Пеший камикадзе, или Уцелевший

Дни закрутились погожими и похожими друг на друга, как Берг и Кибо (такой позывной получил Бис, коротко от «киборг»), которых во взводе Зазиева в шутку прозвали близнецами. В отличии от первого, второму прозвищу Бис не обрадовался, а Кобергкаев пока об этом ничего не знал потому, что во взводе после конфликта не появлялся. Официально, числился на больничном. А «Кибо» был выбран не случайно, как излюблено выражались местные — в оперативных целях, которых на Донбассе оказалось много и разно. Второй причиной такого позывного стало присутствие в донецком аэропорту украинских военных, которых местные прозвали «киборгами», конечно же, за живучесть, а не содержание у тех в организме машинно — человеческих компонентов.

Был и другой вариант от «Киборга», но Егор отмёл его сразу. Лично предложил — «Водопад» или «Инженер», но, первый, оказался водовозом в батальоне, а второй — имелся в какой — то особой спецгруппе, не то в «Оплоте», не то в Русской православной армии, и тогда Бис махнул протезом, решив: лучше так, чем по марке производителя бытовой электроники в том варианте, в котором почти незаметна разница с Бергом. Такому сходству Егор категорически противился, достаточно было того, что дразнили двояшкой.

На что — то другое Егор уже не рассчитывал, подозревая, что на редком фронте с фантазией был порядок, а в роте кавкасионного типа с ней, пожалуй, как на всём Кавказе всегда было печально в силу традиционного аскетизма и религиозной философии. Однако, он ошибся.

Как оказалось, лакец Аюб Текуев по названию любимой песни «Пепел к пеплу» известного немецкого коллектива выбрал позывной «Аше», который здешние полиглоты зачем — то перевели на русский, решив, что так будет патриотичнее, на ряду, а вернее в одном строю, с греческим «Омегой», остзейским «Бергом», арабским «Зелимом», дисишным «Бэтменом», библейским «Голиафом» и красавчиком «Тутыром».

Аше был взбешён до побелевших сбитых костяшек кулаков, скрученных канатом желваков на скулах и вздувшихся под бородой — ширмой, но, в финале всей истории всё — таки став Пеплом, повёл себя удивительным образом сдержано.

— Пепел, жди в машине, — сказал Голиаф Аюбу. — Кибо, идёшь с нами.

Текуев только цыкнул в ответ.

Собственно, он цыкал в начале любого выдаваемого голосового сообщения, если не делал этого вместо слов, будто переключаясь с приёма на передачу, клацал тангентой радиостанции.

— Словами говори, понял? — сказал Голиаф раздражённо. — У меня нету терпения разгадывать твой сигнал!

— Я — Пепел, понял, — кивнул Аюб, как обычно вначале цыкнув.

Получалось, как в радиоэфире, очень правдоподобно.

С утра в Кировском районе случилась перестрелка и розничные торговцы на Покровском наперебой болтали что — то о переделе полевыми командирами ополчения сфер влияния в городе, что незаконные вооружённые формирования свои интересы будут отстаивать по любому, то есть — огнём и мечом.

Кем — то в районе Мариновки была занята артиллерия. Отголоски артиллерийских разрывов, как далёкие грозовые раскаты среди совершенного голубого неба, осязаемые едва заметным, но упругим сотрясанием воздуха, еле — еле ощутимой дрожью насиловали слух Егора.

Наслушавшись разных домыслов и запросив сведения по рации, Голиаф получил информацию, что «арта» — не врал Медведчук — работала в интересах кургана, в районе Саур — Могилы; что ополченцы «Оплота» — с утра в Кировском районе — отбивали принадлежавшую им колонну бензовозов от таких же, из «Кальмиуса».

Похожие случаи теперь были не редкость. У кого была бронетехника, не имели поставок горючего, у кого имелось вооружение, не было поставок боеприпасов, и наоборот. При обращении за помощью чаще получали отказ. По подобным причинам конфликтовали, доходило до вооружённых столкновений, а иной раз — до банального разбоя. А дальше, один отряд, доведённый до отчаяния при подобном бедственном положении со снабжением, самораспускался. Другой, вливался в состав хорошо вооружённых и укомплектованных подразделений с высокими государственными преференциями по захвату гуманитарных грузов из России, где была еда, одежда, оружие и бензин.

В одно время одни склады валились от избытка гумпомощи и продуктов первой необходимости, другие, в том числе для мирных жителей, пустовали — не хватало обыкновенного хлеба. И каждый добывал его как мог.

Были и абсолютно непримиримые отряды и группы изгоев, промышлявших откровенным мародёрством и грабежом.

Ополченцы из Счастья, соседней Луганской республики, так и поговаривали: «Счастье нужно защищать всеми силами от всего света и самих себя!»

На Покровском Голиаф встретился с ополченцем, которого Бис узнал сразу же — предположив, что тот, вероятно, смотрящий за рынком — Тутыр встречался с ним в первый день.

В этот раз Тутыр из машины не вышел, был сосредоточен или чем — то даже подавлен, что выглядело вполне себе одинаково. Егор провёл примитивный анализ и припомнил, что тот, за утро, кроме пары фраз с ним, больше ни с кем не обмолвился.

Тем временем смотрящий скоро объяснился, запрыгнул в поджидавший его пикап, и машина выехала с территории рынка.