Пеший камикадзе, или Уцелевший

— Но, это не всё, не главное! — не заставил себя долго ждать Медведчук, ощутив, наконец, превосходство, высказав, казалось, долгое время, гнетущее его. — Сразу скажу, комбат не знает всего… — ротный сделал на этом акцент, подчеркнув важность своего участия, — …только потому, что поручил это мне. Сейчас ты ему не интересен. Занят он назначением в Совбез… Знаешь, проверять тебя по линии госбезопасности — даже не потребовалось. Всё оказалось и так на поверхности! На сайте Росгвардии есть сведения, касающиеся военнослужащего столичного отряда специального назначения внутренних войск капитана Биса Егора Владимировича, удостоенного звания Героя Российской Федерации… Это правда ты?

— Правда, — Егор, потрясённый и совершенно подавленный неожиданно вскрывшимися обстоятельствами, не обнаружил в себе сил и находчивости даже соврать, странно заулыбался, как бывало в юности, когда шустро и ловко боксируя, неожиданно получал под дых, но, продолжая, кивал и улыбался в ответ, показывая всем своим видом, что нормальный, а сам с глазами полными слёзной поволоки и пустыми смятыми лёгкими готов был отвернувшись к канатам умереть и безусловно с улыбкой, — подумал, сплюнув в ноги. — «Проворные они, всё — таки, гады, быстро как раскусили?!»

— Да, ты, обалдел что ли?! — стараясь удержать изумление и одновременно восторг в лёгких, в шёпоте, выругался Медведчук, словно до последнего сомневался, что всё подтвердится. — Какого хуя тебе здесь надо! Герой, ёпть…

— Видимо тоже, что и тебе…

— Ты серьёзно?! Здесь уже есть один — «Óдин»… — строго заявил Медведчук, изумляясь, словно божественная должность была вакантной недолго и уже пару дней как занята, а кандидаты всё настойчиво прибывали, — …глава какого — то центра в составе Центра каких — то государств при каком — то разведуправлении какого — то штаба! Он же — с четвёртого года министр обороны Южной Осетии под вымышленным именем, тоже Герой, той же — назначен Москвой!

— Да — да, знаю: он же Жора, он же Гога… А почему — «Óдин»? — паясничал Егор. — Бог, что ли, какой?

— Позывной такой! — разозлился Медведчук на едкую насмешку. — Только одно дело он, и совсем другое — ты! Он хотя бы защищён…

— И кем?

— Главным управлением ГШ… Государством! И к тому же ещё засекречен!

— Ага! Так засекречен, что тебе про него всё известно? — с горьким юмором посмотрел Егор. — Странная эта штука — ваша секретность?

— Дурак, ты, если не понимаешь на сколько всё серьёзно, данные о тебе в свободном доступе, в интернете. Их может получить любой, кто захочет, разные нежелательные люди… — поглядел Медведчук по сторонам, показав о ком речь, проведя рукой по лицу, как если бы имел густую бороду. — Ты сейчас где? Не понял ещё?!

Бис стал задумчив.

— Вот — вот!

— Зачем им я? Мало что ли героев? У них своих полно… — блеснул Егор хитрой усмешкой поперёк худого лица. — Хатуев, Какиев, почти все Ямадаевы… в конце концов, Кадыровы… — развеселился он не на шутку. — Подумаешь: я?

Игорь Медведчук яростно и всем сердцем не понимал Бисовской весёлости.

— Это шутка такая, да?.. Я понимаю! — зачем — то сказал он. — Пойми ж ты — я помочь хочу! Правда, не знаю как! Перетереть с комбатом о твоём переводе? Но, он с самого начала был против… А сейчас придётся рассказать всю правду! Вот только как он воспримет такое известие? Заявлять такое — тоже опасно…

— Опасно, на передовой! — расхрабрился Бис уже из вредности и хамства. — Я здесь под стражей, что мне будет? И стража, та ещё…

Впрочем, несмотря на серьёзную опасность и строгость, с которой Медведчук рассуждал, сам он почему — то раздумал сообщить Бису о своих подозрениях за капитана с позывным Сивый, из-за которого, собственно, и решился на разговор. После всего наговоренного и услышанного Игорь посчитал зазорным и совсем неудобным, не мужским для себя, и язвительно обидным для признанного Героя России делиться, чем может обернуться геройство Биса для чеченцев. Правда, и Егор затеялся так, что о загадочном капитане не узнал — оборвал хилую снасть, как не хотел, — разрешив недолгое смятение Медведчука — говорить или нет. В конце концов, у каждого своя голова, пусть и раненная, успокоился Игорь.

— Ладно, — кивнул Егор, поостыв. — Спасибо.

— Это за что? — удивлённо кивнул Игорь.

— За желание помочь. Прости и ты меня, за вспыльчивость… — с удовольствием сказал Егор, какое испытывает всякий, кто, сорвав тревожную злобу на человеке послабей, нашёл в этом отдушину. Скомканное лицо Биса порозовев, подобрело и расправилось как парус на ветру. — Делай, что считаешь правильным, на то ты и командир!

Игорь тоже оказался отходчивым.

— Как ты здесь? — спросил он из уважения.

— Хотелось бы оказаться в другом месте… Где — нибудь в районе аэропорта. Можно — и на кладбище?

Последние слова прозвучали для обоих понятными, без богобоязненного трепета, без лишних уточнений и грязных сальных шуток.

— Уже прознал? Ну, понятно! — догадался Игорь, отыскав глазами безмятежно дремлющего Пескова за рулём.

— Что в мире хоть твориться? — спросил Бис, стараясь узнать маломальские новости.