и объективных причинах привычки. После обеда Сиприано Алгор, в чем был, чтобы не терять времени, сел за руль. Уже выезжая из деревни, спохватился, что не повернул голову в сторону дома Изауры Эштудиозы, а когда мы говорим «повернул голову», следует понимать, что в одну сторону в той же степени, что и в другую, потому что раньше Сиприано Алгор иногда взглядывал туда, где надеялся увидеть, а иногда – туда, где был уверен, что нет. Подумал было – не спросить ли себя, как истолковать такое обескураживающее безразличие, но камень, попавшийся на середине полосы, отвлек его, и случай был упущен. Путь в город прошел без осложнений, хотя гончар и задержался, потому что полиция перегородила шоссе и выборочно проверяла документы, словно наугад выхватывая из потока то эту машину, то ту. Ожидая своей очереди на проезд, Сиприано Алгор успел заметить, что линия трущоб как будто придвинулась к шоссе. Наверно, когда-нибудь их отодвинут подальше, подумал он.