Пещера

Павел испытывал облегчение оттого, что им не овладевает желание обнять её, начать успокаивать, уговаривать. Сама справится, большая девочка. Сегодня у них разные правды. Одинаковые, но разные. Сегодня не время для компромиссов, сегодня каждый решает сам за себя.

– Я должен это сделать.

– Как Тамара согласилась отпустить Сашу?

– Она не знает.

– Не знает? А где она?

– У родителей.

– Сумасшедшие.

Павел взял её за руки. Холодные, немного шероховатые руки, только что закончившие приготовление ужина. Он не решился сказать, что уже поел у Дмитрия.

– А что, если эта пещера на самом деле есть?

– А если нет?

– Тогда мы вернёмся ни с чем. Мы вернёмся в любом случае. Здоровые или больные. Она должна быть. Подумай. Дима не стал бы рисковать своим сыном. Он уверен. Он идёт со мной или без меня. Я ему нужен, одному ему будет трудней. Как я могу ему отказать? Извини. Я знаю, что тебе не будет легче.

– Что мы скажем дочке?

– Ничего. Скажем, когда я вернусь.

Тепло покидало руки Павла. Руки Марии оставались холодными. Она успокаивалась. Она разрешала его словам успокоить её. Завидное свойство. Поверит, позволит себя убедить. Павел улыбнулся.

– Чему ты улыбаешься?

– Ты у меня умница. Всё будет хорошо.

Он и сам почти в это верил. На сердце было приятно от ощущения твёрдости и уверенности. Не важно, откуда они появились. Дима. Без Димы бы мне не выстоять. Он моя сила, моя надежда. Он поможет, поддержит, подтолкнёт. Заберёмся. Зайдём в пещеру. Пещера рисовалась Павлу светлым тихим храмом.

– Что тебе нужно из вещей?

– Я уже отобрал почти всё. Кое-что нужно постирать. Давно без дела лежит.

– Хорошо. Когда вы едете?

– Послезавтра.

– Втроём?

– Андрей, наверно, тоже. Будет сидеть внизу. Дима хочет его позвать. Всё уже почти готово, снаряжение, припасы. У Димы это налажено.

– Ты будешь звонить?

– Мы возьмём телефоны. Но связь там неважная.

– Ешь, остывает.

– Давай лучше чай попьём, что-то не хочется есть.

Мария грела свои несогреваемые руки на чашке с чаем. На лице выражение тревоги и обречённости. Она забыла его сменить. Она думала о том, что стирку нужно сделать сегодня, чтобы успело высохнуть. О том, что приготовить в дорогу. Вовремя сработала привычка полагаться на своего мужа. Она лишь изредка проверяла выражение его лица. Для тревоги не было причин. Павел выглядел здоровым и спокойным. Малозаметные тени под глазами, в которых можно обвинить неяркое освещение кухни. Всё тот же надёжный, здоровый мужчина, за которого она вышла замуж двадцать пять лет назад. Постарел немного, совсем чуть-чуть. Мысленно она уже отпустила его. Пускай идёт. Они с Дмитрием знают, что делают. Другого выхода нет. Бедный мальчик. Она тоже не верила врачам. Она могла поверить в чудесное излечение, в целительную силу.

– Ты тоже станешь молодым, как Дима?

Павел рассмеялся и развёл руками.

– Не знаю. Туда ещё нужно добраться. Не бойся, жену я себе не поменяю. Будет у тебя молодой муж. Лучше, чем старый муж.

– Не помню, чтобы была какая-то разница.

– Ну вот.

Ночью он придвинулся к жене и просунул руку между её бёдрами. Она приняла его с задумчивостью, которую он научился отличать от инертности. Их мысли были далеко от их спальни, от постели, в разных уголках вселенной. Иногда случайно перекрывающихся. Он представлял себя в пещере с обитающей там женщиной. Белой, полнотелой, безымянной. Он держался руками то за её трущиеся друг о друга груди, то за обе половинки гладкого зада.

Потом Мария заснула. Как всегда – первая. Он услышал её спокойное дыхание. Он не надеялся скоро заснуть. Ближе к утру, может быть, ближе к глубине ночи. Никакой силе не успокоить неупорядоченное течение мыслей, окружённых полумраком тихой спальни. В его усталой голове. Он пытался сосредоточиться на одной из мыслей. Любой, самой надоедливой. Его беспокойное постаревшее тело. Взойду? Спина волновала больше всего. Старый недуг. Если схватит – тогда крышка. Там не схватит, там ничего такого с нами не случается. Все болячки просыпаются внизу. Павел повернулся на правый бок. Нет, не потерял он веру в своё тело. Только бы поскорее заснуть, расслабиться. Вот уже сладкие предутренние часы. Отдохнуть и встретить день с тихой неясной радостью на сердце.

Когда ночь подходила к концу, им приснился один и тот же сон. На лицах появились затаённые улыбки. Сердца застучали радостно и испуганно. Они первый раз приблизились друг к другу, задали друг другу первый вопрос. Не предчувствуя никакого будущего. Затем во сне Павла появилась неотвязчивая девушка. Он не в силах был оттолкнуть её от себя, хотя знал, что это следовало бы сделать. Он овладел ей с чувством сладострастия и вины.

*

Он проснулся под негромкие звуки, доносящиеся из кухни. Мария готовила завтрак. Его пенис настойчиво сопротивлялся тяжести плотного одеяла. Павел радовался его крепости, раздумывая о том, следует ли ей воспользоваться, или лучше пойти опорожниться. Давно такого не было. Он на правильном пути. Начался особенный день. День отъезда в горы. Павел поднялся и направился в туалет.