Пещера

На такой серьёзной ноте закачиваю своё письмо. Пусть Время откроет тебе свои секреты.

OO.

Да будет с тобой Время, мой хороший друг!

Для справки: средняя аборигенка приблизительно в два раза крупней массой нормальной расцветшей тиси и, согласно моим ограниченным знаниям, чрезвычайно требовательна во всём, что касается отношений между полами. Аборигенки отпадают. С позиции своего, признаюсь, довольно незначительного опыта берусь утверждать, что роль женщин в нашей жизни чрезвычайно преувеличена. Немного видеоматериалов и находчивости вполне достаточно. Представляю, какое у тебя сейчас выражение лица. На самом деле я вполне обхожусь, большую часть времени. Иногда, правда, вдруг приснится, что возвращаюсь домой и набрасываюсь на одну за другой на всех проституток Тисы.

Неудобства с регенерацией – самая серьёзная проблема моего бытия. Я, разумеется, делаю это регулярно. Мысли о прекращении ещё не посещали меня. Полагаюсь на тебя – подсказать, когда придёт мой срок. У меня есть камера для регенерации. Она установлена в одном из самых труднодоступных и абсолютно ненаселённых мест планеты, с соблюдением всех мер предосторожности. Эти установки, как я, к своему удивлению, обнаружил, создают значительную вторичную радиацию из-за относительно маленьких размеров и должны быть тщательным образом изолированы. Моя станция находится там же, на совершенно не поддающемся описанию рельефе.

Ты, возможно, не так далёк от истины относительно чтения дома, но в Комиссии думают иначе, и я чрезвычайно этому рад. Я разделяю мнение, что непосредственное присутствие естественного интеллекта необходимо в нашей работе, хотя на сегодняшний день мой Сурик вполне обходится без меня. Ты догадался, надеюсь, что я говорю о моём роботе. Он готовит отчёты, работает над переводами, составляет словари. Иногда я выборочно читаю то, что он считает достойным моего внимания. У него свои правила, и я ему доверяю. В остальное время я предаюсь чтению и размышлениям. Давно забытое занятие на Тисе.

С нетерпением жду твоего ответа.

Немногословный.

*

– Нет, не на Северном полюсе. С этим ничего не получилось. Он на каком-то безымянном пике в районе Крыши Мира.

– А я думал, на Северном полюсе. Последний раз он об этом говорил. Когда вернётся?

– Через две-три недели, наверно. Я не знаю. Теперь с ним нет никакой связи. Пропадает, потом появляется.

– Как у вас дела, как сынок?

– Неважно. Саша постоянно болеет, не знаю, что делать.

– Что такое?

– У него всё время головные боли. То пройдёт, то опять вернётся.

– Головные боли? Он ещё слишком молодой для них.

– Не знаю, что делать.

– Он простывает, температурит?

– Температура иногда поднимается, но простывает он редко. Вдруг начинает жаловаться: мама, у меня голова болит.

– А что врачи говорят?

– Наш врач ничего не говорит.

– Может, нужно показать другому?

– Хочу отвезти его на обследование. Я очень беспокоюсь.

– Давно у него это?

– Уже несколько недель. Он и раньше жаловался, но не так. А теперь чуть не плачет.

– Ну!

– Да, очень сильно болит.

– Бедняжка. Ему одиннадцать?

– Двенадцать.

– Большой. Как быстро растут.

– Почти перерос меня.

Павел всегда получал удовольствие от бесед с женой Дмитрия. Молодость и привлекательность женщины, несомненно, тому способствовали. Не мешал также очень приятный низкий голос и то, что они общались на равной ноге, несмотря на относительно юный возраст Тамары. С первой женой Дмитрия у него не было таких тёплых отношений, даже во времена их общей молодости. Тамара Павлу нравилась. В её голосе сегодня звучала необычная тревожность.

– Ну ты не беспокойся. Всё обойдётся. Помощь нужна? Кто вас отвезёт на обследование?

– Старший брат позаботится.

– Молодец. Когда?

– На следующей неделе.

– Не волнуйся, всё будет хорошо. Держи меня в курсе. Если что-то нужно – не стесняйся, сразу звони.

– Спасибо.

Павел положил трубку, подумал немного и направился в ванную. Предстояло побриться. Он щелкнул выключателем. Мало света. Здесь ему нужно больше света. Не богатого солнечного, который оттеняет каждую впадинку, каждую неоднородность, каждую непрошеную примету. Здесь ему нужно много света от раскалённых спиралей лампочек. Неумелого света, который легче обмануть. Он старался улыбаться своим мыслям.

Крем для бритья лёг бугорком на длинные волоски помазка. Павел приложил его к правой щеке и стал размазывать. Затем перешёл на верхнюю губу, подбородок, левую щеку и на шею. Он отложил помазок в сторону, взял в руки лезвие и вгляделся пристально в зеркало своими прищуренными глазами. Оттуда на него смотрел малознакомый ему человек. Павел опять отложил более плотное знакомство на другое время. Где реальность, здесь или там? Не дожидаясь от себя ответа, он вернулся в свой мир и ещё раз заставил себя улыбнуться.

Он перевёл взгляд на висок левой щеки и провёл бритвой от начала виска до края скулы. После ещё нескольких движений вся щека очистилась от крема и волос. Он перешёл на правую щеку. Затем на шею и подбородок. Последним участком была, как всегда, верхняя губа.