Пешие прогулки

Гость неторопливым жестом снял и положил на стол очки, и прокурор сразу узнал ночного посланника Бекходжаевых. Довольный тем, что несколько подпортил компании ожидаемый эффект, он спокойно пояснил:

– Но мы действительно незнакомы с… Коста…

Тут гость непринуждённо рассмеялся:

– Да, так и есть, забыл тогда представиться прокурору. – И теперь уже засмеялись все за столом, включая и Амирхана Даутовича.

И запоздало, через четыре года, Амирхан Даутович только теперь вспомнил фамилию Коста – Джиоев; он был родом с Северного Кавказа, уголовник со стажем, вор в законе, обвинявшийся в убийстве. Он точно в то время отбывал наказание у него в области, и его документы прокурор держал в руках во время инспекции, но теперь это дела не меняло.

– Насколько я знаю, он тогда спас вам жизнь и теперь обязан оберегать её. Он будет для вас тем же, что для меня Ашот. Я надеюсь, вы подружитесь

– Коста о вас прекрасного мнения. Правда, мне кажется, он до сих пор не пережил вашего отказа от «дипломата», – Артур Александрович был явно в хорошем настроении.

– В таком случае он не выиграл бы двадцати тысяч. Надеюсь, Бекходжаевы расплатились с вами? – как можно небрежнее отозвался Амирхан Даутович, потому что почувствовал: он опять проходит какое-то пока непонятное ему испытание.

– Попробовали бы не рассчитаться – со мной такие номера не проходят,

– ответил незло Коста, но было ясно, что с ним такие шутки действительно не пройдут.

После обеда Азларханов вернулся с Шубариным в управление, а Файзиев остался с Коста в гостинице – необходимо было переселить жильца из соседнего номера, чтобы Джиоев жил через стенку с Азлархановым – на этом настаивал Коста.

В приёмной Артура Александровича ждали несколько посетителей, и прокурор сразу пошёл к себе, хотя собирался подать на подпись бумаги для арбитража. Часа через два Шубарин, освободившись, сам зашёл к Азларханову.

– Во вчерашней суёте я не смог вас толком поблагодарить за Хаитова – вы для него явились последним аргументом, которого у нас недоставало. Отныне он не будет чинить нам препятствий, даже наоборот: разрешил торговать на площади перед центральным универмагом. Не секрет; что я обещал солидный гонорар тому, кто выведет меня на Хаитова. Никто не сумел устроить мне встречу напрямую, кроме вас. Так что вот ваш заслуженный гонорар… – И Артур Александрович выложил на стол перед прокурором банковскую упаковку сторублевок.

– Как первому и без свидетелей? – пошутил Амирхан Даутович и, взяв деньги, небрежно бросил их в пустой ящик письменного стола.

– Обижаете, мы же с вами друзья, я за вас вчера действительно расстроился, разве вы это не почувствовали?

– Спасибо. Меня тронул вчера ваш жест, да и сегодня тоже: это та сумма, которую я хотел просить у вас на мебель. Спасибо и за Коста. Но не дорого ли он вам станет – специалисты такого класса, видимо, обходятся в немалые деньги? – Амирхан Даутович надеялся как-нибудь перевести разговор в нужное русло.

Но Артур Александрович не стал вдаваться в подробности:

– Да, работа таких людей, как Коста, оплачивается высоко, но не дороже, чем ваша жизнь. Это временная мера, я думаю, через полгода он вам не понадобится, а пока я не вправе рисковать: у нас с вами столько дел, вы даже не представляете. – И, считая, что разговор окончен, он поднялся.

Прибытие Коста несколько осложнило жизнь Амирхана Даутовича – нет, не оттого, что была ограничена его свобода или Джиоев следовал за ним по пятам; внешне все шло как обычно, но чувствовал себя бывший прокурор скованно. Следовало определить по отношению к Коста какую-то тактику, линию поведения. Конечно, о том, чтобы совершать с ним вместе пешие прогулки по вечерам, которые он опять возобновил, не могло быть и речи, как не стал бы Азларханов постоянно находиться с ним за одним столом, хотя, надо отдать должное такту телохранителя, на такое фамильярное отношение он и не напрашивался. Но тут был и пример: Артур Александрович не слишком церемонился с Ашотом, о том, чтобы Шубарин подпускал того к своему столу, не могло быть и речи – каждый знал своё место.

Даже чтобы изредка обмениваться рукопожатием с Коста, Амирхану Даутовичу нужно было переступить в себе через многое: он-то знал, что это за человек. Но и перегибать палку не следовало: Коста не Ашот, хотя и тот, судя по реакции на разговоры в машине, нисколько не доверял бывшему прокурору; а этот быстро высчитает игру – и по таким мелочам, что только ахнешь, тем более что дел у него других нет, и подопечного он мог держать под микроскопом.

Поначалу прокурор просто-напросто вгрызся в работу: целыми днями сидел, обложившись горами бумаг, – он хотел быстрее выдать какой-то результат Шубарину, а заодно размагничивал Коста, стараясь не особенно общаться с ним якобы из-за своей чрезвычайной занятости. Надо отдать должное, держался Джиоев хорошо, работал профессионально, и вряд ли кто мог разгадать истинный смысл его занятий. Учтивый, общительный, щедрый, через две недели он повсюду