Пеший камикадзе, или Уцелевший

Большие пальцы в одной плоскости говорили о преданности человека делу и качествах лидера, считающегося с мнением других.

Правый большой палец Кукотина, лежащий сверху означал, что он был эмоционален и чувствителен, и часто был тем, кому доверяли личное и могли излить душу. Большинство людей тянулись к таким как он, потому что с такими как Кукотин было легко и надёжно и в дружбе, и в любви.

— Ясно, — отвлёкся от своих мыслей Михалыч. — Выходит, что руки и сердца вы пока не добились?

— К сожалению, нет.

— О том, что у Марии Андреевны есть другой мужчина, что — нибудь знаете?

Кукотин вывернул от удивления глаза.

— У неё есть другой?

На мгновение показалось, что в глазах Кукотина отразилось разочарование и вся боль, какая только могла быть в мире.

— Это вопрос, а не утверждение, — выкрутился Михалыч. — Может быть, вам что — то известно, раз вы в таких с ней отношениях?

— Мне ничего об этом неизвестно.

Вопрос оказался неприятным для доктора и расстроил его.

В дверь постучали, она отворилась и на пороге оказалась та самая женщина, что была в очереди первой.

— Подождите, — сказал ей Кукотин.

— Так, вы меня вызовите?

— А вы кто? — уточнил доктор.

— Человек…

— Фамилия ваша как? — спросил Кукотин, раздражаясь.

— Филин.

— Хорошо, — сказал доктор.

— Что хорошо?

— Вы видите, я занят? — строго посмотрел он на неё. — Закройте дверь и определись уже: человек вы или филин!

— Хам! — хлопнула она дверью.

— Я уже ухожу. Последний вопрос, — осторожно упросил Михалыч. — Если всё — таки у Марии Андреевны есть другой мужчина, будете бороться?

— А смысл? — грустно ответил он.

— Ясно, — произнёс Михалыч.

— Если это всё, до свидания, — холодно сказал Кукотин. — Не болейте.

— До свидания, доктор, — улыбнулся Михалыч в ответ и спешно покинул кабинет.

Солнце ещё стояло высоко и Олегу пришлось прикрыть глаза рукой. Первые две минуты он почти ничего не видел в ярком свете, а когда привык, двинулся на выход, где его поджидала машина.

— Мария Андреевна? — внезапно он столкнулся с Белоцерковской. — Что вы здесь делаете?

— Я?

— Ну, со мной вроде как всё ясно, я вышел из вашего отделения. А вы гнались за пациентом? Или наоборот — убегали? Вряд ли вы в таком виде собираетесь пробежать марафон, да ещё на каблуках.

— Вы тоже не шибко торопились на выход? — поправила она волосы. — Обещали искать Егора, а сами?

— Я был у Кукотина.

— Допрашивали его как меня?

— Всего лишь беседовали. Так, откуда вы всё — таки бежали?

— Роман Сергеевич сказал, что, возвращаясь с обеда, видел здесь людей, которые пытались продать протез. Вот я и подумала… — она виновато затихла.

— Что это Егор? — сочувствующе спросил Михалыч.

— Нет. Не знаю. Может быть. Я хотела проверить. А там, кроме бабушек уже никого. Думала, увижу, спрошу про Егора, вдруг они что — то знают о нём. Но бомжей, о которых он с неприязнью рассказывал, и близко не оказалось. Я набрала Егора, но абонент по — прежнему не в сети. Я побежала дальше по улице, к домам, что скрывались за деревьями. Но очень быстро поняла, что это дурацкая затея, остановилась и вернулась обратно.

— Спрашивали старушек об этих мужчинах?

— Да, но они толком ничего пояснить не смогли.

— Идёмте, — предложил Олег.

Две пожилые седовласые женщины одетые в цветастые домашние платья сидели на складных походных стульях, привезённые с собой на тележках с товаром. Обе, завидев Михалыча и Марию, окинули их быстрым взглядом и вернулись к своим занятиям. Та, что старше, вязала спицами, пополняя товарный ассортимент. Та, что тоньше, около минуты капалась в небольшом гобеленовом ридикюле на молнии и шёлковом шнурке, украшенный цыганской вышивкой.

— Добрый день, — заговорил Михалыч первым, — скажите, вы видели здесь мужчин, которые продавали протез?

— Добрый, — ответили они с чопорным торжеством, не отрываясь от своих дел. — Были тут двое. Маячили то тут, то там, постояли, где машина, потом подсели неподалёку, — последовательно перечисляли они то, что заметили в процессе визуального наблюдения. — Сидели недолго, шушукались. А что продавали — майонез или что — то ещё — не знаем.

— Что ещё за майонез?

— Вы же сами сказали, что они продавали майонез? Но мы ничего не видели, — сказала та, что старше. — Прятали что — то — это да. Может, украли где? Непохожи они были на тех, кто копеечку честно заработать старается.

— А на кого похожи? — спросил Олег.

— Забулдыги! Прости, Господи! — сказала вторая.

— Были у них какие — либо особые приметы, которые помогли бы нам опознать их? — спросил Михалыч.

— Да все они на одно лицо, — сказала та, что старше, недолго посовещавшись с напарницей и чопорно поджав губы. — Особых примет у них не было. Ну разве что без зубов был один, совсем как Зинаида, синяя наколка на среднем пальце правой руки, а второй — лопоухий, на Караченцева похож.

— Да нет, Галина, — возразила Зинаида, — совсем не похож!

— Почему не похож? Похож…

— Ну, ладно. А ещё на рукаве куртки у них были странные нашивки с изображением козла или коровы, — не разобрать было толком, — только рога почему — то изо рта торчали. Как кость.