Пещерная тактика

– Разным заклинаниям, о которых наставники не рассказывают.

Сказано было неточно, но и на этот раз понятно.

– Ты хочешь сказать, что раз Стурр универсал, то он их все знает?

– Он знает то, чему учат наставники в разных классах. За это ручаюсь. Но уверен, что кое-что сверх того.

– Откуда?

Ответа не было.

Дни до каникул были, понятно, заполнены. Занятия с командой, огранка кристаллов и, главное, отслеживание состояния отцова крыла.

При свирепой придирчивости к собственной работе мне не удалось заметить недостатков. Папа, в свою очередь, клялся, что не чувствует никаких неудобств. Вот почему предстоящий полёт следовало рассматривать как главный экзамен.

Предполётные инструкции я давал самым деловым, почти приказным тоном:

– Пап, ставлю задачу. Полёт «восьмёркой», северный круг до верхушки той горы, что с сухой сосной; южный круг до Красного ручья. Высоко не забираться, никаких резких манёвров. Приземляться аккуратно. Мам, будешь лететь рядом и проследи, чтобы отец не лихачил. После приземления подробный отчёт об ощущениях. Вполне вероятно, я ещё один осмотр проведу. Приятного полёта!

Папа не преминул напустить ехидства и на морду, и в интонацию:

– Так точно, сударь сотник! Разрешите выполнять?

Очень хотелось ответить: «Взлёт разрешаю», но… не ко времени эта фраза. Пришлось ограничиться уставным: «Выполняйте, десятник».

Родители улетели. Наступило тяжёлое ожидание. Не верилось, что крыло совсем подведёт, но остаточные явления вполне могли вылезти.

А пока никого из старших рядом нет, можно и подумать.

Конечно, мои знания в магии жизни нуждаются в улучшении. Но их надо расширять не только в направлении лечения, но и совсем в противоположном. Клятву Гиппократа я не давал. И аналогов её тоже. А это значит, что можно представить ситуацию, когда придётся пустить магию жизни в ход, для самозащиты, например, да и в других целях тоже. А на ком пробовать? К сожалению, не на ком, кроме как на собственном тельце.

Что надо проверять? Остановку сердца. Опасно, но запустить его заново я сумею. Самому себе, конечно. Что ещё? Блокировка передачи нервных импульсов. Это означает паралич избранных групп мускулов. Конечности, к примеру. При этом учитывать срок жизни конструктов: скажем, отключить на полчаса. Калибровка? Только опытным путём. Хотя нет, обездвиживание в полном смысле не выйдет, телемагию никто не отменял. Но уж крылья развернуть противник не сможет. А можно ли мне заблокировать кому-то телемагию? Или даже магию вообще? Сомнительно, даже теоретически: наверняка ею заведует какой-то участок коры головного мозга, а я даже не знаю, который именно. Уж не говорю о том, что методы блокировки каких-то отдельных участков коры мне тоже неизвестны. Ещё варианты? Блокировка зрительного нерва. Вот уж что сделает противника полностью беспомощным. Устроить спазм артерии сумею. У драконов есть аналог сонной артерии, но это очень близко к убийству, если не снять конструкт вовремя. И до крайности не хочется проверять на себе. Хотя… можно ведь перекрывать кровоток не полностью, а лишь частично. Мне бы только нащупать способ…

О, а вот и родители возвращаются.

Разбор полётов был точным подобием ночных кошмаров земных курсантов-лётчиков.

– …Вот ты развернул крылья и стал набирать высоту. Чем твои нынешние ощущения отличались от прежних?

– …А когда ты начал закладывать левый вираж, то левое крыло опустил, так? И что при этом…

– …А на правом вираже? Стоп, не так быстро, вот ты поднимаешь… ну так… здесь, говоришь… а в какой момент?

– …При посадке как ты тормозил? Почему? Мам, подтверди: папа и в самом деле выравнивал вот этак? А как раненое крыло себя вело?

И впридачу нудная работа по воспроизведению тех условий, когда крыло начинало «тянуть»; и чуть менее нудная, но кропотливая по устранению этого самого, что мешало. Кристалл хризолита полностью исчерпался. Я сам шлёпнулся кверху лапками на подстилку и, кажется, заснул прямо на лету, поэтому не слышал разговора взрослых.

В пещере

– Я не хотела при Стурре, но он спит. Теперь скажи мне правду: крыло и в самом деле в порядке?

– Клянусь гребнем Чёрного дракона: оно в точности как было до ранения. На земле, по крайней мере, но потом проверю в полёте.

– А дальше ты что намерен делать?

– Дальше… Думаю сообщить сотнику, что, дескать, выздоровел.