Пещера Рыжего монаха

— Пойдем отсюда, что-то это место смахивает на ба­зар.

Чтобы добраться до основных крепостных сооружений, ребятам пришлось преодолеть беспорядочное нагромождение камней: они словно были призваны охранять от гомона паломников покой величественной, молчаливой цитадели. Остатки стен и башен громоздились, подпираемые скалами. Отовсюду из руин тянулись к небу деревца фиги и благородного лавра; из трещин и проломов, вцепясь в них когтистыми корнями, свисали побеги плюща; изумрудной стежкой пробива­лась по швам между камнями трава. Тишина нарушалась лишь пением цикад. Великий всепобеждающий покой пришел на смену бурным событиям прошлого, свидетелями которого были эти стены.

У Феди загорелись глаза: здесь и на самом деле может случиться что-нибудь необычайное, чудесное! В таком-то месте!

Аджин, как оказалось, тоже был здесь впервые.

Они долго лазали среди развалин: обследовали много­численные помещения крепости, прошли по узким переходам, заглянули во все башни. Дверные проемы в крепости были до того низкими, что Федя раза два стукнулся головой о верхний свод.

Пройдя цитадель насквозь с юга на север, приятели оказались на площадке, окруженной с трех сторон полуразва­лившимися строениями; с северной стороны ее замыкал лишь невысокий парапет. Федя первый перегнулся через него. В тот же миг по спине его пробежал холодок, и он отпрянул назад: сразу за парапетом уходила вниз бездонная пропасть. За безопасность с этой стороны осажденные в крепости могли быть спокойны.

Аджин вдруг ойкнул, и Федя, проследив за его взглядом, увидел в одной из стен нишу. В ней высилась груда человеческих костей, венчаемая тремя черепами. Над нишей были высечены стихи.

Федя прочел вслух:

С любовью просим вас,

Посмотрите вы на нас.

Мы были такими, как вы,

Вы станете такими, как мы.

Идем-ка туда, где повеселее, — предложил Федя, не глядя на черепа. И они быстрым шагом отошли подальше от стены.

Из всех башен хорошо сохранилась только одна — квадрат­ная, самая высокая. Три ее этажа соединялись крутыми камен­ными лестницами; узкие окна выходили на четыре стороны света, позволяя обозревать все подступы к цитадели. Сюда для отдыха они и забрались. Уселись в проломе окна, свесив ноги наружу.

Солнце уже прошло половину своего пути, и небо обдавало зноем. Неподвижность, мертвая тишина царили в развалинах и в зарослях, обступающих крепость. Со стороны монастырского подворья, где были паломники, тоже не доносилось ни звука.

— Эх, — вздохнул Федя, — наверняка где-нибудь здесь клад запрятан: уж если черепа есть, то и клад рядом ищи...

— Какой клад? — не понял Аджин.

— Что, не знаешь, какие клады бывают? Ну, деньги там... или золото.

— Тогда давай найдем! Юсуф завтра в Сухум поедет, — дадим денег, пусть конфет, халвы привезет.

— Чудак-человек! Халвы, конфет... — Федя усмехнулся. — Если найдешь эдакий пузатый кувшинчик, набитый золотыми монетами, так весь сухумский базар можно купить, да еще останется.

Аджин недоверчиво взглянул на приятеля, поцокал языком. Потом спросил:

— А ты знаешь, как искать этот... клад?

— Знаю... — ответил Федя, но уже не так уверенно.

— Тогда скажи как, дорогой!

— Ну вот, например... Видишь то дерево? — Федя указал на огромный дуб, засохший от старости.

— Вижу...

— Надо встать под деревом, отыскать на нем самый большой сук и сделать тринадцать шагов в ту сторону, куда он указывает... Потом с закрытыми глазами повернуться несколько раз на одном месте и подбросить камень. Где он упадет, там и копай.

Аджин загорелся:

— Давай так сделаем!

— В другой раз как-нибудь. Лопаты-то нет: копать глубоко надо. Думаешь, так себе, присыпали землей, да и все? И копать надо не днем, а ночью.

Аджин озадаченно посмотрел на друга:

— А это зачем?

— Так уж водится... Хотел бы я знать, что ты будешь делать, когда у тебя в кармане окажется сто тысяч.

— Если бы деньги нашли, я бы коня у князя Цанба купил, ружье бы купил, саблю.

— А дальше что? Ездил бы по городу и коня своего показывал?

— Зачем, я абреком бы стал: богатых бы грабил, деньги бедным отдавал бы...

— Скоро у нас бедных и так не будет, — уверенно сказал Федя. — А я знаешь, что бы на эти деньги сделал? Купил бы оружия, коней, собрал бы отряд из таких, как мы, и в Персию или Турцию подался. Подняли бы восстание против тамошних богатеев, начали бы гражданскую войну... Вот это жизнь! Так или нет?

— Правильно, дорогой! Я твоим помощником буду!

Федя мечтательно улыбнулся, хлопнул Аджина по плечу:

— Потерпи, друг, наше от нас не уйдет. Дай время, и я что-нибудь придумаю. А пока пошли домой.

Чтобы выйти из крепости, мальчикам пришлось снова миновать дворик над пропастью. Федя вдруг остановился.

— Смотри-ка, — он указал на парапет. На нем стояли три большие глиняные, дочерна закоптелые плошки.

— Что за чертовщина! Час назад здесь ничего не было.

— Верно! Я тоже помню.

Кому и зачем понадобились они здесь? Аджин, суеверный, как все жители Нового Света, первый нашел объяснение:

— Здесь дело рук нечистого. Уйдем скорее.

Федя рассмеялся:

— Вон тебя куда понесло!