Пещера Желаний (СИ)

— Да-а, — протянула старуха, — такого ещё не бывало, чтобы дрекаваки так обнаглели. Кое-кто за этим стоит. Помяни моё слово — быть войне.

— Довольно! — одёрнул её сын, покосившись на пленников. — А то не у одной тебя слух хороший. Ступай, отдохни.

Пожилая женщина ушла восвояси, а Грахт уселся напротив эресвенцев. Он протянул мощную руку к блюду и, оторвав у жареного кабанчика заднюю ногу, приступил к трапезе.

— Чего не едите? — спросил рыжий обертлуг у пленников.

— Так, а… — замялся Марус. — Ни тарелок, ни столовых приборов…

— Ха-ха-ха! — расхохотался Грахт, и куски жареного мяса посыпались у него изо рта. — Какие вам ещё тарелки? Обертлуги редко пользуются посудой и столовыми приборами. Ишь, блажь какая! Вот умора!

Обертлуг продолжил свою трапезу, давясь иногда от смеха. Краснослов, пожав плечами, оторвал кусок жаркого и принялся его поглощать. Витмиру ничего не оставалось делать, как только последовать примеру друга. Вздохнув, он вспомнил родной дом, уютно и красиво сервированный стол, аккуратно порезанные кусочки жаркого, салатики в цветных мисках и хлеб в плетёных корзиночках. А в этих диких краях, видно, не задумываются о манерах. Юноша с тоской вспомнил о серебряной посуде на королевских пирах. Это же произведения искусства! А тут дикари какие-то редко пользуются посудой, которая наверняка очень примитивная. Но голод остановил все эти рассуждения, и скоро Витмир уже жадно поедал предложенную пищу.

— Скажи мне, любезный Грахт, — неожиданно обратился к обертлугу Краснослов, — я видел здесь, в деревне, среди мужчин не только обертлугов, но и обычных людей. Кто они? Тоже пленники?

— Нет, — довольно урча, ответил обертлуг, — это мужья жительниц нашей деревни. Мы, обертлуги, в общем терпимо относимся к другим народам. У нас с некоторыми землями и торговля налажена. Эти люди, которых ты видел, выходцы из восточных земель. Они полюбили наших девушек, а те их. Вот князь и разрешил этим мужчинам остаться в Вулквонсе. Я ведь тоже полукровка. Видите, какие у меня рыжие волосы? Это в отца, который тоже был обычным человеком. У чистокровных обертлугов волосы чёрные.

— Но ты всё равно умеешь оборачиваться волком? — не унимался Марус.

— Конечно! — подтвердил Грахт. — Женщины наши не имеют такой способности, но они передают её своим сыновьям, даже если выйдут замуж за обычного человека.

— Скажи нам, любезный, — обратился к обертлугу Витмир, — если вы терпимо относитесь к другим народам, зачем тогда взяли нас в плен? И почему в таком случае не связали?

— Вы подозрительные какие-то, — пояснил Грахт, почёсывая свою рыжую шевелюру и стреляя ярко-жёлтыми глазами. — Кто вас знает, чего вы шатаетесь по Заколдованному лесу? Вдруг вы вражьи соглядатаи? А связывать вас незачем. Если сбежите, мы вмиг выследим вас по запаху, и тогда берегитесь!

— Что же теперь с нами будет? — спросил Витмир.

— Если вы не виноваты и не затеваете против нашей страны никаких злодейств, то вам нечего бояться. Вас отведут в Лунный город и там допросят, а потом, посовещавшись, мы вас отпустим восвояси или куда вам там надо.

— Спасибо. Очень обнадёживает, — проворчал рыбак. — Только задерживаете нас в пути.

— А Вулквонс — большая страна? — продолжал любопытствовать Краснослов.

— Не очень, — отозвался обертлуг. — Заколдованный лес большой, но Вулквонс занимает не всю его территорию. В северной части леса совсем уж гиблые места, мы там не живём. Самые населённые районы страны — это южный и западный. Но теперь на западной границе неспокойно, да и на южной, где мы вас сегодня спасли от дрекаваков, тоже.

Витмир содрогнулся от воспоминания об этих уродливых карликах.

Тем временем старушка, видимо, соскучившись по обществу, вновь появилась в дверном проёме. Она, постояв и посмотрев нежно на сына, подошла к столу, села рядом с ним и, взъерошив его рыжие волосы, сказала:

— Рассказываешь чужестранцам о нашей великой стране, рыжик?

— Мам! Ну я же просил не называть меня так! — пробубнил Грахт. — Я воин, а ты обращаешься со мной, как с ребёнком.

Друзья, переглянувшись, заулыбались. Забавная это была картина: здоровый рыжий обертлуг, которого тискают, как маленького карапуза.

— Мама, расскажи лучше ты эресвенцам о нашей стране, — обратился к пожилой женщине Грахт.