Пеший камикадзе, или Уцелевший

— Для служебного пользования, — расшифровал Бис.

— Вот, им и воспользовались, — добавил Михалыч, — как собственно всеми нами… В Ингушетии — подорвался на МОНке.

— Жаль, отличный был мужик… — холодно сказал Егор с интонацией, с какой обычно говорят люди, которым совершенно безразлично. Но в действительности это было не так. Егор всегда считал Крышевского исключительным и безупречным человеком и офицером, с которым ему когда — либо приходилось сталкиваться в своей жизни. А вот сына его, унаследовавшего и рост и стать, идущего по стопам отца и вбежавшего семимильными шагами по карьерной лестнице чуть ли не до самого верха, минуя низшие офицерские должности благодаря отцу, считал откровенным дерьмом. Виной всему было хорошее материнское воспитание, а если откровенно — отсутствие отцовского: его частое отсутствие дома, дефицит мудрого отцовского напутствия и чувства отцовской руки на плече, а временами и увесистого отцовского подзатыльника. Служил он в дивизии Дзержинского и до Егора доходили нехорошие слухи о нём. Или хорошие — тут как смотреть. Откуда Егор знал про подзатыльник? Однажды, довелось испытать на себе во время штурма Грозного.

— Выходит, ваши здесь не для военной поддержки? — спросил Медведчук Михалыча.

— Почему же, и военной в том числе.

— Так кто они, твои — единомышленники? — спросил Егор, играя со стаканом: захватывая его пальцами протеза, отрывая от поверхности стола и возвращая на прежнее место — захватывая, поднимая, опуская.

— Инструкторы частной военной компании. Первой в своём роде в Рашке!

— Давно ты с ними?

— С прошлого года. В прошлом году по рекомендации попал в состав «Славянского корпуса». Тем же летом, в лагере под Латакией прошли боевое слаживание, а в октябре корпус провел первую и последнюю операцию под Аль — Сухной против боевиков Исламского государства. После операции корпус вернули в Москву и распустили, но передовой опыт посчитали положительным. Теперь основной костяк корпуса в «Брамсе».

— Выходит, ты наёмник? — спросил Егор, разочарованно.

— Не люблю я это слово, брат! Официально: мы, военные инструкторы частной коммерческой компании, выполняющие специализированные услуги, связанные с охраной нефтяных месторождений и трубопроводов, сопровождением конвоев ООН, международных и государственных корпораций, чей бизнес находится в регионах с нестабильной обстановкой, защитой морских судов в пиратоопасных водах, сбором разведывательной информации, стратегическим планированием, логистикой и консультированием. Но основной хлеб в кормушке — госконтракты.

— Так значит вы под протекцией государства?

— А как ты думаешь? — хитро улыбнулся Михалыч. — Если мы проходим подготовку на одном из полигонов Минобороны? Дислоцируемся на территории одной из специальных воинских частей главного разведывательного управления? Конечно, под протекцией! Иначе бы нас уже давно всех распихали по бетонным клеткам, в соответствии с триста пятьдесят девятой статьёй Уголовного кодекса Российской Федерации! Правительство даёт нам работу, и довольно опасную, но — если что оно от нас в миг откажется, где бы мы ни были, и заявит, что нас там нет. И это отрицание будет казаться вполне правдоподобным. А то, что ты с пренебрежением произносишь слово, в котором столько же негативного подтекста, сколько в имени Амир ибн аль — Хаттаб, то думаю из-за тех, с кем пришлось воевать в Чечне. Если тебя это успокоит — в составе «Брамса» много парней из разных спецназов: из наших, из главного разведывательного управления и многих других…

— Об этом я слышал. Я слышал о «Брамсе».

— Откуда? — удивился Михалыч. — Неужели это тот самый случай, когда слава идёт впереди нас?

— Верно. Далеко впереди, брат. Братишки из «Центра» как — то за пивом рассказали, что по телику крутили инфу, будто командиром незаконного военного новообразования является бывший командир «Руси» полковник Женя Брамусов с позывным «Брамс», однако проводимая Следственным комитетом проверка переключила их внимание на другого человека.

— Всё правильно. Командир «Брамса» — другой человек, тоже полковник запаса, но из второй отдельной бригады ГРУ, участник «Славянского корпуса», теперь он командир «Брамса». «Брамс» — позывной его жены, которая была медиком псковской бригады и трагически погибла при падении БТРа с моста через Сунжу в две тысячи втором. Водитель не справился с управлением. Она находилась внутри и утонула. У неё было музыкальное образование по классу фортепиано, а немецкий композитор Иоганн Брамс был её любимым композитором. После этого командир взял её позывной себе. — Закончил Михалыч рассказ.

— Хорошо платят? — спросил Егор.

— Не плохо.

— Заметил, что прилично укомплектованы? Снаряга не дешёвая. По всей видимость обеспечение на довольно высоком уровне?

— Что ты! Кроме штатного оружия и боеприпасов, всё остальное за свои деньги. Главное, знать где купить.

— Выходит, платят хорошо?

— Зависит от должности и специальности.

— Уверен, должность у тебя хорошая — и сколько?

— Триста пятьдесят в месяц.

— Ого! Нормально! За такие деньги умереть не страшно?